– Почему бы и нет, – пожала я плечами.

– У Даниила самая высокая зарплата в отделе разработки, за исключением Сергея. Повышал я лично – за преданность компании и профессионализм. Возможно, Юра узнал об этом, правда непонятно, как он это сделал. Ты можешь выяснить?

– Ммм… – я не ожидала такого поворота. Танечка вышла из доверия или она птица мелкого полета для таких дел? Однако вслух я сказала: – С целью очищения компании? У меня впечатление, что вы хотите создать идеальное общество, но идеала не бывает. – В тот момент Дмитрий Михайлович напомнил мне Петра – идеалиста, который не поступался ничем для достижения заветной мечты.

– Я думал, ты разделяешь мои идеи.

– Смотря какие. Точно не разделяю стремление шпионить и выведывать нужную информацию. Я сюда пришла работать и приносить пользу, а не доносить и не сплетничать – это не вяжется с моими ценностями профессионализма и преданности компании. Вы же Даниилу не за шпионство повышали зарплату?

Босс улыбнулся.

– Не за это. Только за шпионство, как ты это называешь, я здесь людей не держу… Я тебя понял, хотя такая специфическая деятельность очень нужна, иначе мы бы тут не выжили… Ладно. – Он жадно опустошил банку колы и ловким движением баскетболиста бросил ее в корзину. – У меня все, – резюмировал босс и дал понять, что мое пребывание в кабинете более нежелательно.

Попрощавшись, я пошла подписывать заявления об увольнении и давать указания отделу кадров о размещении вакансий. Пока я составляла требования к кандидатам, в кабинет заглядывали люди, даже те, с кем я еще не успела толком пообщаться, радушно улыбались и приветствовали, что, несомненно, было очень приятно и вместе с тем удивительно. Босс оказался прав – мой авторитет вырос, хотя и до этого считался достаточно высоким. Сообщения с поддержкой нашего с Катей начинания сыпались во внутреннем чате. С одной стороны, каждый, как это часто бывает, подумал «какое счастье, что я не на месте Даниила», а потом пришла следующая мысль, что «если я окажусь на его месте, меня не бросят, а защитят».

В течение последующих дней я заметила, что PR– служба умело развернула данный инцидент на пользу компании. По крайней мере, эта тема стала главной в корпоративном журнале. Также в сети начали появляться статьи о том, как компания встает на защиту своих сотрудников – будьте уверены, что хорошие отношения в коллективе являются наиважнейшей задачей для всего руководства, более того, мы готовы защищать своих сотрудников от травли на рабочем месте, от сексуальных домогательств и любых нарушений трудового законодательства; работая у нас, вы будете полностью защищены в социальном плане, все наши корпоративы служат сплочению духа и направлены на предотвращение любых внеуставных отношений и ситуаций.

Кейс[4], о котором рассказывала PR-служба, был несколько изменен, например, там не указывалось, сколько сотрудников решили «уволить» коллегу, также не сообщалось имен, дат и не было даже намеков на то, что такой случай имел место в компании. Рассказ стал безликим, но вместе с тем интересным и давал пищу для размышлений. При его чтении, могло сложиться ощущение, что все выдумано и такая ситуация не может сложиться. Правда, чтобы развеять сомнения, пиарщики где-то откопали похожий случай за границей, и посыл компании стал настолько убедительным, что распространился по социальным сетям. Профессионалы IT-рынка и лидеры мнений делились кейсом, который вызывал положительные отклики и комментарии. Это был успех. Кто-то мне сказал, что PR-служба даже созванивалась с Даниилом, пытаясь взять у него интервью, которое они бы анонимно опубликовали. Какой-то комментарий действительно появился, но был ли он выдуман или Даниил ответил PR-службе, я не знала. Наше с ним общение прекратилось так же внезапно, как и началось.

Комментарий человека, подвергшегося травле на рабочем месте, показался мне интересным:

Когда меня поставили перед фактом, что я нежелателен в компании, среди этих, как мне казалось, хороших людей, то первая реакция была шоком, и первый вопрос: «А что я вам сделал?» Возможно, я совершал ошибки – профессиональные или вел себя не так, как кому-то хотелось…

Возможно, я, сам того не подозревая, перешел кому-то дорогу, а этот кто-то оказался харизматичным человеком с даром убеждения. Даже сейчас, спустя какое-то время после случившегося, я настолько расстроен, что не могу найти в себе силы приехать в офис, чтобы оформить документы. И это несмотря на то, что в компании нашлись люди, которые поддержали меня и дали отпор зачинщику. Хочу выразить огромную признательность руководству компании за проявление человечности, за то, что позволили работать дальше.

Моя вера в людей родилась заново.

Риск развала компании, о котором я упомянула боссу, оказался всего лишь фикцией. Когда существует большой запас прочности, умелый PR, как для своих сотрудников, так и для тех, кто хочет пополнить ряды успешного IT-монстра, отбоя от кандидатов на вакантные должности не будет. Анализируя ситуацию, я упустила пиарщиков, чем напомнила себе, что я такой же человек, как и остальные. Радость просчета доставила неимоверное наслаждение. «Я просто человек», – пело все мое существо.

По этому случаю на столе в тот же вечер появилась бутылка хорошего вина. Допивала я ее уже в ванной, утопая в пене под звуки флейты кхлой. Я закрыла глаза и представляла себя кхмерской селянкой, сидящей на пороге своего дома, подносящей к губам милую сердцу кхлой и играющей нежную, медленную мелодию, похожую на шум дождя, покрывающего рисовые плантации. Мне виделся образ кхмерского пейзажа с равниной, залитой водой для выращивания риса, одиноко стоящими пальмами то тут, то там, и горной цепью, виднеющейся синеватой полосой на горизонте. Слышалась местная речь – кто-то радостно крикнул арун суэсдэй[5] лай собак и ржание мула смешивались в причудливую какофонию. Мне чудилась на губах прохлада бамбукового сока и запах большой дымящейся миски риса вперемешку с воловьим жиром. Я представила, как надевала богатую одежду лилового шелка, и все мое сознание переполняло ликование, будто я только что оказалась в царских покоях… Свежесть моря жила в воображении, пение флейты поднимало настроение.

Следующим треком зазвучала сякухати. Еще немного, и я начну писать танка… Сильное чувство единения со всем миром родилось глубоко внутри меня. С каждым вдохом и протяжным звуком сякухати оно росло и заполняло мою сущность.

То я была кхмеркой и смотрела на рисовые поля, то японкой, смотрящей на силуэт Фудзи из своего окна, то индийской женщиной, стирающей белье в реке, то русской помещицей, взирающей в даль заснеженной равнины из своих саней, то современной американкой, стоящей в очереди в Лувр…