утра уже стала сервировать в зале стол, накрыла его льняной цветной скатертью, поставила бутылку шампанского и бутылку армянского коньяка, бокалы и рюмки. На этом ее приготовления пока ограничились. Посмотрев на часы, которые показывали всего лишь десятый час, она решила: «Времени свободного у меня много, поеду на рынок и куплю там всякой провизии, в том числе курицу, зажарю ее в духовке к приходу Вани».

На рынке она пробыла около двух часов. Домой вернулась, сгибаясь под тяжестью двух хозяйственных сумок и прилегла отдохнуть, рассчитав, что к приходу Рудомахи уже успеет все приготовить.

Женщина и не подозревала, что, пока она ездила на рынок, в дом без каких-либо усилий, пользуясь ключами Безуглова, проник Крот. В зале и в спальне в укромных местах он поставил по одному «жучку». Увидев на столе спиртное, Крот довольно улыбнулся: хозяйка дома своими приготовлениями упростила его задачу. Шприцем с тонкой иглой он пробил едва видимое отверстие в пробке бутылки с армянским коньяком и влил туда сильнодействующее снотворное. После чего он поспешно покинул дом, в котором находился не более пяти минут.

Приход Рудомахи и радушная встреча его Клавдией Витальевной были зафиксированы фотоаппаратом. Сидя в машине, Крот, Шпак и Гусар по приемному устройству хорошо слышали все, что происходило в доме Безуглова. Они от души потешались над любовниками.

— Пошли в спальню заниматься любовью, — цинично хохотнул Шпак.

По стонам и оханьям, раздающимся из передатчика, Крот определил:

— Кажется, бабенка темпераментна.

Я таких баб люблю, — поделился своим мнением Гусар.

Гусар был стройным симпатичным парнем с наглыми карими глазами. Такие парни очень нравятся девушкам, а поэтому Гусару часто приходилось становиться в тупик, не зная, какой из них отдать предпочтение…

— Послушай, Гусар, а какую задачу поручил тебе решать вместе с нами пахан? — поинтересовался Крот.

— А разве он тебе не сказал? — сделал тот удивленное лицо.

— Не сказал.

— Значит, ты и не должен этого знать.

— Ну, как хочешь, можешь и не говорить, — с сожалением пробормотал Крот.

— Вы со Шпаком приближенные Гнилого, а поэтому у вас своих секретов до хрена. Если хотите, можете поделиться ими со мной. Я с удовольствием послушаю.

Переглянувшись, Крот и Шпак улыбнулись. Ну и хитер этот парень!

— Нам еще жизнь не надоела, — ответил Крот.

— Я, дорогие мои, моложе вас, еще путевой жизни не видел, делаю в ней массу ошибок, но как хочется шикарно пожить. Правда, до такой жизни ума не хватит, — с нескрываемым сожалением сообщил Гусар.

— Вернулись в зал, продолжают гулянку, — проинформировал друзей Шпак.

— Что-то их гулянка затянулась и уже начинает надоедать, — пробурчал Гусар.

Потом они услышали падение тел и мужской храп.

— Теперь настала наша очередь, пошли в дом, — позвал Крот Гусара и прихватил с собой бутылку армянского коньяка.

Клавдия Витальевна и Рудомаха спали на полу. На Безугловой был шикарный халат, который, задравшись, едва прикрывал лишь верхнюю часть тела. На столе стояла пустая бутылка из-под шампанского, бутылка армянского коньяка была едва начата. Крот вылил ее содержимое в раковину. Из принесенной бутылки он отпил граммов сто, закусив шоколадной конфетой. Тщательно вытер полотенцем свою бутылку, стирая с нее отпечатки пальцев, и поставил на стол.

— Забирай своих «жуков» и мотай из дома. А мне надо сделать здесь еще одну химию. Ждите меня в машине, — скомандовал Гусар.

Именно такое указание дал Кроту Бугор, а поэтому, взяв «жучки» в зале и спальне, Крот покинул дом, снедаемый любопытством.

«Интересно, какое задание мог поручить пахан этому пустоболу, что даже мне нельзя о нем знать?» до ломоты в голове размышлял Крот, сидя в машине.

Гусар пробыл в доме часа полтора. Отдавая ключи от дома Безугловых Кроту, устало сказал:

— Отвези меня домой, я вам больше не нужен. Скажите пахану, что я его задание выполнил.

Когда они распрощались с Гусаром, Крот не сдержался:

— Вот уж не думал, что пахану в деле могут понадобиться такие пройдохи, как этот Гусар.

— Не такой уж Гусар дурачок, если ты за весь вечер не смог его расколоть, — возразил Шпак.

— В этом ты прав. Гнилой с паханом и кукушку научат молчанию, — уважительно заметил Крот. — А все же интересно, чего Гусар так долго торчал в доме?

— А мне, думаешь, не интересно? Нам знать этого не дано.

Глава 65

Возвратившись из «командировки», Николай Иванович проводил свою подругу и поехал сразу к Бугру.

Тот вернул ему ключи от дома и подарил несколько фотоснимков, на которых его жена была запечатлена с Рудомахой.

— Не вздумай крутить с ней любовь. Она венерически больна. У тебя теперь оснований для развода больше чем достаточно.

Не сомневаюсь, — довольно произнес Безуглов.

Увидев мужа, возвратившегося домой из долгой «командировки», Клавдия Витальевна по привычке хотела броситься ему на грудь и расцеловать, но Николай Иванович резко отстранил жену от себя.

— Оставь меня в покое! Я со шлюхами не целуюсь!

— Как ты смеешь меня оскорблять? — пыталась возмутиться она.

— Не строй из себя обиженную гимназистку. Больше такие номера у тебя не пройдут! — он прошел мимо нее в дом.

— Да ты, наверное, пьян, — следуя за ним, предположила она.

Достав из кармана пиджака стопку снимков, он бросил их в лицо жене со словами:

— Спектакль, дорогая, закончен, будем разбегаться.

Конфликт в семье Безугловых достиг апогея тогда, когда Николая Ивановича пригласили на обследование в кожно-венерологический кабинет. Врач не обнаружил у него никаких венерических заболеваний. Зато Безуглов узнал, что у его супруги острая гонорея.

— Уж не Рудомаха ли наградил ее таким подарком? Последнее время она мне изменяла с ним.

— Вам это известно? — удивился врач.

— Шило в мешке не утаишь. Кто из них кого наградил гонореей?

— Каждый винит в своей болезни другого, не знаю, кому верить. Мне ведь надо установить источник распространения. А они не хотят в этом помочь.

Имея на руках такие козыри, Безуглов устроил жене разгон, от которого она уже не защищалась, а как раненый зверь сжалась в комок на диване и с широко распахнутыми, от ужаса и жалости к себе, глазами только слушала его упреки и оскорбления. Слишком убедительно было все изложено мужем, чтобы спорить и отрицать неприятные для нее факты, о которых уже знали их дети.

Когда утром Николай Иванович, спавший в зале на диване, прошел в спальню к жене, он увидел ее там висящей в петле на газовой трубе.

На тумбочке лежала записка. Безуглов прочитал:

«Будьте вы все прокляты. Если бы ты, мой муженек, знал, как я тебя и Рудомаху ненавижу».

Сложная семейная проблема Безуглова