— Наконец-то мы вас нашли! Просто умирали от желания встретиться с вами… Не так ли мужики? — обратился он к подельникам.

Те, сложив руки на животах, ухмыльнулись.

— Значит, чаю со встречей попьём, — обронил Иван, чуть заметно поклонясь и старательно делая вид, что ничего пока не понимает.

— Весельчаки. — Похлопал он наигранно в ладоши. — Экспедиция к староверам значит, а записей никаких нет. Что ж вы там изучали?

Его насмешливо ехидный тон не предвещал ничего хорошего. Это был камень явно в наш огород. Я тревожно посмотрела на Ивана, пробел на лицо.

— У нас всё отобрали, — с честными глазами заверил Петрович. Он сиял самой что ни наесть дружеской улыбкой, какую только можно было сочинить.

— Кто? — повернулся к нему майор.

— Староверы. Погоня была, еле ушли. На берегу Белой остались.

— А вы как прошли? Я удивлён, — улыбаясь одними губами, повернулся он к Петровичу.

Я, натянув улыбку, скрывая то, что реально творилось во мне, поглядывала на мужиков с беспокойством. Петрович вылупился на Ивана, потом на Валеру. Тот, покашляв в кулак, сказал:

— Я провёл. Брод знал. Охотники когда-то показали.

— А что за карта у вас была? — вкрадчиво поинтересовался майор.

— Скита. Куда мы шли.

— И как без карты дошли?

— А кто его знает. Какое поселение первое на пути попалось, туда и двинули обогащаться знаниями.

— Книгу пишете не иначе… — Его глаза излучали холод.

— Кто на что учился… А вообще-то чего ты добиваешься? — Не выдержал Иван.

— Неужели до сих пор не поняли? Учёные, а какие глупые на поверку… Я добиваюсь правды. И, как правило, я получаю то, чего добиваюсь. Отвечайте на вопросы!

Не возможно было понять, что он этим хотел сказать, но навряд ли что-то хорошее. Так и есть. Он деланно засмеялся. Потом выдернул из нас Юльку и принялся лупасить по щекам. Её голова каталась как шар. Кровь полилась по губам. Мы вскочили. У меня мурашки пробежали по спине. Я поняла: мышеловка захлопнулась. Андрей рванул вперёд. Валера отбросил его к себе за спину, и крепко ухватив за руку, с непроницаемым видом держал. Все были напряжены до предела.

— Майор, вы забываетесь! — гаркнул Иван.

Двое, пришедших с майором мужиков принялись ломать наши вещи и ржать.

— В чём наша вина, докажите и ведите себя подобающе. — Вложил руки в карманы Иван.

— Офицер, мы будем жаловаться. — Насупился выступив вперёд и Петрович.

— Поживём — увидим, — высморкался зажав ноздрю майор.

— А с чего нам умирать, — пожал плечами Андрей, — естественно поживём. И отпустите мою жену.

Он не мог развернуться и помочь ей. Петрович загораживал ему проход. Валера словно в тисках держал руку, а Галина на все силёнки сзади.

Но вот резиновая дубинка, что была зажата в руках одного достала Андрея. Он еле успел отвернуть лицо, а то бы зубы пришлось выплюнуть в траву, и удар прошёлся по уху.

— Вы лжёте мне, вынуждаете быть не корректным, — тряханул майор для наглядности визжащую Юльку. — Не могу понять с какой стати?

— Неужели? — выставил упрямо подбородок вперёд Иван. — В чём же?

