– Мне немного не по себе, – произнес Индиана, оторвавшись от инсталляции. – Где там бегают мои обезьянки?

– Наверное, их загребли в вытрезвитель.

– Я не всех успел напоить, на меня напал Атилла.

– Вот ты говорил, что он – извращенец. Это как?

– У нас долгое время не было самки гориллы. Так вот, Атилла жил с гиббоном, тоже самцом. Причем к обоюдному удовольствию.

Индиана говорил об этом не скрывая отвращения. Я представил, как он себя поведет, если узнает про Беатрису. Особенно, если учесть, как он целовал деду руки.

За ужином, уплетая вареную картошку, я вспомнил изолятор временного содержания и то, как обрадовался Жанниной передаче. Я вспомнил очкастого Стаса и неожиданно понял, откуда мы возьмем оружие.

Утром я наконец догадался. Этот город – не что иное, как кладбище моих юношеских надежд. Я смотрел на его правильные линии с высоты четвертого этажа, на серые надгробья из стекла и бетона и понимал, что под каждым из них лежит какая-нибудь моя несбывшаяся подростковая мечта. Еще вчера мне казалось, что все в моей жизни случилось, так как я хотел, но сегодня с утра впервые не посчитав гудки машин, я сильно усомнился в этом, а, выглянув в окно, уловил грусть колышущихся деревьев и услышал траурный марш, который непрерывно звучал в электрических проводах.

Передо мной, на подоконнике, на тумбе и на полу валялись мятые бумажки, которые я минут пять назад лихорадочно доставал из всех щелей портфеля, из карманов пиджака и брюк. В этой куче попадались лежалые квитанции, чеки на бензин и даже билеты на самолет. Я выгреб все это хозяйство ради одного маленького постика с логотипом “cabinet”, на котором я записал номер телефона Стаса. Этот кусочек теперь был зажат у меня в руке, и прежде чем набрать указанный на нем номер, я пытался понять, зачем мне все это надо.

Снаружи тянули прозрачные длани к утреннему солнцу и вещали утробными голосами неожиданно воскресшие мои наивные полуразложившиеся мальчишеские заблуждения. От их пронзительных воплей не было спасения, и я понимал, что должен сделать что-то, чтобы упокоить их мятущиеся души.

Мне хотелось стать похожим на них. Не тощим, очкастым ботаником с небольшим пузырьком возрастного брюшка над мошонкой, а атлетом, одной рукой повергающий врагов, а другой обнимающий прекрасную женщину. Женщина уже имелась, она прелестно сопела за моей спиной, как всегда выставив соски из-под одеяла. Дело оставалось за мной.

– Алло, Стас, привет. Это я, Андрей.

– Какой в жопу Андрей?

– Ну, помнишь, ИВС?!

– Че?!

– Мы в ментовке вместе сидели.

Небольшая пауза. Совсем маленькая.

– А!!! Андрюха, братан!!! Ты где? Уже в Москве?!

– Нет. В городе. Нужно встретиться.

– Ё моё!! Да без проблем! Дуй ко мне. Только пиво по пути купи.

Пиво с утра? Стасик неисправим.

– Диктуй адрес.

– Дмитриева шесть. Частный дом. Я ушел от Ленки.

– Скоро буду.

Беатриса налил мне кофе. Он был в бигуди. Почти без косметики, совсем по-домашнему. Дед еще раз попытался переубедить меня на счет денег, но я был непреклонен. Если я готов совершать идиотские поступки, то уж во всяком случае никак не из-за денег. Любовь, как цель похищения меня еще устраивала.

Рассчитываясь с таксистом, я ощутил, что стянутая резинкой пачка денег заметно похудела. Плевать. Скоро все кончится.

Домик Стаса не выглядел лачугой. Стены – кирпич, на крыше – нержавейка. Сам он лохматый, в майке и дырявом трико смотрелся гораздо скромнее своего жилища. Очки на носу отсутствовали, поэтому драчун беззащитно щурился. На небритом лице переливались всеми цветами радуги следы, оставшиеся от развода с неукротимой Ленкой. Возможно, ему даже довелось упасть со второго этажа.

Он уже забыл, как меня зовут, поэтому кроме как «братан» никаких обращений не использовал. Было не совсем понятно, чему он радуется – мне, или пиву, которое я приволок. Выхватив звенящий пакет, он тут же на пороге достал бутылку, открыл ее зубами и проглотил половину в два движения кадыком.

– Ленка – сука, – сообщил он, вытирая губы. – Она точно спала с соседом, пока я был на вахте. Гнида.

Я осуждающе нахмурился.

– Я соседу ее, конечно, пасть когда-нибудь порву. Да и ей не мешало бы по башке надавать, – он опять присосался к пузырю. – Но, я с бабами не связываюсь. Бить женщину это не по пацански.

Я подумал, что еще не известно кто бы победил, Стасик или его Ленка.

– Она меня в конец достала, – продолжал жаловаться Стас. – Ей бы бабки только подавай.

Наконец мы вошли в дом. Судя по обстановке, Стас не был законченным алкашом. Довольно чисто. Правда, пахло неважно.

– А здорово мы с тобой тогда покуражились! – мечтательно произнес мой братан.

Я не совсем понял, что он имел ввиду. Если про то, как он бил меня по лицу в машине, то выходило, что куражился только он, а я был всего лишь объектом для куража. Он открыл еще один флакон. Великодушно предложил:

– Будешь?

Я скромно отказался.

– А давай махнем на рыбалку, – мечтательно предложил он. – У меня есть сети, спиннинг. Японский. Я его купил в Нижневартовске два года назад, так до сих пор и не опробовал. Ты ведь трезвый. Сядем на мою «ниву» и айда!

– Не могу. Дела. В другой раз обязательно.

Стас расстелил на столе газету и куда-то ушел. Через пару секунд на другом конце избы послышался шум падающих кастрюль. Оказалось, что ходил он за рыбой – большой, с руку, вяленой щукой.

– Сам поймал, – гордо заявил он. – Правда, на сеть.

Из вежливости я тоже стал грызть предложенный мне кусок. Было вкусно.

– Помнишь, – осторожно начал я, – ты говорил, что у тебя есть ружье?

– Угу, – ответил друг, сплевывая чешую.

– Еще не выкинул?

– Не а. Валяется в кладовке.

– Продай.

Стас подозрительно посмотрел мне в глаза.

– Так с ним же одни проблемы, – произнес он. – Оно же не зарегистрированное. У одного деда в селе променял на пузырь.

– Мне не для охоты. Я его один день потаскаю, потом выкину.

– А зачем?

– Для страху.

– Ясно.

Он поглощал пиво со страшной скоростью. Я понимал, что настроение у парня может измениться в любую минуту, поэтому торопился договориться. Стас хотел что-то сказать, но вместо слова на губе повис большой пивной пузырь.

– Тут один подлец девушке угрожает, – с удовольствием соврал я. – Так мне его только припугнуть.

Стас оживился.