— Плохо, — пришел мутный ответ от Воронцовой, — словно ты очень далеко, почти на пределе дальности артефакта. Но разобрать можно.

— Хорошо, — обрадовался Воронцов. — Думал, хуже будет, или вообще не сработает. Минометы готовы?

— Почти, еще пара минут.

— Тогда ждем, скажешь, когда.

Прошло минуты четыре, прежде чем от Юлии пришло подтверждение.

— Итак, милая, расчеты ничего не видят, пусть выставляют прицел, — Константин оценил расстояние до ближайшего разрыва, — на дальность два с половиной километра, бомба обычная, не заряженная светом, направление — пятнадцать градусов на северо-восток.

— Готово, — через минуту доложила Юлия.

— Первому — пли, второму ждать.

Выстрела Воронцов не услышал, он долго смотрел в указанную точку, но ничего не произошло.

— Милая, результата не наблюдаю. Попробуем мину, заряженную светом. Первому бомбомету залп по готовности. Прицел прежний.

Вот теперь он мог визуально оценить результат — мина устремилась в небеса светлым росчерком, разгоняющим перед собой тьму, она достигла высшей точки и начала по дуге снижаться. Константин видел, что мина летит дальше и вправо от разрыва. Вот только ей даже долететь не дали, подрыв произошел прямо в воздухе, вспышка света была впечатляющей, но урона врагу не нанесла никакого.

— Все, Вран, закрывай лавочку.

— Да, Ваша светлость, — ответил дух, и рунный круг под ногами исчез.

— Ну что? — спросила Юлия, увидев, что муж уже снова с ней.

— Не вышло, — прокомментировал Константин. — Зря людей дергал, так нам их позиции не подавить. Все, мужики, собирайтесь, — повернулся он к озадаченным минометчикам, — и возвращайтесь на прежнюю позицию, готовьтесь к ночи, думаю, работы у вас будет много.

Те покивали и без какого-либо недовольства принялись за разборку бомбометов.

— Мы закончили, — раздался за спиной голос Орислава. — Площадка готова.

— Уже неплохо, — не слишком довольным голосом произнес Воронцов, — а вот у меня ничего не вышло, можно было все снаряды извести, но толку ноль, они встретили его щитом.

— Ничего необычного, — прокомментировал заявление боярина волхв, — ведуны часто прикрывают войска щитами от бомб, они слишком медленные. Так что, черные не придумали ничего нового. Что насчет ночи, взлетаем?

— Не дадут, будем отбиваться на земле. Сейчас я еще раз соберу круг и погашу еще одну брешь, все же полегче будет.

— Нет, Константин Андреевич, — неожиданно твердо покачал головой волхв, — сегодня не надо. Они готовы, прошлый заход дался вам слишком дорого, теперь, потеряв два разрыва, они усилят защиту остальных, вы просто не выдержите. И ваш артобстрел доказал это.

— Хорошо, — согласился Воронцов. — Значит, будем готовиться к тяжелой ночи. Плитой для круга займемся завтра на рассвете, второй такой нам взять будет неоткуда, а если понадобится быстро взлететь, то ее на борт так просто не погрузить.

— Одобряю, — согласился Орислав. — Я и двадцать самых сильных ведунов займем холм, это высшая точка, оттуда мы сможем наблюдать за обороной и поддержать войска, где труднее всего.

— Я с Юлией останусь на «Великолепной рыси», мы будем на верхней палубе и поддержим войска в случае обострения на конкретном участке.

Константин посмотрел на воздвигнутые укрепления, ведуны славно поработали, сейчас удерживаемый его войсками периметр окружали небольшие каменные доты, в каждой из которых сидела пара пулеметчиков.

Ужин проходил в молчании, все были напряжены. Лада быстро разделывала мясо, фактически не глядя на то, что ест, высший обогатил ее коллекцию материалов, и теперь она прикидывала, что можно сделать со всем этим.

— Надеюсь, Ваша светлость, ты не собираешься возиться с останками всю ночь? — поинтересовался у нее Воронцов. — Завтра на рассвете, если мы удержимся тут, нужно будет преступить к созданию рунного круга на месте силы.

— Еще пару часов, — отстраненно думая о чем-то своем, ответила артефакторша. — Я кое-что знаю о материалах, которые добываются из высшего, просветили, пока я гостила, — она бросила взгляд на Тихомира, — у наставника. Но даже для него подобное редкость, и он не обучал меня работе с такими бесценными компонентами.

— Может, тогда отложить? — предложила Юлия.

— Да я и не собиралась, — залпом выпивая остатки вина, отмахнулась Калинина, — закончу работу с начатым, там немного осталось, так, проба пера, посмотрю, что выйдет, и спать. Каюту я свою защитила, ни одного звука снаружи не прорвется, можете хоть весь город разнести. Как разбудить меня, вы знаете. Так что, думаю, я нормально отдохну. Вы правы, утром я должна буду быть бодрой и выспавшейся.

Константин кивнул и принялся за свой эскалоп, дальше ели быстро и молча.

— Как думаешь, чего они ждут? — стоя на верхней палубе и глядя на мертвый город, укрытый тьмой, спросила Юлия.

— Не знаю, но скоро начнется, я это чувствую, — ответил Константин, прикуривая. — Там, во тьме, сотни тварей, и они ждут команды.

Он посмотрел в небо, где висели сразу пять «Солнц Сварога», вот только они разгоняли всего сотню метров тьмы перед барьером.

— Не прогоните, Ваше сиятельство? — произнес Горд, выбираясь на крышу. — Ладе я сейчас не нужен, решил тут с вами.

Он вытащил из сумки простейшее складное кресло и уселся лицом к мертвому городу, положив на колени ту самую снайперскую винтовку, взятую с засады, пуля из которой едва не оторвала голову Воронцову. Теперь она была покрыта рунами, Калинина позаботилась. И прицел у нее был новый.

— Присоединяйтесь барон, — улыбнулся Константин. — Думаю, ваша мощная винтовка скажет свое слово. Патроны-то есть?

Подъземник, хлопнул рукой по сумке.

— Там сотня и в патронташе пятьдесят. — Он вскинул винтовку и приник к прицелу. — На крыше дома, который уже во тьме, тварь какая-то сидит, вроде проклятый, можно, я его сниму?

— Пока не стоит, — покачал головой Воронцов. — Но скоро у тебя будет возможность пострелять вволю. Тихомир, — обернулся он к застывшему за спиной сотнику, — организуй для меня и боярыни пару стульев, действительно, чего просто так стоять?

Командир гвардейцев сделал знак Живу, и тот скрылся в люке.

— Сейчас все сделаем, Ваше сиятельство, — заверил сотник.

Воронцов кивнул и отшвырнул окурок, его пальцы при этом слегка подрагивали. Он чувствовал, что истекают последние спокойные минуты, скоро на них обрушится вся мощь тьмы. И оказался прав,