– Н-да! – произнесла ужаска и застыла на месте.

– Великолепно, да? – сказал Эхо и подошел к краю крыши. – Можно увидеть все, даже Синие горы. За ними якобы живут царапки. Смотри, там, внизу, Следвайя. Она напоминает кукольный город, правда?

Он обернулся, потому что не получил ответа.

Ужаска стояла, словно проглотив аршин, вцепившись руками в свою пелерину на уровне груди. В ее глазах чувствовалась паника, а уши трепетали на ветру.

– Что случилось? – спросил Эхо. – Как тебе вид?

– Н-да, – опять произнесла ужаска.

Эхо подошел ближе.

– Что с тобой? – спросил он. – Тебе плохо?

– Я боюсь высоты, – выдавила Ицануэлла сквозь сжатые зубы.

– Что?

– Я боюсь высоты.

– Почему ты мне не сказала этого сразу? – спросил Эхо. – Это самое высокое место во всей Следвайе.

– Я сама этого не знала. Я еще никогда не поднималась так высоко. Самое высокое место, где я была, – это веранда моего дома. Пойдем отсюда.

– Как это? – спросил Эхо. – Ты должна мне помочь выкопать царапковую мяту.

– Это невозможно. Я и шага не сделаю. Я ведь и понятия не имела. Извини, но так не пойдет.

Когда она говорила, она не шевелила даже губами. Она просто оцепенела. Ее зрачки бегали туда-сюда, а веки дрожали, как крылья колибри.

Такого Эхо не мог предвидеть. Их драгоценное время истекало. Скоро Айспин принесет еду, и тогда обратный путь будет блокирован. Он должен срочно что-то придумать.

– Послушай! – сказал он, пытаясь придать своему голосу твердость и уверенность. – Представь себе твой страх высоты в виде шкалы от одного до десяти.

– Что?

– Просто представь это.

– Ну хорошо. Только я не сделаю больше ни единого шага. – Ужаска стояла, как привинченная к полу.

– Прекрасно. Единица означает совсем небольшой страх высоты, два – чуть больше. И так далее. Десять – это самый большой страх. Абсолютная паника. Ясно?

– Ясно.

– Замечательно. Если бы тебе сейчас нужно было определить степень твоего страха высоты, сколько баллов это составило бы?

– Двенадцать, – ответила ужаска.

– Нет. Шкала имеет максимум десять баллов. Давай!

– Ну хорошо. Тогда десять.

– Ладно. Теперь давай немного подождем. Дыши поглубже.

– Я не могу дышать. Лучше я задержу дыхание.

– Давай же! Сделай глубокий вдох! Тебе не нужно двигаться.

– Ххх… – издала ужаска странный звук.

– Вот видишь! Теперь еще раз!

– Ххх… – повторила ужаска.

– И еще раз!

– Ха-а-а… – ужаска открыла рот.

– Очень хорошо, – похвалил ее Эхо. – Так. А теперь опять определи свой страх по шкале.

– Все еще десять, – сказала ужаска.

– Хорошо, – ответил Эхо.

– Что хорошего? Это же высший балл.

– Но это все еще десять. Это говорит о том, что твой страх не увеличивается. И ты можешь это выдержать.

– Правда, – сказала ужаска несколько обескураженно.

– Сделай еще один глубокий вдох.

– Ха-а-а… – исторгла Ицануэлла очередной звук. Ее левая рука отцепилась от пелерины и повисла вниз.

– А сейчас? – спросил Эхо. – Какова сейчас степень твоего страха? Только честно. По сравнению с тем уровнем, какой ты ощущала до вдоха?

– Уф… – воскликнула ужаска. Ее голос уже звучал не так панически, и она разжала зубы. – Скажем… девять.

– Ну вот! – вскричал Эхо. – Страх уходит. Так происходит всегда, если его пересилить. Это закон природы.

– Я считаю, что девять – это все-таки много, – сказала ужаска.

– Послушай, – сказал Эхо, – я знаю одну дорогу к царапковой мяте, которая проходит только по лестнице. Она немного длиннее, чем тот путь, которым я обычно пользуюсь, но зато не придется лезть по черепице. Эта дорога абсолютно безопасная, и ступени там прочные. Я хотел бы, чтобы ты шла по этой дороге вслед за мной, при этом следила бы за своим страхом и определяла его по шкале. Ты сделаешь это для меня?

– Я ни за что не должна была открывать тебе дверь, – прохрипела Ицануэлла. – Эта была самая большая ошибка в моей жизни.

– Мы все сделаем в один миг, – уверил ее Эхо. – Ты должна себя только пересилить. – Царапка пошел вверх по ступеням. – Ну, давай! Смотри только на меня! Но не вниз! Не оглядывайся по сторонам! Следи за своим страхом!

Ужаска шла за Эхо с дрожащими коленками и трясущимися руками.

– Это конец! – воскликнула она. – Я это чувствую. Эта крыша – моя смерть!

Эхо ждал ее на самом верху лестницы.

– Ну как ты? – спросил он. – Ты прошла не только один шаг, но и всю лестницу. Как с твоим страхом высоты? По шкале?

– Уф! – выдохнула ужаска. У нее по лицу ручьями бежал пот. – Ну, скажем… восемь.

– Нам нужно торопиться, – сказал Эхо. – Времени остается мало.

Они стали подниматься выше по лестнице. Ужаска вздыхала, стонала и страшно ругалась на Эхо, но послушно следовала за ним.

– А сейчас? – опять спросил Эхо после того, как они преодолели еще три марша.

– Теперь семь баллов, – ответила ужаска. – Нет, шесть.

Поднялся ветер и надул пелерину ужаски, но она мужественно продолжала подниматься вверх.

– Тебе больше нечего бояться Айспина, – сказала она. – Когда мы с этим покончим, я лично сверну тебе шею.

– Еще одна лестница, и ты ее увидишь – царапковую мяту, – заманчиво проговорил Эхо. – Как наша шкала?

– Ну я бы сказала… пять. Или даже четыре.

– Вот видишь? Страх исчезает.

Ицануэлла удивленно посмотрела на Эхо, когда они дошли до последней ступени.

– Как это тебе удалось? Это трюк, которому тебя научил Айспин?

– Нет, это всего лишь прикладная царапкология. Или эхоизм, если тебя это больше устраивает.

– Ты еще и издеваешься надо мной! Давай продолжай, тогда…

– Вот она! – перебил ее Эхо. – Царапковая мята.

Растение все еще вовсю цвело. В лунном свете его стебли казались молочно-белыми, а цветы – будто из серебра. Вокруг него кружили ночные бабочки, притягиваемые сильным ароматом.

– Она великолепна! – вздохнула ужаска.

– Этого достаточно для твоего любовного напитка? – спросил Эхо.

– Она не является составной частью напитка. Из нее я приготовлю себе духи.

– Духи?

– Любовное волшебство основывается на двух компонентах. Сам напиток заставит Айспина только влюбиться. Он может влюбиться во что угодно. В меня, в тебя, в дерево. Только духи, которые я приготовлю из царапковой мяты, укажут ему правильный путь. Если я ими подушусь, то Айспин влюбится в меня по уши.