— Вы что-то хотели, лорд Ралстон? — холодно поинтересовалась она.

Калли повернулась и посмотрела ему в лицо.

Это было ошибкой. Гейбриел был абсолютно спокоен, такой, как и всегда, — волосы тщательно приглажены, золотистая кожа, безупречный галстук и настолько изящно выгнутая бровь, что Калли тут же остро осознала, что на ней серое, невзрачное платье, к тому же отчаянно пропылившееся, и вообще сейчас весь ее вид говорит о том, что ей нужно срочно принять ванну и вздремнуть.

Просто невыносимый человек. В самом деле.

— Я хотел бы продолжить разговор, который мы начали вчера вечером.

Калли, ничего не ответив, поставила на полку еще несколько книг.

Он говорил медленно, словно тщательно обдумывал каждое слово. Калли продолжала расставлять книги: больше всего ей хотелось, чтобы он просто оставил ее в покое и ушел.

Ралстон шагнул ближе, заставляя ее отступить в слабо освещенное пространство.

— Калли, я не знаю, как загладить свою вину.

Он произнес эти слова тихо и искренне.

— Пожалуйста, не извиняйтесь, — прошептала она. — В этом нет необходимости.

— Конечно, необходимость есть. Мое поведение достойно всяческого осуждения. — Маркиз печально вздохнул. — Но гораздо важнее то, что я незамедлительно исправлю ситуацию.

Значение его слов было абсолютно ясно. Калли вновь покачала головой и тихо сказала:

— Нет.

— Прошу прощения?

Его удивление было очевидным.

Калли решительно откашлялась, чтобы на этот раз голос звучал более твердо.

— Нет. Нет никакой ситуации и, следовательно, нет необходимости что-то исправлять.

Ралстон коротко рассмеялся, демонстрируя полное недоверие.

— Вы не можете говорить это серьезно.

Он запустил руку в волосы, на его лице промелькнуло раздражение.

— Калли, я соблазнил тебя. И теперь хочу это исправить. Мы поженимся.

Она сглотнула, по-прежнему избегая смотреть на него.

— Нет, милорд. Мы не поженимся.

Вероятно, это были самые трудные слова, которые ей когда-либо доводилось произносить.

— Хотя я, конечно, весьма польщена вашим предложением, — вежливо добавила она.

Он, казалось, пребывал в полном замешательстве.

— Отчего же нет?

— Во-первых, вы меня об этом не просили. Вы заявили об этом.

Он посмотрел в потолок, словно моля Господа даровать ему терпение.

— Прекрасно. Вы выйдете за меня?

От этих слов по телу Калли пробежала печальная дрожь. Услышать предложение от маркиза Ралстона, не важно, вынужденное или добровольное, было одним из самых важных и чудесных моментов в ее жизни. О таком она даже не мечтала.

— Нет. Но спасибо за предложение.

— Какая чушь... — Ралстон тотчас одернул себя. — Вы хотите, чтобы я опустился перед вами на колени?

— Нет!

Калли подумала, что не сможет вынести, если он встанет перед ней на колени и будет просить выйти за него замуж. Это будет самая жестокая шутка, какую только может сыграть жизнь.

— В чем же проблема, черт возьми?

«В том, что на самом деле я тебе не нужна».

— Вы наверняка не делали предложение соблазненным женщинам. Так зачем же начинать с меня?

Ралстон широко раскрыл глаза, шокированный ее смелыми словами. Вскоре изумление сменилось раздражением.

— Давайте решим это раз и навсегда. Вы, очевидно, считаете меня гораздо большим распутником, чем я был на самом деле. Вы можете думать все, что угодно, но я действительно делал предложение всем незамужним девственницам, которых лишил невинности. А таковых была всего одна.

Калли зарделась от его откровенных слов и отвернулась, покусывая нижнюю губу Гейбриел явно расстроен всем произошедшим, и ей было его очень жаль. Но ведь он действительно не мог быть расстроен сильнее, чем она. Она провела изумительную ночь в объятиях единственного мужчины, которого желала, и он сразу же сделал ей предложение — все это великолепно, но только без намека на любовь.

И теперь она должна рассыпаться в благодарностях к великодушному маркизу Ралстону. Нет уж, спасибо. Она проживет остаток своих дней, храня память об этой прекрасной ночи, и уже этим будет счастлива. Во всяком случае, она очень надеялась на это.

— Ваши благородные намерения оценены должным образом, милорд...

— Бога ради, Калли, прекрати обращаться ко мне «милорд». — Раздражение, сквозившее в его тоне, заставило ее замолчать. — Разве ты не понимаешь, что могла забеременеть?

При этих словах Калли непроизвольно коснулась рукой талии и тотчас подавила сильное желание, пронзившее ее при мысли о вынашивании ребенка Ралстона. Мысль об этом даже не приходила ей в голову, да и как вообще такое возможно?

— Очень сомневаюсь, что дело обстоит подобным образом.

— Тем не менее такая вероятность есть. А я не допущу, чтобы мой ребенок оказался незаконнорожденным.

Калли сверкнула глазами.

— И я не допущу. Но подобный разговор мне кажется преждевременным, вы так не считаете? Ведь риск, что это могло произойти, очень невелик.

— Любой риск — это уже риск. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Я дам вам все, чего вы только могли бы пожелать.

«Ты никогда не будешь любить меня. Ты никогда этого не сможешь. Я слишком обыкновенна. Это совсем не то, чего ты заслуживаешь».

Ралстон расстроенно вздохнул.

— Если ты не хочешь прислушаться к доводам рассудка, мне придется поговорить с Бенедиктом: ты просто не оставляешь мне выбора.

Калли охнула.

— Ты этого не сделаешь.

— Очевидно, ты принимаешь меня за другого человека. Я женюсь на тебе и пойду даже на то, чтобы брат заставил тебя пойти к алтарю.

— Бенедикт никогда не будет принуждать меня выйти за тебя замуж, — возразила Калли.

— Похоже, нам придется проверить верность этого заявления.

Довольно долго они стояли, глядя друг другу в глаза, затем его тон смягчился и он произнес:

— Неужели ты считаешь, что все будет настолько плохо?

Эмоции буквально взорвались в душе Калли, и она не смогла ответить сразу.

Конечно, ничего ужасного не будет, если она выйдет замуж за Ралстона. Она многие годы тосковала по нему, наблюдая за ним из уголков бального зала, читая и перечитывая колонки светской хроники, отыскивая любые сведения о нем, вплоть до сообщений о его эскападах. В течение десяти лет, пока светские хроникеры гадали, кто же станет маркизой Ралстон, Калли тайком представляла себе, как она, став ею, устраивает приемы вместе со своим любимым супругом.