Откуда? Не было её – он непременно заметил бы, когда ворвался в домик с револьвером наперевес. Этажерка была, подставка с вычурно расписанной вазой…

«…Неужели?..»

– Свет! – жарко зашептал он на ухо спутнице. – Видишь? Ключ ведь у тебя? Надо как-нибудь отвлечь этого гада, и тогда я…

– Папочка! – Галина, сильно оттолкнув Познанского, метнулась к отцу. – Разреши Степану и Светлане уйти, они ведь никому тут зла не причинят, они никакие не шпионы!

– Это ещё надо проверить, барышня! – ротмистр будто не заметил столь вопиющего неуважения к своей персоне. – Кто, кроме шпионов, станет нападать на офицеров и сговариваться с бандитами о побеге? Эти двое – крайне подозрительные личности, и вам, капитан Топольский, не пристало им помогать! Вы ведь, кажется, близко знакомы?

– Точно так, господин ротмистр. И могу вас заверить честным словом офицера, что эти двое детей не имеют никакого отношения к шпионажу.

– Разберёмся, капитан. Во всём разберёмся, дайте время… А тычто стоишь? – прикрикнул он на фельдфебеля. – Кому сказано, хватай малого!

– Стоять, Евсюков! – В голосе Топольского лязгнул металл.

Унтер-офицер замер, озадаченно переводя взгляд с одного начальства на другое.

– Я вас арестую! – фальцетом выкрикнул жандарм. – За неподчинение старшему по чину и помощь разоблачённым шпионам!

– Не говорите ерунды, ротмистр, – устало сказал Топольский. – Евсюков, ступайте прочь, мы за вами.

Фельдфебель с облегчением выдохнул: «Слуш, вашбродь!» – и затопал на улицу. Стрелок поспешил следом, опасливо озираясь.

– Дом окружить, чтоб мышь не проскочила! – каркнул ротмистр. – В арестантских ротах сгною, вошь худая!

Светка ухмыльнулась – про себя. Да хоть в три ряда окружайте!

– Обещаю вам очень крупные неприятности, – неожиданно спокойно произнёс Познанский. – О карьере можете забыть.

– Боюсь, японцы позаботятся об этом раньше вас, ротмистр, – парировал штабс-капитан. – Вам бы не детей пугать, а заниматься настоящими, японскими шпионами. Вы ведь, насколько мне известно, боевой офицер. Стыдитесь… нашли себе врагов – детишек!

Познанский молчал, нервно теребя папиросу.

«И когда успел вытащить? А Топольский молодец – вон как осадил жандарма… Теперь он этого ему нипочём не простит. Бедная Галка…»

– Чего ждёшь? – Сёмка настойчиво теребил Светлану за рукав. – Давай ключ, пока он не опомнился!

Светка, не глядя, сунула ему синхронизатор. Галка, углядев блеск бронзы, радостно встрепенулась.

«… Прости, что приходится бросать вас…»

– Ладно, капитан, ваша взяла, – сухо произнёс Познанский, закуривая. – Уймите этих… детишек, и жду вас на улице. И вот что – пусть вернёт револьвер.

Сёмка клацнул «Смит-Вессоном», вытряхивая на ладонь масляно-жёлтые цилиндрики, и, размахнувшись, отправил патроны вместе со стреляными гильзами в открытую дверь. Жандарм побагровел от обиды и схватил револьвер. Руки у него тряслись.

«Совсем с катушек съехал, – поняла Светка. – Не натворил бы чего… вон сабля на боку…»

Без Познанского и солдат в домике сразу стало свободнее. Топольский широко улыбнулся; Галина, оставив отца, кинулась к подруге.

– Как я понимаю, вы можете выйти из моего жилища незаметно?

В суматохе о старом китайце забыли. Манера коверкать слова исчезла; Ляо снова говорил правильным русским языком, в котором едва угадывался акцент.

Лязгнул металл. Сёмка с победным видом стоял возле двери. Ключ торчал в замочной скважине – осталось посильнее надавить и провернуть на пол-оборота…

Светка осторожно высвободилась из объятий Галины.

– Нам пора, наверное. Он там долго ждать не будет, снова сюда припрётся…

Галка быстро закивала. Щёки ее были мокрые, в грязных разводах.

«…Как-то они теперь?»

– А вы отчаянный молодой человек, – сказал Топольский, подходя к Семёну. – Поверьте, не всякий осмелился бы так, как вы, обойтись с жандармом. Когда Познанский встретил меня на площади перед «Звёздочкой», – я вёл своих стрелков в казармы – то сразу рассказал про скандал, который вы учинили в нашей лучшей ресторации. И потребовал помощи, поскольку другой команды под рукой не оказалось.

– Потребовал? У вас? – удивился мальчик. – Странно – он ведь, знает, что Галка с нами знакома?

– Да, и уже давно за вами наблюдает. Он тут же заявил, что вы заманили мою дочь в дом какого-то хунхуза. Я, конечно, перепугался и повёл стрелков за ним.

– А откуда он узнал, куда идти? Я никому ни слова не сказал о Светкиной записке!

– Понятия не имею. Но ему, похоже, этот адрес хорошо известен. Оно и понятно – хозяин дома, видите ли, принадлежит к какой-то лодочной банде, а Познанский как раз заведует отправкой корреспонденции из Артура – морем, на китайских джонках.

Сёмка кивнул – конечно, главный (болван Микеладзе не в счёт) жандарм крепости не может не знать главного китайского мафиози.

– …И привёл нас прямо сюда. Так что вам, юноша, повезло: встреть он не нас, а казачков или, скажем, полицейских – они бы с вами церемониться не стали.

Сёмка поджал плечами – не стали бы, чего уж там…

– А где вы научились фокусу с перцем? – продолжал Топольский. – Исключительно коварный трюк! Бедняга Познанский минут десять глаза тёр, а Унковский и вовсе сейчас в госпитале…

– Лейтенанту я вредить не хотел, это случайно вышло! – принялся оправдываться мальчик. – Глаза тереть не надо, когда перец, – только хуже выходит! Промыть водой и перетерпеть, пока жечь не перестанет…

– Я непременно передам лейтенанту Унковскому ваши советы, – подчёркнуто вежливо ответил Топольский. – Сразу, как только он выйдет из госпиталя.

Сёмка поперхнулся и замолк.

– Мальчик умудрён не по годам! – прокряхтел Ляо. – Молотый перец в глаза – это старый воровской трюк. У любого шанхайского проходимца в кармане обязательно есть коробочка с этим зельем. Да и японские лазутчики тоже не пренебрегают.

– Японские, говорите? – Топольский притворно нахмурился. – Выходит, Познанский прав – вы и правда шпионы?

– Надо ещё перец с тёртым табаком смешать! – весело отозвался Сёмка. Штабс-капитана он не боялся совершенно, да тот и не прятал пляшущих в глазах весёлых чёртиков. – Называется «кайенская смесь», так абверовские[34]… то есть индейцы делали – я у Майн Рида читал!

– У Майн Рида, говорите? – с нарочитым интересом переспросил офицер. – Это в каком романе?

«Вот черт…», – осёкся Сёмка, который из творений писателя помнил только «Всадника без головы» Да и то по фильму.