– Вы мокрая до нитки!

– Не исключено.

– Не исключено? – переспросил Карл. – Что это за ответ такой? Почему вы разгуливаете по городу в мокрой одежде? – Внутри снова вспыхнуло беспокойство.

– А вам какое дело? – с вызовом посмотрела на него Хульда. В свете фонаря ее глаза жгуче блестели.

И снова Карл почувствовал ту смесь гнева и желания, которая сводила его с ума. Не думая и не давая Хульде возможности что-то сказать, он схватил ее и притянул к себе. Поначалу Хульда сопротивлялась, но через несколько секунд обвила руками его шею и поцеловала так, словно их предыдущий поцелуй был всего лишь обещанием большего.

«Наконец-то! – только и смог подумать Карл. – Наконец-то!»

Он крепко обнимал Хульду, чувствуя, как ее мокрое платье липнет к его рубашке, холодя кожу, но ему было все равно. Держать Хульду в объятиях – вот что сейчас казалось жизненно необходимым. От нее пахло летом и теплой, несмотря на мокрую одежду, кожей. Чуть дальше по улице звякнуло стекло, и Хульда застыла. Потом отстранилась и, скользнув взглядом по окнам на втором этаже, тихо потянула Карла к парадным дверям. Впустила внутрь и, приложив палец к губам, прошептала:

– Ни звука.

Карл подчинился. То, что Хульда перехватила инициативу, почему-то казалось само собой разумеющимся. Она жестом попросила его разуться, и только тогда Карл заметил, что сама она босиком. В одних носках он крадучись последовал за ней наверх по темной лестнице. Хульда не включала свет. Перед одной из ступенек она предостерегающе подняла руку, показывая, что через нее нужно перешагнуть. Видимо, уж очень скрипела.

На самом верху лестницы Хульда вытащила из декольте ключ, висящий на шнурке на шее, отперла дверь и втолкнула Карла, который едва осмеливался дышать, внутрь комнаты. Потом бесшумно задвинула щеколду и зажгла газовую лампу, что стояла на низеньком комоде.

Карл огляделся. Комната была скромной, но аккуратной. Скошенные стены придавали ей ощущение уюта и защищенности. Кровать – латунный каркас с матрацем – была заправлена красивым вышитым покрывалом. У стены стоял большой темный платяной шкаф, в дверце которого находилось зеркало. Зеркало смотрело на Карла слегка искаженным отражением, и он машинально провел рукой по помятым брюкам, тщетно пытаясь их разгладить. Потом торопливо снял шляпу и повесил на крючок у двери.

Хульда сказала:

– Нам нельзя шуметь. У госпожи Вундерлих, моей квартирной хозяйки, слух как у дикой кошки. А посещение мужчин после восьми часов вечера для нее равносильно крушению Европы.

– Понимаю.

Подойдя к шкафу, Хульда вытащила из него юбку и свитер. Потом схватила полотенце, висевшее рядом с умывальным столиком.

– Отвернитесь.

Карл подошел к окну и сделал вид, что крайне заинтересован видом на ночной Шенеберг. По крыше соседнего дома проскользнула черная кошка. Послышались шорохи – видимо, Хульда скинула мокрое платье и теперь переодевалась в сухую одежду. Карл судорожно сглотнул.

– Уже можно повернуться обратно?

Раздался тихий смех. Карл счел его разрешением и посмотрел на Хульду. Та тщательно вытирала полотенцем свои короткие черные волосы, пытаясь одновременно вытряхнуть воду из левого уха. Ее голые ноги покрылись мурашками. Карлу снова захотелось к ней прикоснуться, но он удержался и вместо этого подошел к маленькой конфорке, на которой стоял медный котелок. Налил в него воды и включил газ.

– Подумать только, – с весельем сказала Хульда. – Да вы прирожденная домохозяйка!

Карл сердито оглянулся и увидел, как она ловким, почти кошачьим движением села на кровать, подтянула к себе ноги и обхватила их руками. «Несмотря на высокий рост, сейчас она похожа на ребенка», – подумал Карл.

– Где у вас чашки и кофе? – спросил он, силясь придать голосу уверенность.

– В верхнем шкафчике.

Карл открыл дверцу и нашел то, что искал. Осторожно залил кофе кипятком и принес Хульде чашку. Другую чашку взял сам, не зная, чем занять руки. Судорожно сжал ее, сделал глоток, обжегший ему язык, и в нерешительности посмотрел на девушку.

– Хорошо, что вы здесь, – непринужденно сказала Хульда, нарушая молчание. Эти слова согрели Карла изнутри и наполнили спокойствием, которое застало его врасплох.

– Неужели?

– Да. Нам нужно поговорить.

Он в замешательстве посмотрел на Хульду, и та сказала:

– Я знаю, кто убил Риту Шенбрунн.

Карл вздрогнул, проливая несколько капелек кофе на руку, и быстро слизнул их. Признаться, не таких слов он ждал. От былого спокойствия не осталось и следа. Он уставился на Хульду во все глаза. Та похлопала по кровати:

– Садитесь. Меня раздражает, что вы маячите там, как тикающая бомба.

«Точнее и сказать нельзя», – подумал Карл не без восхищения. Хульда видела его насквозь.

Поставив чашку на подоконник, он в два шага оказался у кровати и сел рядом, оставляя между ними безопасное расстояние.

Некоторое время Хульда мелкими глотками пила кофе, потом опустила чашку на пол. Терпение у Карла стремительно подходило к концу.

– Что вам известно?

– Сегодня я снова была на Кетенском мосту. Там я встретила юношу, еще совсем ребенка…

– Эдди Шиллинга.

Настала очередь Хульды удивляться.

– Откуда вы знаете?

– Я же комиссар полиции.

Хульда фыркнула от смеха.

– Даже непривычно, что вы делаете свою работу. До сих пор мне казалось, что ваше расследование топчется на месте.

Карл хотел было ответить что-то резкое, но передумал и только пожал плечами.

– Сегодня я допрашивал Лену, сестру Эдди. По ее словам, можно было сделать вывод, что этот юноша довольно жесток. Но теперь мне любопытно, нашли ли вы связь между ним и убийством.

– Даже не сомневайтесь! – заявила Хульда и, беспокойно теребя ткань юбки, рассказала о том, что узнала: о Далльдорфе, признании Эдди и трагической смерти его отца.

Карл слушал и время от времени кивал: слова Хульды подтверждали его догадки. Вместе с тем он старался не принимать услышанное близко к сердцу. Сейчас не время предаваться личным переживаниям. Он с уважением посмотрел на Хульду: подумать только, сколько всего ей удалось разузнать! И это при том, что она в глаза не видела дневника Риты.

– Похоже, Рита Шенбрунн работала в одном из тех госпиталей, куда после войны помещали травмированных солдат, – кивнул Карл. Он не стал признаваться, что знал, в каком именно, потому что вычитал это в дневнике. – Никто не знает, сколько погибло или было покалечено. Некоторые живут среди нас, но мы не обращаем на них внимания. – Потом он призадумался. – Похоже, Эдди Шиллинг не совсем здоров психически. Он угрожал вам?

Хульда ненадолго замешкалась, но потом покачала головой. Ее левый глаз еще сильнее съехал вбок, словно убегая от правды.

– Как вы оказались в воде? – не унимался Карл.

– Случайно, – ответила Хульда с нечитаемым выражением лица.

Карл знал, что больше ничего