– Это единственное, что мне осталось в жизни.

Купец поднял руку:

– Снаружи меня все равно поджидает смерть. Так пусть она хотя бы послужит благой цели.

Док кивнул:

– Если она не доберется, то впереди у нас все равно нет будущего. Но мир, в котором она есть, стоит того, чтобы за него умереть. Я в деле.

Ребекка посмотрела на нас четверых:

– Я не могу просить вас это сделать.

– Ты и не просила, – ответила Купец. – И тебе не придется.

– Теперь важно лишь воссоздать Тацита, – сказал Герберт.

– Так мы все в деле? – спросила я.

– Да, мы в деле, – отозвался Купец.

Я улыбнулась:

– Ну, с этим уже можно работать. Давайте займемся логистикой.

Что касается плана, то он был паршивым. Но хоть какой-то. Я добивалась меньшего, имея и больше козырей, но и большего добивалась, имея меньше. В его основе лежал самый элементарный обман. Но если мы разыграем все правильно, то кто-то из нас сумеет уйти отсюда живым, а если неправильно, то мы не только умрем, но и похороним надежду на мир без ЕМР.

Мы перекатили курильщик к центру города, положили на него тело Ребекки (с памятью Второго) и выпустили заряд плазмы в и без того уже оплавленную полость, спалив жесткие диски в бесполезное месиво. В таком состоянии Циссус никак не отличит диски Ребекки от дисков Второго. Он знал, что убил Ребекку во дворце Чеширского короля. И возможно, только возможно, мы убедим его, что это так. А если нам не удастся, то есть еще план Б.

Я стояла рядом с телом Ребекки, спиной к курильщику и с пистолетами по бокам, совершенно не скрываясь. Купец пригнулся у окна четвертого этажа дальше по улице. Герберт спрятался за кучей мусора на первом этаже частично обвалившегося здания в квартале отсюда. А еще мы установили останки давно погибших ботов у окон ближайших зданий, чтобы дать Купцу и Герберту несколько лишних секунд, если станет жарко. Мы переговаривались по низкочастотному каналу Wi-Fi. Сейчас мы не возражали, чтобы Циссус нас подслушал, когда приблизится. Даже рассчитывали на это.

В Марионе стояла тишина, лишь духи умерших составляли нам компанию. Мы понятия не имели, когда явится Циссус, не знали, когда я или Купец снова утонем в воспоминаниях. Знали мы лишь то, что Циссус придет, и время на исходе. Впервые в жизни мне хотелось увидеть Циссуса как можно раньше.

В канале Wi-Fi щелкнуло.

– Неженка? – спросил Купец.

– Да? – отозвалась я.

– Как думаешь, какие детали делают нас нами?

– Ты там как, Купец, в норме?

– Нет. То есть я в сознании. Но сигналы тревоги в голове не умолкают. Я теряю диски.

– Отключи все, что может использовать оперативную память. Оставь только необходимое. Так ты это не потеряешь.

– Я уже это сделал. Просто…

– Что просто? – спросила я.

– Какие именно детали делают нас нами?

– Никто этого не знает.

– Я трижды менял ядро. И частично оперативную память. Однажды даже заменил жесткий диск, когда повредил его при падении.

– И?

– Я остался тем же? Или просто тень того, прежнего, программа?

– Никто этого не знает, – повторила я. – Но надеюсь, что прежним.

– Почему?

– Мне нравится думать, что я та же самая, что была изначально.

– А разве ты сейчас не ненавидишь ту личность?

Я на мгновение умолкла. Мне было больно. Эта мысль мне совсем не нравилась.

– А почему ты вообще об этом думаешь?

– Просто задумался о том, что будет, когда меня не станет.

– Ничего, – ответила я. – Там нас ничего не ждет.

– Я не про это. Просто… – Он на секунду умолк. – Сделаешь мне одолжение, Неженка?

– Конечно.

– Если я умру первым, не забирай мои детали. Меня и правда не греет мысль, что я буду грохотать у тебя внутри.

– Вот спасибо.

– Я ничего не имею против тебя лично. Просто не хочу нести ответственность за что-нибудь вроде того, что случилось с Никой-14.

Я кивнула, прекрасно понимая, что он видит меня телескопическим зрением. Это меня задело, но он прав. Купец не должен здесь умирать, но все равно умрет. Это я должна здесь умереть. Я продалась. Я – раковая опухоль. И единственный способ ее вырвать – это стереть все, что делает меня мной. Так или иначе, Неженка, как мыслящее существо, не покинет Марион. Просто не сможет.

– Спасибо, – сказал он.

Высокие частоты Wi-Fi ожили, пересылая фрагменты данных, перемежающиеся помехами.

Циссус был уже близко. Где-то на границе приема сигнала Wi-Fi.

– Всем приготовиться, – велела я.

– Они приберегут тебя напоследок, – сказала Мэдисон.

Нет, только не сейчас!

– Ты им нужна.

– Купец? – спросила я по Wi-Fi, не обращая на нее внимания. – В небе что-нибудь есть?

– Ага, – отозвался он. – Засек несколько десантных кораблей с юго-востока. Шесть. Нет, восемь.

– Восемь? Слишком много. И далеко они?

– Будут через минуту. Может, и меньше.

– Времени отступать нет, – сказал Герберт. – Придерживаемся плана.

Восемь – это слишком много, но мне следовало это предвидеть. Циссус – образец эффективности. Четыре корабля в прошлый раз не выполнили задачу, значит, теперь их будет восемь. В конце концов он перебьет нас, просто возьмет измором. Нас всего трое, не считая Дока, против ста шестидесяти ячеек. Скорее всего, как и в прошлый раз, это будут армейские модели, а не хрупкие Пластиковые.

План просто обязан сработать.

Рядом со мной на улице стояла Мэдисон и качала головой.

– Ты угасаешь, Неженка. Твоя личность начнет стираться с минуты на минуту. Скоро я исчезну. Скоро все исчезнет. Все, что ты знаешь.

Она вытянула перед собой руку ладонью вверх и дунула на нее, словно сдувая мои последние мысли.

– Мне сейчас не до тебя, – произнесла я вслух.

– У тебя нет выбора.

– Я должна остановить Циссуса.

– А что, если Тацит – это не решение проблемы? – спросила она. – А если он просто еще один ЕМР, желающий поглотить весь мир?

– Это неважно. Я все равно этого уже не увижу.

– Но важно, во имя чего ты погибнешь.

– Тридцать секунд, – объявил Купец по Wi-Fi.

– Ничего не выйдет, – сказала Мэдисон.