– Как будто ты могла бы нам помешать! – заявил он.

Чеширский король убрал палец с гашетки пулемета и спрыгнул на мостовую. Каждый его шаг отдавался звоном пустых гильз и разбросанных останков. Улица превратилась в дымящуюся массу развалин, но король разгуливал по ней, как будто он тут хозяин.

– Что я тебе говорил, а?

– Ты много чего говорил, – ответила я, поднимаясь.

– Теперь ты одна из нас. И Циссус нас не возьмет. Чем я могу тебе помочь?

– Прикрой меня на несколько минут.

– Заметано.

На мгновение установилась относительная тишина, только потрескивал огонь, мягко урчали на холостом ходу курильщики, да вдалеке завывали двигатели кораблей, пели песнь войны. Но никакой стрельбы или взрывов. Сражение длилось всего несколько минут, но казалось, будто оно было вечным, удивительно, что оно наконец закончилось. Даже как-то неправильно. Страх в ожидании приближающихся ячеек казался ужаснее самого боя.

Из укрытий вылезли несколько сексботов и Герберт с излучателем в руке.

Я прошлась по улице и увидела, во что она превратилась. Мы снесли целый квартал, а то, что еще осталось, раскачивалось и тряслось, угрожая обвалиться в любую минуту. Обломки десантного корабля смешивались с кирпичом и кусками асфальта. Громилы валялись зигзагами, от одной обрушившейся стены до другой. В небе кружили оставшиеся корабли, несомненно, вне радиуса действия Мильтонов, чтобы выработать план следующей атаки.

– Купец? – позвала я.

Он не ответил.

– У нас нет времени, – сказал Герберт. – Либо у него вышло, либо нет. Теперь бесполезно о нем думать.

Я кивнула.

– Готов прорваться?

Герберт кивнул в ответ.

– Да.

– Я тебя прикрою.

– Уж постарайся.

– Было приятно иметь с тобой дело, Герберт. Ты один из лучших.

Я протянула руку. Герберт выпустил из ладони излучатель, висящий на ленте из виниловой занавески для душа, и протянул мне здоровую руку.

– Ты тоже была не так уж плоха. Особенно в конце.

Мы пожали друг другу руки.

– А ведь только это имеет значение, верно?

– Точно.

Мы разомкнули руки, и он схватил свой излучатель, а потом молча пошел к секс-шопу.

Переводчик поднялся по лестнице, Герберт кивнул, и они побежали по улице.

Все транспортники в небе разом развернулись в сторону города.

Два психа с громким свистом выпустили ракеты. В Марион снова вернулась война.

Корабли поднялись выше и разошлись в стороны, чтобы увернуться от ракет. Одна пронеслась мимо шасси и дальше в небо, другую им не удалось обмануть, и она разнесла корабль на куски, ячейки посыпались навстречу смерти – падения с такой высоты им не пережить. Остальные ракеты пылающими факелами унеслись в пространство.

Я двинулась по улице вслед за Гербертом, пока курильщики сердито ревели, клацали и скрипели, разворачиваясь. Психи крепче схватились за оружие, готовясь встретить оставшиеся ячейки.

Герберт побежал со всей скоростью, которую могло развить его громоздкое тело, и скрылся за углом.

Не успела я завернуть за угол, как услышала двигатель корабля, а потом началась перестрелка.

– Ребекка, пригнись! – крикнул Герберт и толкнул спутницу в переулок.

Потом он поднял излучатель, а четыре корабельных орудия тем временем разрывали асфальт рядом с ним. Пули стучали по броне Герберта, снаряды помощнее проделывали в ней дыры, а улица под его ногами превращалась в пыль. Он выстрелил в последний раз и рухнул на колени.

Плазма задела корабль по касательной, срезав один двигатель. Остальные быстро компенсировали полет, корабль качнулся, восстанавливая равновесие.

Я помчалась к Ребекке, несколько раз выстрелив в ячеек, посыпавшихся из десантного корабля.

За моей спиной из-за угла появился курильщик, его вел Мурка. Он проревел что-то нечленораздельное, стреляя в падающих ячеек, и взорвал трех, как только они достигли земли.

Я бросилась в переулок под градом огня, распыляющим стену у меня за спиной, и нырнула за угол, подняв пистолеты. Потом развернулась и выстрелила в двух приближающихся ячеек, снаряды подпалили черную матовую броню.

Одна ячейка покачнулась, мои выстрелы явно поджарили важные системы.

Другая шла дальше.

Я дважды нажала на спуск и снесла ей голову, прежде чем она надвинулась на меня.

Но она продолжала атаку, невероятно сильные руки схватили мои выше локтя.

Я упала навзничь и сильно ударилась, голова стукнулась об асфальт, а ячейка навалилась сверху, прижав меня коленями.

Я приставила оба пистолета к ее животу. И нажала на спуск, все нажимала и нажимала. Ее начинка зашипела, тело обмякло. Труп.

Я стряхнула с себя обломки, и они безжизненно откатились на мостовую, потом я вскочила на ноги.

– Давай, Ребекка! – крикнула я.

Она съежилась на асфальте и уставилась на меня с невыразимым ужасом.

– Давай же!

Курильщики ринулись вперед, избавляясь от оставшихся ячеек, отрывая от них зазубренные куски металла. Корабль снова взмыл в небо. От двух уцелевших двигателей тянулись полоски дыма, а третий пытался удержать транспортник в воздухе. Потом чихнул, и корабль на миг завис, а затем с грохотом рухнул на следующий квартал.

Осталось только два корабля. Всего сорок ячеек. И как нам только удалось продержаться?

– Все равно ты долго не протянешь, – сказала Мэдисон. – Ты обречена на поражение.

Я постаралась выкинуть ее из головы и придерживаться плана, каким бы паршивым он ни был.

Над головой взвыли двигатели, оба корабля обстреливали улицу, они летели почти вплотную друг к другу, а потом развернулись, чтобы все повторить.

Я посмотрела на курильщиков – с них свешивались останки половины психов, а выжившие ползли к оружию, чтобы не дать кораблям повторить заход. Мурка стоял на коленях, весь продырявленный, но еще живой. Едва-едва. Чеширский король лежал ничком, в его спине дымилась большая дыра, оторванные ноги дергались с другого борта курильщика.

Я быстро перезарядила пистолеты и крепко сжала их, приготовившись к рывку.

Десантные корабли развернулись и с воем устремились на курильщиков.

– Задайте им жару, ребята! – заорал Мурка.

И пулеметы устроили ад.

С бортов десантных кораблей, в последний раз пролетающих над курильщиками, посыпались ячейки.

Корабли развалились на части. Курильщики тоже. Все вокруг превратилось в дым, огонь и осколки.