Древняя Греция была не единым государством, но собранием дюжин крохотных независимых городов-государств, отделенных один от другого горными цепями и бухтами. Именно это разделение и перекрестное оплодотворение идеями, дало расцвет наукам, искусству и культуре.

В действительности, самые блестящие примеры греческой научной мысли родились не в самой Греции, а в ее колониях, таких как Абдера, где Демокрит размышлял над атомом, и Самое, где Анаксимандр предложил схему, которая для современного уха звучит чрезвычайно похоже на эволюционную теорию. Человечество требует разнообразия, свободы эксперимента, если хочет реализовать свой потенциал. Естественно задаваться вопросом, увидят ли будущие века такие скачки в развитии сознания, когда возникнет подобное перекрестное оплодотворение мыслями, но не между городами, а между продуктами взаимно чужеродных эволюции.

«О Человеческой Свободе»

Тревис Синклер,

2538 год Всеобщей эры

Слово Ш-вах, было самым близким произносимым эквивалентом трехуровневых шипящих и щелкающих звуков, которые относились к определенной концепции в миропонимании алианцев.

Для ДалРисса эволюция рассматривалась как бесконечно сложный древний танец; Ш-вах представлял некую основу, повлиявшую на всю последующую эволюцию. Лучшим примером могут служить те из земных рыб, которые впервые смогли использовать свои жабры в качестве легких… и которые открыли землю для покорения морским обитателям.

По стандартам ДалРисса сам Человек был Ш-вах в Великом Танце жизни, который изменил лицо своего мира, затем обеспечил средства для скачка на другие миры и насаждения там жизни. ДалРиссы, которые оставили всего несколько форм жизни на Генну Рише без изменений, были самыми совершенными танцорами из всех.

Но Дэв, похоже, занимал особенное место в рамках концепции ДалРиссов. Он был первым в глубинах Генну Риша, кто объединил отдельные танцы Нага, ДалРиссов и людей.

Дэв стоял вместе с Катей, Брэндой Ортиз, Виком Хаганом и некоторыми другими на покрытом растительностью склоне в километре от бывшей имперской Базы. Доктор Озаки, глава имперской научной группы, также присутствовал там вместе с некоторыми своими учеными. Они теперь работали под руководством профессора Ортиз, в то время как экспедиция старалась задним числом нагнать три года хорошо организованных имперских исследований. Все они были одеты в легкие 3-костюмы и маски, обнажив левые руки для контакта с комелями.

Пятеро ДалРиссов встретили человеческую делегацию, как обещали, принеся комели. ДалРиссы стояли на расстоянии нескольких метров, безмолвные и загадочные.

Дэв видел ДалРиссов вблизи много раз во время своего первого посещения системы Алии, но всегда, когда он встречал их, то поражался их явной чужеродности, замечая все новые детали, которые не заметил до этого, каждый раз пытаясь привести в порядок путаницу сравнений, мыслей и впечатлений, которые были его восприятием ДалРиссов. Этих скользких, пиявкоподобных существ, снующих среди кожных складок Рисса… он никогда раньше не замечал. Чем они были, паразитами на теле существ, которые сами являлись паразитами? Какая-то цитата всплыла у него в памяти, что-то по поводу больших блох, которых кусали маленькие блохи.

Однако, принимая во внимание видение жизни ДалРиссов, Дэв сомневался, что это были паразиты. Скорее всего, они тоже участвовали в странном симбиозе.

– Мы приветствуем твое возвращение в этот круг Великого Танца, – прозвучал голос в сознании Дэва, вернув его внимание ко всему чужеродному симбиозу в целом. – Это было далтагн, что ты возвратишься.

– Далтагн? – неосознанно Дэв посмотрел на комель, который поблескивал у него на руке. Действует ли он?

– Переводчик не всегда может найти точные параллели, необходимые для общения между нами, – сказал голос.

– Далтагн… – Он замер в нерешительности, как будто бы подбирал подходящее слово. – То, что вы называете «судьбой» или, возможно, «уделом», это одна часть его значения. Вторая часть, это то, что необходимо для выполнения великой задачи. И третья, это то, что является в гармонии со всей Вселенной.

– Да, наверное, легче произнести далтагн, чем перечислять все это, – сказал Дэв, улыбаясь под своей маской. Ему было интересно, знали ли ДалРиссы о человеческой мимике? Возможно, нет, раз звуковые волны не могут уловить поднятие уголков рта… в любом случае, они бы не поняли, что это такое.

Ему также было интересно само слово. Было ли «дал» его корнем, связанным каким-то образом с определением Дал-симбионта? Дэву казалось, что оно может иметь отношение как к тому факту, что Дал давал силу беспомощным Риссам, так и к тому, что Дал обеспечил полноту организма ДалРисса как единого целого. Действительно далтагн. Поставщик силы-направления, подумал он.

– Я рад вернуться, – сказал им Дэв. – Прошло много времени, и я был не уверен, что вы вспомните меня.

– Для нас это было дольше, чем для тебя. Но мы помним. Ты – Ш-вах нашего танца с тем, кого мы когда-то назвали Чаос.

Чаос, именно так ДалРиссы называли Нага, который для них был своего рода олицетворением смерти. Достаточно обоснованное мнение для цивилизации, которая получала удовольствие от порядка, искусства и цели жизни. Каким-то образом Дэв почувствовал, что он может понять тайный глубинный смысл концепций алианцев. Была ли эта способность каким-то образом передана ему комелем или это развилось в нем самом?

Он не мог сказать наверняка. Комель сам по себе был в буквальном смысле переводчиком и ничем больше, средством для впитывания мыслей одного и передачи их другому. Он был создан из измененной нервной ткани, клонированной из мозговых клеток Риссов, выращенных вместе с микроэлементами связи. Из того, что он узнал, когда в первый раз повстречал их три года назад, комели были выращены уже запрограммированными на определенный язык. Те, которые давались людям, очевидно, содержали ключи как к нихонго, так и к англику, так как Дэв слышал слова на англике, но также звучало и слабое эхо на японском. Очевидно, если бы он был нихонджин, то слышал бы этот язык.

Прямой доступ в сознание Дэва был установлен посредством его ладонного интерфейса, и при использовании комеля он время от времени чувствовал, как тот обращается в его личное ОЗУ. Комель общался с ДалРиссами посредством радиосвязи. Они слышали радиоволны, этим свойством, очевидно, обладало большинство форм алианской жизни.

Дэв задавался вопросом, не общаются ли ДалРиссы друг с другом телепатически Конечно, комель давал им существенную информацию о людях… более того, Дэв был совершенно уверен, что люди могли многое узнать о них.

Но гораздо более удивительная особенность комеля была выявлена при общении с Нага, который даже не имел устного языка и размышлял над понятиями коммуникации, только когда это касалось бессловесных обменов информацией между разными частями его единого, массивного, широко распространенного тела.

Каким-то образом ДалРиссы, которые воевали с Нага на двух мирах в течение веков, смогли научиться так программировать комели, чтобы переводить эмоции и воспоминания Нага во что-то, что люди могли ощущать… и человеческие мысли во что-то разумное для Нага. Комели были ключами для понимания ксенофоба, для переговоров с ним и для эффективного завершения сорокатрехлетней войны с инопланетянами.