Одним из самых известных красных финнов, прошедших через Коминтерн и советские спецслужбы, был Эйольф Матсон, хотя он как раз был по происхождению шведом с финским гражданством. Матсон был назначен даже командиром уникальной для советской Красной армии военной части с национальным уклоном – Карельского егерского полка из финнов, созданного для наступления в случае войны с Финляндией. Но еще до начала в 1939 году этого похода финский коминтерновец Матсон был расстрелян как «враг народа», а его егеря расформированы. В 1939 году некоторых из них призвали в декоративную Финляндскую народную армию, которой надлежало вместе с РККА войти в Хельсинки и стать основой будущей армии социалистической Финляндии. ФНА возглавил бывший заместитель расстрелянного Матсона Аксель Анттилла. Хотя в боях Зимней войны 1939–1940 годов ФНА почти не участвовала, да и торжественный вход в Хельсинки не получился.

Поляк Стефан Жбиковский еще в 1921 году заброшен ЧК в Польшу для подготовки революции, а после ареста там польской Дефензивой обменян Москвой на пленных поляков. Он перешел затем из аппарата Коминтерна в Разведупр, работал по линии военной разведки в Китае, в 1937 году направлен преподавать на кафедру Военной академии имени Фрунзе, но уже через несколько месяцев арестован и расстрелян. Для пришедших в спецслужбы коминтерновцев часто практиковали такой прием: списывали из НКВД или Разведупра на другую работу, а через некоторое время арестовывали (уже не своего формально сотрудника) и репрессировали. Так поступили с работавшим в Разведупре РККА румынским коминтерновцем Яном Жигуром, бывшим главным связником Разведупра со штабом Таллинского восстания в 1924 году, а затем под литовской фамилией Струмбис военным советником советской разведки у китайских коммунистов. Жигура отправили преподавать в академию имени Фрунзе, здесь арестовали в конце 1937 года, а в августе 1938 года расстреляли как румынского шпиона.

По инициативе ОМС Коминтерна в 1932 году в ИНО ГПУ переведен уроженец Австрии Арнольд Дейч, в советской разведке он работал под именем Стефан Ланг, позднее, после обучения на тайных курсах радистов, из Коминтерна в ГПУ передали для работы и его жену, Лизу Крамер. Дейч был одним из самых успешных нелегалов советской разведки довоенного периода в Европе, – работая в университете Лондона, он стал первым куратором знаменитой «кембриджской пятерки» бесценных советских агентов. В годы Второй мировой войны Дейча-Ланга направили для организации тайной работы против немцев в Латинской Америке, но по пути туда бывший коминтерновец и разведчик погиб на потопленном немецким подводным флотом корабле «Донбасс» в 1942 году.

Если с перспективным для советских спецслужб работником Коминтерна в Союзе работала его жена, ее часто, как и в случае с Дейчем, готовили на коминтерновских курсах радисток и тоже забирали в спецслужбы, чтобы использовать супружескую пару в разведке для работы в дуэте резидент – радистка. Так, вместе с австрийцем Карлом Небенфюром, деятелем Коминтерна и одним из основателей компартии Австрии, в Разведупр Красной армии после такой подготовки забрали и его жену Эрну. После долгих лет работы нелегалом военной разведки в странах Европы Небенфюр отозван в СССР, где арестован НКВД и в 1939 году расстрелян. Эрна прошла через сталинские лагеря и дожила до освобождения в 1954 году и полной реабилитации. Из Коминтерна также вместе с супругой в Разведупр РККА командирован Генри Робинсон, арестованный и казненный немцами в Париже в 1942 году, как и его жена, Клара Шаббель.

