– Анна? Что с вами?

Она открыла глаза и сквозь слезы взглянула на кольцо с сапфиром на своем пальце. Как она сможет жить дальше, с самого начала превратив свою жизнь в сплошную ложь? Анна повернулась к Хаверфорду. Ей нужно было видеть его глаза, если она собирается сказать ему правду.

– Почему вы попросили меня выйти за вас?

От неожиданного вопроса граф на секунду смешался, но потом обычная маска вежливости вернулась на свое место.

– Потому что я обожаю вас.

– Не думаю, что причина только в этом.

Он нахмурился:

– Анна, что с вами? Подобные вопросы, по меньшей мере, неуместны.

– Не так неуместны, как женитьба, основанная на лжи. – Она глубоко вздохнула и решилась. – Я не люблю вас, Марк.

Он приподнял брови:

– И это все? Любовь придет, Анна. Я уверен, что для гармоничного союза достаточно взаимного уважения и расположения.

– А я уверена, не что иное, как правда, делает союз гармоничным. Поэтому скажите мне правду, милорд. Вы сделали мне предложение, потому что не могли нарушить обещание, данное вашим отцом?

– Конечно, не без этого, – уклончиво отвечал он. – Я всегда знал, что сделаю вам предложение, когда придет время.

– А я всегда знала, что приму его. – Ее взгляд упал на кольцо на ее пальце. Она сняла его и протянула графу. – Но я поняла, что совершила ошибку. Я буду вам ужасной женой, Марк.

Вне всяких сомнений, он был потрясен до глубины души.

– Но вы приняли мое предложение! – воскликнул граф. – Вы отказываете мне?

– Да. – Она положила руку на его ладонь, передавая ему кольцо. – Я люблю вашего кузена, Марк. И надеюсь, мое признание не рассердит вас. Мы познакомились и полюбили друг друга еще до того, как вы сделали мне предложение. Зная, что мое сердце принадлежит другому, я поступила неправильно, ответив согласием.

– Вы и Ром любите друг друга? – Он почти выкрикнул эти слова, нервным жестом пригладив волосы. Жест, который она прежде никогда не видела.

– Да. – Она умоляюще смотрела на него. – Никто из нас не делал это специально. Никто из нас не хотел причинить вам боль. Ром может умереть, – произнесла она с ужасом. – Он может умереть, а я скорее соглашусь провести остаток жизни, вспоминая о своей любви, чем выйти замуж за человека ...

– Довольно, – перебил граф. – Не знаю, что сказать у меня в голове просто не укладывается все это. Подобная история уже во второй раз случается в моей семье. Во второй раз!

– Это разные вещи. Забудьте о своей уязвленной гордости. – Она разжала его ладонь, сапфир заиграл в солнечных лучах. – Разве нет другой женщины, которой вы бы хотели отдать это кольцо? Другой, к которой тянется ваше сердце?

– Я ... мне кажется, это не ... неправильно.

– Ничто не может быть более правильно.

– Вы так сильно любите его? – снова спросил Марк. – Так сильно, что готовы не обращать внимания на пересуды, которых не избежать?

– Пусть болтают, мне все равно. Но я не думаю, что эта история станет предметом обсуждения. О нашей помолвке знает небольшой круг друзей и родных. Новость еще не попала в газеты.

– Да. Но я планировал сделать это, как только мы вернемся в Лондон.

Она заметила, как нечто похожее на надежду промелькнуло в его глазах, когда он взглянул на кольцо.

– Даже если я превращусь в мишень для насмешек на всю оставшуюся жизнь, ничто не изменит моего решения. – Анна дотронулась до его руки и терпеливо ожидала, когда он поднимет на нее глаза. Видимо, он наконец понял, какие возможности открываются перед ним с ее отказом, потому что радость светилась в его взоре. И она улыбнулась, довольная, что кто-то может обрести счастье в этом сложном клубке. – Идите и отыщите ее, Марк. Просите стать вашей невестой, прислушайтесь к своему сердцу.

Он все еще медлил.

– Вы уверены, Анна?

Она рассмеялась:

– Как это похоже на вас, Марк, – задавать вопросы, когда все и так ясно. Уверена, как никогда. – Она погрустнела. – Скандала не будет. Идите и просите Шарлотту стать вашей женой. И что бы ни случилось, будьте счастливы.

Он зажал кольцо в ладони.

– Если вы уверены, что это то, чего вы хотите ... – Он направился прочь, но, не дойдя до двери, остановился, чтобы еще раз взглянуть на нее. – Что касается вас и Рома ... я понимаю, и если все это будет иметь продолжение, буду рад благословить вас.

– Спасибо!

Он вышел из комнаты быстрым шагом, счастливый, как школьник.

И тогда Анна дала волю слезам.

– Ты это сделала? – ахнула Генриетта.

Анна даже не вздрогнула, услышав сердитый тон матери. Она понимала, что новость вряд ли будет воспринята с радостью.

– Я вернула кольцо лорду Хаверфорду, помолвка расторгнута.

– В голове не укладывается, как ты могла поступить так! Это какой-то кошмар! Чтобы моя дочь совершила подобную глупость! Отказать графу!

– Я не люблю его.

– Любовь! О Боже, я родила романтическую дурочку! – Генриетта прикрыла глаза руками, причитая, повалилась на софу.

Анна вздохнула, прекрасно зная артистические способности матери. Она прошла к дверям и обратилась к дворецкому:

– Лейтон, пожалуйста, попросите Блисс принести миссис Роузвуд нюхательную соль. И если вы знаете, где мой отец, не попросите ли вы его прийти сюда?

– Один момент, мисс.

Анна вернулась к матери, которая неподвижно лежала на софе.

– Я послала за Блисс, мама.

– Ты убиваешь меня! – стонала Генриетта.

Покачав головой, Анна подошла к окну. Перед ней расстилался сад, освещенный солнцем. Она увидела Марка, который шел рядом с Шарлоттой. Они о чем-то разговаривали и смеялись. Кольцо с сапфиром сверкало на пальце девушки.

Грустная улыбка тронула губы Анны. Что бы ни случилось дальше, она поступила правильно.

Адмирал, войдя в комнату, тут же бросился к жене, которая тихо постанывала, лежа на софе. Мистер Вон едва поспевал за ним.

– Генриетта, душа моя, что случилось?

– Боюсь, это моя вина, – начала Анна, повернувшись от окна. – Я расстроила маму, сообщив ей плохую новость.

Адмирал присел на краешек софы рядом с женой и похлопал ее по руке.

– Генриетта? Генриетта, это я, Квентин.

– Я разорвала помолвку с лордом Хаверфордом, – продолжала Анна.

– Что? Что ж, тогда неудивительно, что она в обмороке. – Адмирал похлопал миссис Роузвуд по щекам. – Приди в себя, дорогая. Это не самое страшное, поверь мне.

В этот момент в комнате появилась Блисс, невозмутимая, как всегда.