— Вот те на… Не советую строить из себя дурачков. Как вы понимаете нам надо поговорить. Откровенно. Причём сделать мы должны это как можно скорее, чтоб избежать беды. А вообще-то к чему уговоры и церемонии. Ультиматум. Либо вы говорите правду, либо я обливаю весь ваш скарб бензином и сжигаю? Напрасно, ей-богу, напрасно, вы испытываете моё терпение. Это не слишком умно с вашей стороны. — Толкнув Юльку к нам, он выжидательно уставился на Ивана. Иван слушал его, чтоб выиграть время. Юлька упала в траву, ловя воздух открытым ртом, заливалась кровью. У неё перехватывало дыхание. Мы молчали. Самое главное, что мы теперь осознавали то, что надо молчать. Хотя страсти внутри кипели: "Что этот кретин от нас хочет услышать и как можно этой сволочи объяснить то, что ещё не понятно самим? Опять же, с чего это нам себя подводить под расстрел. Ведь, если указать на золото — это конец". Но оказалось замолчала она не надолго. Опомнившись, растерев кровь, Юлька завопила во всё горло, уткнувшись Потаповне в плечо. Оно и понятно, пока ей досталось больше всех. Андрей было опять дёрнулся к ней, но Петрович, чтоб не было видно окружающим, ловко перехватил его руку и, крепко держа поставил рядом с собой. Мы стояли, не зная, что нам делать. Я украдкой посмотрела на Настю, слёзы застилали ей глаза.

— А не проще нам разойтись по-хорошему? Вы уберётесь и всё кино. Мы не видели вас, вы нас. — Продолжил дипломатию Иван.

— Неа. Правду и все по очереди. Впрочем, решайте, дело ваше. — Он смотрел на нас с каменным лицом.

— Майор, сгинь, а? — Озлился Иван.

— Не советую пыжиться, недоноски, у вас нет выхода. — Сплюнув, посоветовал тот.

— Ты бы не усугублял ситуацию. Не делал её ужасной. — Попробовал говорить с ним ровно Иван. — И прекратил советовать ерунду.

— Вы меня не так поняли. Никакой ситуации, голубки не будет.

— Нам разрешите уйти отсюда живыми? — в лоб спросил Иван.

— На вашем месте я б не очень на это рассчитывал, — сморщился он, — вы ж сами понимаете.

Порисовавшись, майор подошёл к костру прикурить. На боку оттопырилась кобура. Понятно, что он застрелит, не моргнув глазом, нас тут по одному, хотя бы для тренировки и без сожаления скормят собакам. А перед смертью устроят допрос с пытками и истязанием. "Люди дуреют, даже от мысли о тайне клада. Почему мираж денег способен убить в человеке сердце, душу и голову".

Пока всё шло не очень складно. Нам было ясно, что вещами эта трагикомедия не кончится, и нас убьют и сожгут тоже. Найдя в поклаже коньяк, они лакали его из горлышка и ржали. Чёрт бы их побрал… Сейчас они нажрутся кинут нас, баб на траву и будут насиловать как хотят на глазах мужиков… Опустив глаза, делаю вид, что рассматриваю собственные носки. И тут я расслышала шорох и, скосив глаза увидела, как Петька, подползя по высокой траве к нам вплотную, вложил в руку Ивана автомат и гранаты, а затем метнулся к Андрею с Валерой. Я обалдело смотрела на всё это. Опомнившись, показала знаком, что учил нас охотник, женщинам падать и сама, толкнув Настю, распласталась на земле. Оказалось вовремя. Застрочил автомат… тут же бандиты не задержались с ответом… Я ничего не успела сообразить, мои мысли поразительным образом были заняты другим: "Как бы вся эта маетня не повредила ребёнку". Приподнявшись, когда стихла стрельба на локти, я не могла отделаться от ощущения жуткого страха. Над нами взлетал вертолёт. Иван с Валерой переглянувшись открыли стрельбу по нему. Он чихнул, задымился и, падая, врезавшись в скалу, взорвался. Я как заворожённая смотрела в ту сторону, где только что висела железная птица. С ума сойти, во что мы влезли, но с другой стороны вопрос стоял: кто кого. Выбора-то у нас, собственно, не было. А я, как ни странно, была одержима желанием выжить, другие думаю не меньше. Опять же когда человеку представляется выбор между смертью и возможностью выжить, любой предпочтёт дневной, а не могильный свет. Иван, взяв меня под мышки, встряхнул.