Возьмём для примера историю законодательной деятельности двух столпов американского сената, представляющих полярные политические позиции: демократа Эдварда Кеннеди и республиканца Джона Маккейна. Они расходились по всем ключевым вопросам, но были похожи в одном – в полной неспособности учиться чему-то у жизни. Оба следовали одному и тому же принципу: никогда не признавать ошибочность своих политических догматов.

За сорок семь лет своей службы в сенате Эдвард Кеннеди с завидным красноречием отстаивал и проводил в жизнь все леволиберальные начинания: помощь бедным, бесплатное медицинское обслуживание, образование для всех, облегчение иммиграции, права инвалидов, гражданские права афроамериканцев и латинос. И никогда в жизни он не признал бы, что именно его «война с бедностью и отсталостью» привела к чудовищному подскоку преступности в стране, к развалу семьи, к миллионам внебрачных детей, рождаемых внебрачными детьми, к катастрофическому росту национального долга. Для него допустить, что преступность вырастает не из-за нехватки школ и расовой несправедливости, а именно из щедро оплаченного безделья, было бы таким же немыслимым кощунством, как для мусульманина – усомниться в истинности Корана.

Такую же неспособность увидеть и признать губительность проводимой им политики демонстрирует республиканец Маккейн. Создаётся впечатление, что его взгляды формировались ковбойскими фильмами да так и остались на том же уровне. «Помогать хорошим парням, в плохих парней стрелять» – вот и вся стратегия. Сирийский Асад, ливийский Каддафи – явно «плохие парни». Значит, нужно помогать тем, кто воюет с ними, снабжать их оружием, пожимать им руки, объявлять «борцами за свободу», бомбить их противников.

То, что в Ираке, Сирии, Ливии разгораются потом гражданские войны, то, что эти «хорошие парни» потом присоединяются к «Аль-Каиде», ИГИЛу, талибам, сенатора Маккейна не тревожит. Он слишком занят: летит на киевский Майдан свергать следующего «плохого парня» – президента Януковича, а запылавшую после этого гражданскую войну будет сваливать на «плохого парня» Владимира Путина.

Проведение нового закона через обе палаты требует огромных усилий, обсуждений, переговоров. Но ещё труднее отменить раз принятый закон. Должны пройти годы, если не десятилетия, чтобы люди могли разглядеть вредные последствия его. Можно считать чудом, что от принятия сухого закона до его отмены прошло всего лишь тринадцать лет (1920–1933). Но и этого было достаточно, чтобы на торговле спиртным выросла могучая организованная преступность, которую невозможно искоренить и до сих пор. Сегодня мафия процветает на торговле наркотиками, на незаконных тотализаторах, на проституции. То есть на удовлетворении тех человеческих потребностей, которые полные благих намерений законодатели объявили запрещёнными.

Позиции двух партий могут быть обрисованы тем, как их лидеры голосовали по ключевым вопросам текущей политики.

Лидер демократического меньшинства Нэнси Пелоси представляет в Палате штат Калифорния с 1987 года. Несмотря на своё католичество, она всегда голосует за законы, облегчающие аборты. За строгую проверку прошлого покупателей огнестрельного оружия и за полный запрет продажи автоматов. В 1995 году Конгресс пытался принять поправку к Конституции, требующую, чтобы бюджет всегда был сбалансирован, – она голосовала против. Также против запрета на сжигание американского флага. Зато требует запретить вывешивать в школах и общественных зданиях Десять заповедей. И, конечно, поддерживает инициативу «ни одного отстающего ученика» – один из любимых лозунгов уравнителей. Она горячо одобряет «Обама-кару» и возражает против строительства стены на границе с Мексикой[276].

Её главный идейный противник, лидер республиканской партии в Палате представителей (от штата Огайо, с 1991 года) Джон Бейнер (John Boehner), конечно, расходится с ней во всём. Он категорически возражает против использования федеральных средств для оплаты абортов. Он поддерживает все инициативы, направленные на балансирование бюджета и сокращение государственных расходов. Он считает, что пришла пора поднять пенсионный возраст до семидесяти лет. Он яростно критикует «Обама-кару» и обещает приложить все усилия, чтобы остановить её внедрение[277].

Однако есть одна черта, лежащая, казалось бы, вне политики и идейной борьбы, которая сближает всех четырёх перечисленных нами законодателей: они все миллионеры. По данным «Википедии», состояние Джона Бейнера оценивается в 5 миллионов, Джона Маккейна – в 21, Нэнси Пелоси – в 100, Эдварда Кеннеди накануне его смерти в 2009 году – в 49 миллионов.

В 2012 году произошло событие, которое многие сочли символическим: состояние половины членов Конгресса (100 сенаторов и 434 представителя) достигло отметки в один миллион долларов. Есть среди них и очень богатые, есть победнее, но средний уровень – один миллион, – и он продолжает расти. В Америке к богатству относятся с уважением, оно ничуть не роняет престиж народных представителей. Но возникает вопрос: могут ли они адекватно понимать нужды рядового гражданина, когда им доводится обсуждать такие вопросы, как стоимость жилья, минимальная зарплата, пособие по безработице, талоны на продукты, цена лекарств, выход на пенсию?

Пособия по безработице, по бедности, помощь одиноким матерям – всё это вполне разумные и гуманные меры, необходимые в развитом индустриальном обществе. Но если бы богачи-законодатели не были так далеки от жизни рядовых граждан, они могли бы заметить, что половина этих денег утечёт в руки паразитирующих приживал или сожителей одиноких матерей и будет потрачена на наркотики, выпивку, азартные игры. Тогда могла бы созреть идея выплачивать пособия не чеком, который можно превратить в наличные, а специальной электронной карточкой на определённую сумму, которую должны были бы принимать все магазины, кроме винных.

Также и в сфере уголовного законодательства могли бы произойти важные перемены. Пока борьба с преступностью ведётся лишь путём усиления строгости наказаний. Число заключённых в тюрьмах растёт, а статистика преступлений не идёт вниз. И это происходит потому, что выпущенный на свободу грабитель или насильник, как правило, возвращается на прежнюю стезю. В английском языке даже возникло понятие «профессиональный преступник» – «professional criminal». Но судебная психиатрия старательно обходит это явление и уверяет, что любого из них можно излечить «правильной» терапией – если только не жалеть на это казённых денег.

Когда мы сталкиваемся с таким преступлением, как изнасилование, мы не задаёмся вопросом о мотивах его – они представляются очевидными: жажда физического наслаждения. Но когда речь идёт об убийстве, мы не успокоимся, пока не отыщем понятный мотив: ревность, мщение, желание прибрать к рукам имущество жертвы, уничтожить опасного свидетеля, избавиться от надоевшего родственника.

Безмотивные убийства ставят нас в тупик.

Что движет подростком, входящим в школу с папиным ружьём, открывающим огонь по ученикам и учителям, а потом кончающим с собой?