– Надо сказать об этом Жанне, – подумав, посоветовал я.

– Я боюсь.

– Не бойся.

– И еще. В том, что я такой, хорошего мало. Мужики должны любить баб, а те должны от них рожать детей. Мы все несчастны.

Я понял о ком он говорит.

Беатриса обнял меня и слюняво поцеловал. Уверен, что на щеке остался вульгарный след от губной помады.

Жанна тоже оригинальностью не отличилась. Только утащила меня гораздо дальше, прямо под динамик.

– Послушай, – сказала она, из глаз брызнули слезы. – Это ведь Аркашка меня нанял, чтобы я с тобой провела время. Ты не подумай, не как проститутку. Я интим сразу отвергла. Просто денег совсем не было. А потом я по настоящему влюбилась.

– Я знаю, – сказал я. – Спасибо, что сказала.

– Все, что было, было по настоящему.

Она всхлипнула.

– Наверное, я от тебя заразилась и теперь всегда буду говорить только правду.

Я велел Жанне подождать, сходил к портфелю, который охранял Джонс, достал из него небольшой сверток и вернулся к девушке.

– Вот, – сказал я, – посмотри. Это тебе.

Жанна разорвала газету и достала визитку. Она прочитала, что на ней написано и спросила:

– Тут написано: директор филиала и моя фамилия. Это я что ли директор?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что это настоящая визитная карточка и она моя?

– Да. Я согласовал с Москвой. Сегодня утром забрал из типографии. Хотел сделать сюрприз.

Жанна обняла меня и расцеловала.

– Мы будем видеться?

– Конечно, на выставках и совещаниях.

– Ты самый лучший, – сказала она. – Самый добрый, самый умный. И в сексе тоже…

После этих слов она громко и отчаянно разрыдалась.

В динамик объявили, что московский поезд отправляется. Мы с Жанной вернулись к вагону. Увидев, рыдающую девушку у мужиков тоже покраснели глаза.

Мы еще раз наспех обнялись, и я вскарабкался в вагон. Без труда найдя свое купе, я бросил портфель и чемодан на нижнее сиденье и вышел в проход. Троица стояла на перроне и махала руками. Теперь они уже рыдали все и нисколько этого не стеснялись.

Я подумал, что в моей жизни, как теперь выяснилось, никогда не было близких товарищей. Я смотрел на престарелого педераста, очкастого фетишиста, красивую авантюристку и понимал, что это и есть мои настоящие друзья, возможно первые и единственные на этой огромной планете.

Поезд тронулся. Несколько секунд и перрон исчез из вида.

Я вошел в купе. Напротив меня сидела дородная женщина, судя по виду – бухгалтер. Я спрятал чемодан под сиденье и вышел, чтобы дать ей переодеться.

В глазах рябило от несущихся навстречу столбов. Почему-то именно сейчас я задумался над причинами, которые толкнули Аркашку на убийства. Их было всего две – амбиции и деньги. Причем вторая, на мой взгляд гораздо более сильная. Получалось, что он забрал человеческие жизни в обмен на деньги. Стало быть – жизнь есть товар.

Мысль не моя и не новая. Но мне так проще было понимать, ибо всю свою жизнь я имею дело с товаром, пусть и не таким ценным.

И так, если жизнь – товар, то ее можно воспринимать как бренд, а стало быть и рекламировать, оформлять и придумывать слоганы.

Мне показалось это интересным. В качестве примера я взял себя.

Как можно продать мою жизнь?

В голове возникло следующее объявление: Купите жизнь, немного б/у. За умеренную плату, Советского производства. Состав: жиры – 1 процент, углеводы – 5, белки – 2, вода – 70. В качестве бесплатного бонуса прилагается душа.

Довольно забавно. Были еще варианты с капремонтом двигателя и ходовой, но их я отверг, как пошлые.

Теперь я решил посочинять слоганы. Первое что пришло в голову: «жизнь – личное тело каждого». Минут через пятнадцать родился еще один: «жизнь – чья-то глупая выдумка, основанная на реальных событиях». Все это было красиво, но к торговле отношения не имело.

Важна цена. Я долго думал на счет стоимости и наконец родил: « покупая дорогую жизнь, вы не всегда приобретаете лучшее, чаще всего вы переплачиваете за упаковку».

Из купе вышла попутчица и сообщила, что она готова. Я сказал, что переодеваться не буду, тем не менее вошел и сел на свое место. В это окно была видна река. Минут десять я ни о чем не думал. Женщина достала курицу и лук. Она великодушно предложила мне эти яства. Я отказался.

На женщине был точно такой же халат, как на Беатрисе. Я даже внимательней присмотрелся к даме на предмет того, не мужик ли она. Вроде нет.

Поезд цокал и шатался.

Ко мне пришло ощущение того, что я делаю что-то не так. Принять решение было тяжело. Раньше мне всегда помогали волшебные слова. Как быть теперь, когда я перестал считать, я не знал.

Я стал вспоминать слова, которые выпали мне в этой поездке. Почти все они нашли свое применение. Остались только два. Самые дурацкие. Бак и ком. Чушь какая-то.

Я стал думать про эти слова. Бесполезно. Тогда стал менять их местами. Бак, ком. Ком, бак. Ком бак. Ком бак. На что-то похоже. Скорее всего, на came back. Меня даже прошиб пот.

Я вышел в коридор. Мимо проводница несла комплекты белья.

– Скажите, обратился я к ней, – а когда следующая станция?

– Это скорый поезд. Ближайшая остановка через пять часов.

Я не вытерплю.

– Ясно. А где тут у вас стоп-кран?

– В обоих тамбурах. И вот, – она кивнула головой, – прямо около вашего купе.

– Спасибо.

– А зачем вам? – проводница подозрительно посмотрела на меня.

– На всякий случай, – соврал я.