Вылежав положенные дни, Григорий выбрался на первую прогулку. На всякий случай, его сопровождали двое слуг. Голова шумела и кружилась, слабость давала о себе знать. Но все же он был жив, хотя и с рукой на перевязи.

Оказалось, что все это время он пролежал в отдельной палатке, на краю большого лагеря императорской армии, который был разбит на скалистом берегу. Посреди небольшого отвоеванного у генуэзцев плацдарма, откуда Фридрих предпринимал ежедневные атаки на стены хорошо укрепленного города ломбардской лиги.

Забубенный брел по лагерю, дышал морским воздухом и осторожно вертел головой по сторонам. Вокруг бурлила военная жизнь: уходили по направлению к видневшемуся рядом городу солдаты, проезжали конные рыцари, закованные в броню. Строились защитные стены на случай контратаки генуэзцев. В общем, жизнь шла своим чередом. И вдруг Забубенный увидел странный отряд конных воинов, человек тридцать, резко отличавшихся от остальных солдат армии Фридриха.

На всадниках были искусно сделанные островерхие шлемы. Грудь прикрыта металлическими пластинами, нашитыми на кожаную куртку, а снизу доспех продолжался бронеюбкой, которая хорошо защищала ноги. В правой руке каждый воин держал мощное копье с длинным заостренным наконечником, способным разрезать доспех врага. За спиной лук и колчан со стрелами. Круглый щит на седле. Кроме того, у всех всадников к седлу был приторочен аркан.

Сначала раненый механик подумал, что это сарацины из отряда, осадившего Болонью. Но, разглядев хищные лица азиатов, Забубенный чуть снова не потерял сознание. Ему слишком хорошо были знакомы доспехи и оружие всадников. Это были монголы. Отряд двигался ему навстречу. И впереди всех ехал хан Каюк, собственной персоной.

«О, господи», – выдохнул Григорий, пригнулся и, резко свернув направо, спрятавшись за высокой палаткой. Удивленные слуги последовали за ним. Отсидевшись, пока монголы не проехали мимо, Григорий осторожно посмотрел им вслед. Отряд направлялся к самому большому и богато разукрашенному шатру, стоявшему посреди лагеря. Судя по всему, там располагался сам Фридрих Второй, император Священной Римской Империи.

Отдышавшись, Забубенный прокрался окольными путями к своей палатке и велел слугам разыскать юстициария. Тот явился почти сразу.

– Что случилось, Грегор? – приветствовал он бледного, как мел, механика, – вам стало хуже?

– Напротив, – попытался неуверенно переубедить чиновника Григорий, – у меня все хорошо. А вы, Райнальдо, кажется, давно собирались отплыть в Неаполь?

– Да, – кивнул чернобородый здоровяк, – Все дела с императором я закончил. Жду только вас. Если вы действительно чувствуете себя хорошо, то можно отплыть хоть завтра, дорогой друг.

– Думаю, не стоит откладывать до завтра, – неожиданно заявил Григорий, озираясь по сторонам, – я отлично отдохнул и почти здоров. Можно ехать прямо сейчас. Мне срочно нужно в Неаполь. Меня там ждет масса дел.

– Похвальное рвение, – одобрил юстициарий, поразмыслив, – ну что же, я прикажу готовить галеру. Отплываем в ближайшее время. Я пришлю за вами слуг с носилками.

– Спасибо, – поблагодарил Забубенный, – но я и сам дойду. Можно носилки не присылать. Только слугу. Пусть проводит до стоянки галер.

– Как пожелаете, – поклонился Райнальдо ди Аквино и отправился отдавать указания.

Но отход галеры задержался почти на три часа. Когда же, под мерные всплески весел она отошла от генуэзского берега, Райнальдо объяснил причину задержки.

– Я должен был попрощаться с императором, но долго не мог попасть к нему на прием. Приехало какое-то тайное посольство. Мне пришлось ждать. Кстати Фридрих справлялся о вашем здоровье, Грегор.

– Тайное посольство? – переспросил Забубенный, – но откуда?

– Какие-то азиаты, дорогой друг, – ответил, не таясь, юстициарий, – кажется, монголы.

– Монголы? – изобразил удивление Григорий, – а что им здесь надо?

– Не знаю, – честно признался Райнальдо ди Аквино, – но, судя по тому, что эти степняки захватили Венгрию, опустошили Хорватию и вплотную приблизились к северным италийским землям, у них есть о чем поговорить с нашим императором. Кто знает, вдруг они помогут нам взять Венецию. Мы сэкономили бы массу сил.

– Возможно, – кивнул Забубенный, не слишком уверенный в том, что у немцев получится честный союз с монголами. Иначе, зачем тогда Субурхан хотел захватить Констанцию. Но, чтобы там ни было, а монголы подобрались уже слишком близко к границам сицилийского королевства. Конечно, для Фридриха в этом положении были некоторые плюсы. Но на долю Григория выпадали одни только минусы. Ведь, куда мог дальше двинуться Субурхан, то было известно лишь одному Субурхану. А новая встреча с монголами не входила в планы внезапно разбогатевшего механика. Да и Констанции было бы лучше находиться подальше от потенциальных союзников мужа.

Григорий подумал о том, что неплохо бы уговорить Констанцию покинуть Неаполь и перебраться в Палермо. Уплыть на Сицилию – подальше от монголов. Все же, это остров, а Субурхан при всей своей сухопутной мощи не имел столь большого флота, как у Фридриха.

Забубенный решил так и сделать по прибытии в Неаполь. Но еще в море, от сильной качки он слег. Рана разболелась. И механик снова стал впадать в забытье. А потому не помнил, как закончилось это морское путешествие.

Григорий очнулся оттого, что кто-то тихо разговаривал рядом с ним по-немецки. Судя по голосам, две женщины. Открыв глаза, он не увидел говоривших, но понял, что лежит на высокой постели в большой и светлой комнате, но с зашторенными окнами. «Где это я? – не мог сообразить механик, – в доме Шмидта таких хором нет».

В этот момент разговор прекратился, позади тихо затворилась дверь. Раздалось легкое шуршание платья, и перед раненым появилась Констанция. Ослепительная, как никогда. В белом платье и прозрачной вуали на волосах. Подобрав юбку, она присела на край постели, и, проведя по волосам Григория, спросила.

– Как ты себя чувствуешь, Грегор?

– Великолепно, – ответил механик улыбнувшись, – Только как во сне. Не могу понять, где я нахожусь?

Констанция тоже улыбнулась.

– Ты у меня в замке.

Некоторое время механик молчал, не зная, что и ответить. Но потом все же собрался с силами:

– Я в Кастель Нуово? И все об этом знают? Но ведь это же невозможно.

– Когда тебя привезли и оставили в доме господина Шмидта, юстициарий посетил меня с визитом, – поведала Констанция, – Он рассказал, как ты его спас и что сам до сих пор не окреп, как следует. Он хотел везти тебя дальше в Палермо, чтобы там, в столице, передать хорошим врачам. Но я настояла, чтобы тебя немедленно перевезли сюда. Здесь тебя пользуют великолепные лекари, и скоро ты будешь здоров. Так что твоему появлению здесь есть вполне официальное объяснение. А юстициарию я велела задержаться в Неаполе до твоего выздоровления.

– Но его же ждут государственные дела, – попытался возразить Григорий, вспомнив о том, что бедный Райнальдо уже больше месяца не может вернуться домой. Сначала его таскал за собой Фридрих, теперь мешает Констанция.