— Владыка Креол, подождите, подождите! — засуетился Мурок, сообразивший первым. — Не надо разбрасываться материалом, отдайте его лучше в мою поликлинику! Для опытов!

— Доча, ты как, в порядке? — тревожно спросил Мао, оглядывая Ванессу.

— Вроде бы, — пожала плечами та. — Но представляешь, пап, меня хотели убить!

— У них бы всё равно ничего не вышло, доча.

— Почему это?

— Так ты же теперь правительница.

— И что?

— У нас в Поднебесной считается, что всякий истинный монарх одарён Небесным Мандатом, — терпеливо сказал Мао. — Поэтому его невозможно свергуть, а тем более убить.

— Ну-ну. Скажи это Линкольну и Кеннеди.

— Если же кого-то всё-таки свергли или убили — не был истинным монархом, а был узурпатором, занимавшим трон без санкции Неба, — невозмутимо разъяснил Мао. — И Небо лишило его власти и заменило другим, достойным.

— А ты так уверен, что я достойная?.. — приподняла и брови Ванесса.

— Так, доча, — потерял терпение Мао. — Я твой отец. Если я говорю, что ни один вангбадан не смог бы тебя даже тронуть, значит, так оно и есть!

Ванесса поражённо покрутила головой. Она впервые услышала, как интеллигентнейший Ли Мао называет кого-то «черепашьим яйцом».

Видимо, он крепко разозлился.

Креол вернулся через минуту. Весь заляпанный кровью, с каплями мозгов на сапогах, но ужасно довольный собой. На ходу он щёлкнул пальцем по плечу сбрасывая какой-то склизкий ошмёток.

Растянув губы в улыбке, маг подошёл к Ванессе умилённо осмотрел её с головы до ног. Сегодня его ученица выглядела даже красивее обычного. Высокий округлый лоб, изящной формы нос, маленький округлый рот с ярко-красными губами и небольшими ямочками по бокам. Зубы белые, как самый лучший нефрит брови вычернены, а карие глаза выразительны и глубоки, словно бездонный омут.

— Ты что так смотришь?.. — слегка насторожилась Ванесса. — У меня что-то на лице?

— Нет, всё в порядке, — покачал головой жених. — Идём

— Я так понимаю, того парня ты… устранил?

— Что-то имеешь против?

— Просто я собиралась вначале его допросить…

— Тогда тебе следовало сказать об этом раньше. Сейчас ему немного неудобно разговаривать. Но я могу потом вызвать его дух — у меня есть частицы тела. Да, я вижу, они к ботинкам прилипли. Вот костюм я и правда зря испачкал… — запоздало сообразил жених. — Как-то неаккуратно получилось…

— А я платье порвала… — грустно поделилась невеста — Вся работа насмарку…

— Да, и волосы ты в чём-то изгваздала, — кивнул Креол. — Извёстка, что ли?

— Нет, волосы именно такими и должны быть.

— Должны?..

— Не спрашивай. Лучше не спрашивай.

Свадебная церемония началась с торжественного размена дарами. Под благожелательным взглядом стоящего за алтарём лода Гвэйдеона Ванесса надела Креолу на палец перстень — массивный серебряный перстень с огромным бриллиантом-солитёром. Креол в ответ застегнул на шее Ванессы ожерелье — драгоценное ожерелье из гигантских жемчужин, которое молодая должна носить не снимая с этого дня и до конца первого года замужества.

После этого жених и невеста заплатили свадебный налог. Раздувающийся от осознания собственной важности чиновник почтительно принял у них три купюры по сотне шелахов, выдав в обмен квитанцию — обязанности перед государством выполнены, положенная сумма уплачена.

Если бы кто-то из молодых вступал сегодня в повторный брак, налог был бы увеличен до четырёхсот шелахов. Если оба — до пятисот. Если же кто-то вступал бы в брак уже в третий раз — до шестисот. Но Креол ранее не был женат, а Ванесса не была замужем, поэтому с них взяли минимальную сумму — три сотни, честь по чести.

— Да благословит Пречистая Дева всех собравшихся здесь сегодня… — начал церемонию лод Гвэйдеон.

Серокожая девушка, стоящая в задних рядах, и этих словах чуть заметно улыбнулась. Инанна присутствовала на свадьбе инкогнито — за исключением Креола с Ванессой, никто и не подозревал, что она из себя представляет.

Разумеется, верная себе прекрасная богиня приняла облик настоящей королевы красоты — кожа стального оттенка, пухлые алые губы, крошечный носик, белоснежные волосы, пятого размера грудь. Многие колдуны уже бросали на неё восхищённые взгляды, а Таскурита Кипяток недоброжелательно щурилась.

— Прошу свидетелей принести присягу, — повёл руками лод Гвэйдеон. — Свидетель жениха, можете ли вы присягнуть на Астаро в том, что венчающийся Креол искренен и честен в своём желании взять в жёны эту женщину, беречь её, хранить и любить, покуда не придёт им время отправляться в последний путь?

— Присягаю в том, — положил руку на книгу Шамшуддин.

— Свидетельница невесты, можете ли вы присягнуть на Астаро в том, что венчающаяся Ванесса искренна и честна в своём желании взять в мужья этою мужчину, беречь его, хранить и любить, покуда не придёт им время отправляться в последний путь?

— Присягаю в том, — положила руку на книгу Гвениола.

Вообще, сначала Ванесса собиралась взять в свидетельницы Эдит. Всё-таки единственная сестра. Однако лод Гвэйдеон сказал, что в иштарианской свадьбе родственники присягать не могут, и Вон обратилась к её величеству Гвениоле Первой. Что ни говори, а круто, что твоя подружка — настоящая принцесса… хотя теперь уже королева.

Родственники со стороны невесты взирали на церемонию спокойно, лишь время от времени как-то странно озираясь, будто не понимая, где находятся. Кузина Глэдис, постоянно отвлекавшаяся на содержимое своей сумочки, один раз таки бросила взгляд в сторону алтаря и недоумённо пихнула в бок соседа:

— Дядя Бен, а почему священник одет в доспехи?

— Я и сам хотел бы это знать, — с лёгкой обидой ответил дядя Бен.

Отец Бенджамин, приходящийся Агнесс Ли старший братом, предлагал Ванессе свои услуги в качестве священника. Та вежливо отказалась, сославшись на то, что она-де не католичка, а жених вообще не христианин.

Дядя Бен проявил понимание, но теперь, видя за алтарём рыцаря в доспехах, начал подозревать, что над ним издеваются.

Он вообще чувствовал какой-то туман в голове и всё пытался сообразить — что же кажется ему таким неправильным во всех этих людях вокруг? Постоянно возникало ощущение выборочной глухоты и даже слепоты, целые куски событий куда-то выпадали — словно видишь очень яркий сон, который никак не заканчивается.

— Мистика какая-то… — пробормотал отец Бенджамин, в очередной раз осеняя себя крестным знамением.

Лод Гвэйдеон взял Креола и Ванессу за руки, свёл их мдони вместе и торжественно провозгласил:

— Властью, возложенной на меня Пречистой Девой, я объявляю этих двоих мужем и женой!