Столб огня мчался через остров прямо к башне – рев раздираемого воздуха был слышен даже здесь, облака завивались над ним водоворотом.

– Брайн, уводи всех в нижние залы, а затем по подземным ходам в Седьмую гавань. Предупреди Сатыроса! Алкуин, эвакуируй госпиталь. Ли Фань, отведи зверей от Башни. Мелисса, возьми добровольцев, укрепите Кольцо Магуса. В Башне не должно никого остаться, кроме них. Ваша задача – спасти всех и все, что можно.

Оперативники исчезли. Алиса выпрямилась. Неужели все было напрасно? Она, Алиса Мак Фи, будет последней главой СВЛ? Одна ошибка. Всего одна – и все покатилось кувырком: что бы она ни делала, это лишь усугубляло ситуацию. Права, тысячу раз была права Юки, не решаясь напасть на Фреймуса. Теперь он не остановится, пока не уничтожит СВЛ.

Что еще она может сделать? Начать переговоры? Отдать клона? Принести клятву верности Фреймусу?

Алиса нервно засмеялась. Пустыми словами не остановить пламя, не заговорить смерть, не имея силы. Она ввязалась в игру, не имея на руках козырей. Остается только спасать то, что еще можно спасти.

– Не помогло. Мимир был прав. Ты только напитала ее.

Алиса обернулась.

В проеме стоял Теодорус, которого придерживали Тадеуш и Август Додейкант. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять – Теодорус ранен, и очень серьезно.

– Тео…

– Мастер Теодорус! – Тадеуш помог ему сесть у стены. Лепрекон положил белый клинок на колени.

– Попробуй этим, Алиса. Надо только подобраться… ближе.

– Тадеуш, неси его в госпиталь! Август, убери эти тряпки, так ты кровь не остановишь.

– Поздно, братец, не суетись, – сказал Теодорус. – Я думал обыграть… туата. Почти получилось. Руки у него… длинные.

– Чей это меч? – Алиса присела рядом.

– Аодха. Один из мечей Гоибниу… божественного кузнеца… Только таким мечом можно убить фомора.

– Теодорус! – Алиса сжала его плечо. – Что за глупый героизм?

– Время мое ушло, – сказал лепрекон. – Марко ушел. И мне пора. Оставь! – с неожиданной силой велел он, и зверодушец отпустил его.

– Ступай, Тадеуш. Помоги Мимиру. Нам надо поговорить… с госпожой Мак Фи.

Когда Тадеуш ушел, Теодорус жестом попросил прекратить песнь Исцеления, которую начала Алиса.

– Это туманный клинок, – сказал он. – Раны от него не заживают. Подберись к ней, Алиса… может, получится.

– Подберусь, – сказала Алиса, поднимая невесомый – не тяжелее паутинки – меч.

Лепрекон устало улыбнулся. Лицо его побелело, глаза впали, нос выдавался еще больше. Август качался рядом, касался руками края фиолетовой мантии.

– Сил… совсем не осталось. Не мог рассказать Марко… придется тебе. Кулон Дженни…

– О чем ты? – спросила Алиса, оглядываясь. Пламенный смерч был совсем близко, очень близко, еще немного – и он подойдет к утесу. Надо выбрать нужный момент, пусть расслабится, пусть подумает, что победила. Хотя она действительно победила.

– Три года назад. Прорыв в Буррене… я тоже там был.

– Тео, о чем ты?! – Алиса ничего не понимала. Да, грандиозный прорыв в Буррене потребовал усилий всей Службы Вольных Ловцов, даже Людей Короля пришлось привлекать. Наверняка его подготовил Фреймус, тогда, три года назад, он хотел освободить своего господина. К чему сейчас вспоминать…

– Гвин ап Нудд хотел выйти… в день зимнего солнцестояния, – напомнил Теодорус. – Именно там я получил кулон. Когда прорыв залатали. Нашел его… на плато. Просто лежал в расщелине.

– Откуда ты…

– В сумерках… он светился, – он говорил шепотом, слова срывались и улетали с губ как пух, и Алиса склонялась все ниже.

– Я видел его во сне. Моего Короля, – выдохнул Теодорус. – Он указывал на Буррен, он хотел, чтобы я там обязательно был. Когда я нашел кулон… Это Эдна и Роберт… Связь… Конечно, надо было раньше сказать Дженни, но он не велел. Ни Дженни, ни Марко. Король приказал молчать…

– Почему ты рассказал мне? – Отсветы легли на лицо Теодоруса, террасу заливал багровый свет. Миньон рядом!

– Ты… Дева Авалона, – вздохнул Теодорус. – А теперь иди. Не реви, братец…

Август взял его ладонь, прижал к сердцу.

Пламя широким крылом пронеслось над ними. Деревянная черепица вспыхнула, огненные чешуи срывались и падали в пропасть как перья жар-птицы.

– Уходите!

Секретарь вытер нос рукавом, взял брата на руки, понес через Зал Советов. Над ними трещали балки, потолок дымился, и разноцветные полотнища шелка бились в раскаленном воздухе.

Алиса Мак Фи взяла меч и взглянула в лицо ревущему пламени, которое встало над Башней Дождя. Изогнутый хобот смерча навис над крышей и обрушился вниз огненной волной.

Джи сидела у окна и смотрела на пустую улицу. Мимо пробежала женщина с ребенком на руках, скрылась в доме напротив. Все ее оставили, все были в поле, охраняя ее.

Эти твари опять их нашли. Говорят, с ними темники.

Они будут за нее умирать? Зачем, кому это надо? Разве она просила об этом? Она хотела только одного – чтобы ее оставили в покое. Она не Видящая, сколько бы ни твердили об этом, она ничего не значит. Песчинка в пустыне, листок в лесу, капля в море – вот кто она.

– Что я здесь делаю? – спросила Джи саму себя. Тень, за окном старая яблоня, ставни распахнуты, и в прозрачной глубине оконного стекла стоит ее призрачное отражение. Все верно.

Она призрак. Без памяти, без сил, без воли.

– Зачем я здесь, Тоби?

Фосс устало посмотрел на нее. Мотыльки в голове встрепенулись и затихли.

– Ты тоже устал, – поняла Джи. – Но кроме тебя больше не с кем поговорить. Пусть они называют тебя Лас, ты для меня все равно Тоби.

Зверь отвернулся.

По улице быстрым шагом прошел господин Агриппа, поймал ее взгляд, коротко поклонился. Джи качнула головой в ответ, рассеянно посмотрела в небо – ясное, прозрачное летнее небо. Удивительно, как пахнут в саду розы и яблоки, какая ажурная тень ложится на скамейку. Кому хочется умирать и убивать в такой день? Люди сошли с ума.

– Ты Дженни, да?

Джи вздрогнула. В саду стояла девушка – рыжие волосы, солнечные очки, футболка на два размера больше поверх драных джинсов. Она не была похожа на мануш.

– Я Мари, – улыбнулась она.

Она смотрела на нее иначе. Без затаенного страха, как мануш, без скрытой надежды, как эти люди Договора, без смятения, как господин Агриппа. Просто с сочувствием. Как на обычного человека.

Девушка подошла ближе, подергала рыжие перья на голове. Они помолчали – Джи не знала, о чем говорить, а девушка не спешила начинать разговор. Издалека доносился треск автоматных очередей – так страшно и странно было его слышать в этом саду, под яблоней, где среди шелковистых листов зрели яблоки.