«Нет, дорогой, – усмехнулся Большаков. – Ты уедешь отсюда голым! Если вообще уедешь…»

Совсем некстати компьютер вновь напомнил о себе – пришло очередное послание. Большаков недовольно нахмурился, но папку в сторону не отложил – дело Филимонова казалось ему куда более занятным и перспективным, чем ситуация на рынке ценных бумаг или сводка криминальных новостей. Ничего другого по электронной почте прийти не могло. Для сброса серьезной информации этот канал не годился. Что же касается важных дел, то они, как правило, решались по телефону, часто – при личной встрече.

Перевернув очередную страницу, Большаков внезапно поймал себя на том, что думает уже не о коммерсанте Филимонове, а о Тоне Панкратовой.

«Почему именно о ней? – вопрос застал его врасплох. Подавив легкое смущение, он попытался рассуждать логически: – В отличие от Филимонова, она непредсказуема и поэтому все еще на свободе. На поиски брошены лучшие специалисты. Но что толку? Ведь она действует, как маньяк, – по внутреннему импульсу. А охотиться на маньяка – дело неблагодарное. Вот если бы она сунулась куда-нибудь в газету или на телевидение – тогда бы мы ее быстро просчитали…» Окончательно потеряв интерес к делу Филимонова, Большаков отложил папку в сторону и, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, повернулся к компьютеру.

Зевнув, пробежался по биржевым новостям. Криминальная сводка тоже ничем оригинальным не порадовала. Однако стоявшее третьим в списке послание заставило его побледнеть. Но прошло всего лишь мгновение, и непроизвольный испуг вытеснили чувства совершенно противоположные.

– Похоже, на ловца и зверь бежит! – радостно объявил Большаков и не без удовольствия еще раз прошелся по содержимому письма. – Ну, наконец-то, дорогая Тонечка, рядом с тобой появился нормальный человек!

Теперь он был хозяином положения и уже точно знал, что предпримет дальше. Но прежде, чем действовать, набрал номер сотового телефона Эдика Ничипоренко и потребовал, чтобы тот бросил все дела и срочно явился к нему.

После неудачного устранения Панкратовой Эдик попал в категорию особо провинившихся и временно был отстранен от серьезных дел. Теперь он дни и ночи проводил в Чертанове, занимаясь слежкой за «группой риска» и вербовкой стукачей в ее среде. Судя по тому, как скоро он добрался до управления – за каких-то полчаса, – работка эта ему порядком осточертела.

– Можно? – виновато спросил он, протиснув голову в узкий проем двери.

Большаков кивнул на кресло и, когда Эдик, робко проследовав по ковру, занял указанное место, поинтересовался:

– Как дела на новом боевом посту?

– Одно дерьмо! – признался Эдик и осекся, опасаясь, не переборщил ли с лексикой.

– Понятно, – краем губ усмехнулся Большаков. – А вот у меня хорошая новость. Появилась работа. Справишься – считай, прошел реабилитацию. Не справишься… – он сделал паузу и испытующе посмотрел в глаза Эдику. – Ну да ладно, не будем о грустном. Поговорим лучше о деле. Короче, получил я сегодня по электронной почте одно очень занятное письмецо. Мне нужен его автор. Естественно, сам он не объявится до тех пор, пока я не выложу ему круглую сумму. А если еще короче – мы имеем дело с тривиальным шантажом.

– Значит, я должен поехать в банк и привезти деньги? – проявил смекалку Эдик.

– Нет. Ты должен найти этого человека и доставить его на одну из наших явочных квартир.

– Найти в Интернете? – Эдик озадаченно почесал затылок. – Там ведь только «Петров», «собака» да «ру». Причем Петров совсем не Петров, а Сидоров. И анкета его липовая.

– Анкета нам ни к чему. Действовать будем дедовским методом. Прямо сейчас ты идешь на почтовый сервер. Закладываешь в ящик клиента письмо поувесистей, а пока тот будет долго и упорно тянуть его, просчитываешь телефонный номер абонента. Далее с бригадой отправляешься к нему домой. Арестовываешь и изымаешь все интересующие нас документы. Вопросы?

– Да вроде все ясно.

Большаков на мгновение задумался, прикидывая, не упустил ли чего-то важного.

– Кстати, – продолжил он, – там же на квартире, возможно, найдешь и Панкратову.

– Панкратову? – оживился Эдик и тут же засомневался: – С чего бы вдруг?

– Мой электронный адрес знают немногие. В том числе и она – давал как-то свою визитку. Скорее всего Панкратова и шантажист работают в паре… Но даже если ее там не будет, ему наверняка известно, где ее искать. Только не переусердствуй. Мне их трупы не нужны. Вначале я хотел бы допросить их. Все ясно?

Эдик кивнул.

– Вот и отлично. А теперь о документах, которые нас интересуют. – Большаков жестом приказал подойти поближе, а сам повернулся к компьютеру. – Думаю, нет нужды объяснять тебе, насколько они важны для нас. Ведь в истории с Заславским ты был задействован самым непосредственным образом…

«Тоня ведет себя так, словно я в чем-то виноват! – недоумевал Олег. – Неужто и вправду заревновала? Но при чем здесь ревность, если нет даже намека на любовь? Мы рядом, потому что так сложились обстоятельства. И эти обстоятельства не допускают иных отношений, кроме как дружеских. Неужели она не понимает, что сейчас нам нельзя ссориться?!»

Включив телевизор и развернув газету, Олег попытался заставить себя не думать о Тоне, но, как оказалось, не думать о ней он не мог. И чем дольше думал, тем больше в нем нарастало раздражение:

«И где шляется эта чертова девка?.. Неужели так трудно позвонить! Хотя бы намекнула, что все в порядке!» Швырнув газету на журнальный столик, Олег покосился на часы – стрелки показывали без четверти восемь.

Ему очень хотелось, чтобы прямо сейчас зазвонил телефон или, лучше, раздался звонок в дверь. Но когда в дверь вдруг позвонили, вздрогнул. Слишком уж это походило на чудо.

«Ну, слава богу, – обрадовался Олег. – Значит, разум все-таки взял верх над эмоциями».

Вскочив с кресла, он поспешил в прихожую и, даже не взглянув в дверной «глазок», щелкнул замками.

Но на пороге стояла не Тоня, а какой-то мужик в рабочей спецовке.

«Слесарь», – предположил Олег.

Он хотел было уточнить, но внезапно откуда-то сбоку получил мощный удар в грудь твердым предметом. Не удержавшись на ногах, повалился на коврик в прихожей. Попытался вскочить, но в квартиру влетели парни в камуфляже, с автоматами наперевес, и принялись молотить его своими тяжелыми тупоносыми ботинками по почкам, в живот и в пах. Олег прикрылся от их хлестких ударов, но проку от этой защиты не было никакого. Наоборот, сопротивляясь, он лишь раззадоривал парней, и они продолжали свою черную работу с еще большим ожесточением.

«Нет, это не бандиты, – пронеслась в голове Олега судорожная мысль. – Слишком уж грамотно бьют…»

Он приготовился к самому худшему, но вдруг за спинами парней прозвучал, как показалось Олегу, уже знакомый ему голос: