А рядом сэр Фрэнсис тоже сражался один на один, не видя затруднительного положения сына. У Эболи имелся лишь обломок пики в руке – явно не то оружие, с которым можно было сопротивляться человеку вроде Корнелиуса Шредера. Он видел, что незрелые силы Хэла истощаются, что он заметно сдает перед превосходящей силой.

Эболи по выражению лица Шредера понял: тот выбрал подходящий момент и готов нанести смертельный удар. Это было неизбежно, потому что Хэл просто не мог выдержать молниеносных атак, обрушившихся на него.

Эболи бросился вперед со скоростью нападающей черной кобры, даже быстрее, перед тем как Шредер сделал последний выпад. Он выскочил из-за спины Хэла и, взмахнув своей дубовой палкой, ударил юношу сбоку по голове, прямо в висок.

Шредер изумился, увидев, как его жертва рухнула на землю без чувств как раз в то мгновение, когда он собрался пронзить ее насквозь. И пока он колебался, Эболи бросил обломок пики и встал над недвижным телом Хэла.

– Ты не можешь убить упавшего человека, полковник. Это недостойно чести голландского офицера.

– Ах ты, черный сатана! – разочарованно прорычал Шредер. – Ну, если я не смог убить щенка, то по крайней мере могу убить тебя!

Эболи показал ему пустые руки, протянув светлые ладони к глазам Шредера.

– Я безоружен, – негромко произнес он.

– Я бы пощадил безоружного христианина, – разъярился Шредер. – Но ты – просто бездушное животное!

Он занес саблю, метя в центр груди Эболи, мускулы которой блестели на солнце от пота. Но тут сэр Фрэнсис легко шагнул вперед и встал перед чернокожим, игнорируя клинок полковника.

– С другой стороны, полковник Шредер, я христианин и джентльмен, – ровным тоном заговорил он. – И я отдаю себя и своих людей на вашу милость.

Он повернул свою саблю рукояткой вперед и протянул ее Шредеру.

Шредер бешено уставился на него, онемев от злобы и разочарования. Он не принял саблю сэра Фрэнсиса, а прижал острие своего клинка к его горлу и легонько нажал.

– Отойдите в сторону, или, видит Бог, я вас прирежу, христианин вы или язычник.

Костяшки сжатых пальцев его правой руки побелели на эфесе, он явно намеревался осуществить свою угрозу.

Но тут другой голос вынудил его помедлить.

– Простите, полковник, мне весьма неприятно вмешиваться в дело чести… но если вы убьете Фрэнки Кортни, то кто отведет нас к сокровищам с вашего чудесного галеона «Стандвастигхейд»?

Взгляд Шредера скользнул к лицу Камбра. Тот быстро шел к ним, держа в руке здоровенную абордажную саблю, всю покрытую кровью.

– Груз? – резко спросил Шредер. – Мы захватили это пиратское гнездо. Здесь мы и найдем все сокровища.

– Я бы не был в этом так уверен. – Буззард печально почесал рыжую бороду. – Если я хорошо знаю своего брата во Христе, Фрэнки, то он давно уже спрятал где-то лучшую часть награбленного. – Его глаза под полями шляпы жадно сверкнули. – Нет, полковник, вам лучше сохранить ему жизнь, по крайней мере до тех пор, когда мы сможем компенсировать свои потери и вознаградить себя за божье дело, совершенное сегодня.

Когда Хэл очнулся, он увидел отца, стоявшего рядом с ним на коленях. И прошептал:

– Что случилось, отец? Мы победили?

Сэр Фрэнсис покачал головой, не глядя в глаза сыну, и занялся тем, что начал отирать пот с лица Хэла куском грязного полотна, оторванного от подола его собственной рубашки.

– Нет, Хэл. Мы не победили.

Хэл посмотрел за спину отца и все вспомнил.

Он увидел, что лишь единицы из команды «Решительного» остались в живых. Они сбились в кучу вокруг лежавшего Хэла, а за их спинами стояли зеленые мундиры с заряженными мушкетами. Остальные лежали там, где пали.

Хэл увидел также, что Эболи занялся раной Дэниела, перевязал ему грудь своей красной повязкой. Дэниел сидел и казался более или менее в порядке, хотя его вид говорил о том, что он потерял много крови. Его лицо под грязью битвы было белым, как пепел последнего ночного лагерного костра.

Хэл повернул голову и увидел неподалеку лорда Камбра и полковника Шредера, погруженных в жаркий разговор. Буззард наконец отвлекся и крикнул приказным тоном одному из своих людей:

– Джорджи, принеси с «Чайки» кандалы для рабов! Мы ведь не хотим, чтобы капитан Кортни снова нас покинул.

Матрос убежал обратно на берег, а Буззард и полковник подошли туда, где сгрудились под направленными на них мушкетами пленники.

– Капитан Кортни, – зловещим тоном заговорил Шредер, обращаясь к сэру Фрэнсису. – Я вас арестовываю, вас и вашу команду, за пиратство в открытом море. Вы будете доставлены на мыс Доброй Надежды и предстанете перед трибуналом.

– Возражаю, сэр! – Сэр Фрэнсис встал и с достоинством выпрямился. – Я требую, чтобы вы обращались с моими людьми с уважением, какое положено военнопленным.

– Никакой войны нет, капитан, – холодно ответил Шредер. – Вражда между Голландской республикой и Англией окончена, договор о мире заключен несколько месяцев назад.

Сэр Фрэнсис потрясенно уставился на него.

– Я не знал, что заключен мир. Я действовал с искренней верой, – сказал он наконец. – Но в любом случае я хожу в море по доверенности его величества.

– Вы уже говорили о каперском свидетельстве во время нашей прошлой встречи. Не сочтете ли вы меня слишком самонадеянным, если я буду настаивать на том, чтобы взглянуть на этот документ? – спросил Шредер.

– Мое свидетельство, подписанное его величеством, хранится в ящике морского сундука в моей хижине – Сэр Фрэнсис показал в сторону частокола, за которым стояли маленькие домики; многие из них разрушил пушечный огонь. – И если вы позволите, я принесу его вам.

– Не стоит так хлопотать, Фрэнки, мой старый друг. – Буззард хлопнул его по плечу. – Я сам его найду для тебя.

Он быстро удалился и, наклонившись, вошел в дверь хижины, на которую указал сэр Фрэнсис.

А Шредер снова повернулся к нему:

– Где вы держите ваших заложников, сэр? Губернатора ван де Вельде и его несчастную жену. Где они?

– Губернатор должен быть в своем жилище вместе с другими заложниками, своей женой и капитаном галеона. Я их не видел с начала боя.

Хэл вздрогнул:

– Жена губернатора спряталась от сражения в пещере на склоне, вон там.

– А вы откуда знаете? – резко спросил Шредер.

– Ради ее безопасности я сам отвел ее туда. – Хэл говорил дерзко, избегая сурового взгляда отца. – И как раз возвращался из пещеры, когда наткнулся в лесу на вас, полковник.

Шредер посмотрел вверх, на склон. Он разрывался между долгом и желанием помчаться на помощь женщине, чье спасение, по крайней мере для него, и было главной целью экспедиции. Но в этот момент из хижины не спеша вышел Буззард. Он держал в руке рулон пергамента, перевязанный алой лентой. На ленте висела красная восковая королевская печать.