Среди этих перешедших в распоряжение спецслужб СССР работников Коминтерна были и легендарные в истории советской разведки фигуры. Как немец Рихард Зорге, чей путь разведчика закончился казнью в японской тюрьме. Или австриец Манфред Штерн, который участвовал в тайных операциях ГПУ в разных странах Европы, а в годы испанской войны прославился как командир интербригады под именем генерала Клебера, после возвращения из Испании НКВД отблагодарил Штерна приговором к пятнадцати годам сталинских лагерей. Или венгр Теодор Малли (в советских книгах о разведке его фамилию часто пишут как Малый, что скорее похоже на оперативный псевдоним разведчика, хотя в разведке его псевдоним был Манн) – один из лучших вербовщиков и агентуристов ИНО НКВД в 30-х годах. Он пришел в ЧК еще при Дзержинском в плеяде чекистов из красных мадьяр, бывших военнопленных в 1920 году, будучи до плена капелланом (полковым священником) австро-венгерской армии, позднее направлен в ИНО, а его тернистый путь разведчика закончился казнью в московской тюрьме.

Очень часто Коминтерн направлял на работу в Разведупр или ИНО ГПУ своих активистов по специальным разнарядкам, когда советским спецслужбам требовались специалисты определенной профессии или выходцы из какой-либо конкретной страны. Такие заявки касались профессии, знания языков или местной специфики, прошлого боевого и нелегального опыта. Так немедленно после прибытия на советскую землю Коминтерном на работу в Разведупр направлены бывшие моряки-радисты германского ВМФ из бывших участников коммунистического восстания Макс Клаузен (псевдоним в Разведупре соответствующий – Матрос, был радистом в Токийской резидентуре Зорге) или Йозеф Вайнгартен (Зепп, тоже работал радистом с Зорге в Шанхае, в 1944 году погиб при заброске для диверсий в родную Германию). Туда же Коминтерн направил бежавшего в СССР участника подавленного в Софии в 1923 году коммунистического восстания Николу Янкова, который был классным радистом и бывшим офицером штаба болгарской армии, в Разведупре Янков работал в разных европейских странах и был в советских службах известен как Николай Яблин.

В рядах делегатов из Коминтерна в прямые сотрудники советской разведки были даже представители старых дворянских родов Европы. Как одновременно австрийская графиня и убежденная коминтерновка Рут Майенбург, работавшая на военную разведку СССР в ряде европейских стран и к 1938 году ставшая полковником Разведупра РККА, в этом году карьера разведчицы-графини оборвалась, и ее под именем Рут Виден отправили работать в аппарат Коминтерна. В сотрудниках советского Разведупра состоял и германский барон Арнольд Гольсенау, увлекшийся коммунистическим учением, позднее ставший известным немецким писателем под псевдонимом Людвиг Ренн.

Из коминтерновских кадров зарубежных компартий было удобно вербовать агентуру сразу для советских резидентур НКВД или ГРУ в зарубежных странах, в таких случаях выбранному на роль агента сразу рекомендовали обычно официально порвать с компартией и связей с ней не поддерживать для конспирации. С такого поиска «по наводке» британских коммунистов среди левой молодежи студентов Кембриджа в Англии и началась «кембриджская пятерка». Таким образом в Италии римская резидентура НКВД Павла Журавлева завербовала своего ценного агента Почтальона – итальянского коммуниста Пьетро Капуцци, который поставлял ИНО НКВД секретную почту посольства Японии в Италии в конце 30-х годов, с началом войны и репрессиями в советской разведке связь с Капуцци была потеряна, позднее он разоблачен фашистской контрразведкой ОВРА и казнен.

При этом коминтерновские кадры самых различных национальностей, направленные мировым коммунистическим штабом в распоряжение советских спецслужб, использовались далеко не только в сфере внешней разведки. Были такие коминтерновцы-чекисты и в контрразведке, и в секретно-политическом отделе (политической полиции в ГПУ, затем в НКВД), в следствии, многие из них причастны и к вакханалии Большого террора в качестве его исполнителей (а позднее и жертв этой кампании). Так, австрийский коминтерновец Бернард Ильк (Грюнсберг) работал в следственном отделе НКВД, специализируясь именно на делах бывших коллег по Коминтерну, которых часто допрашивал со всей присущей тогдашнему НКВД жестокостью, позднее и сам Ильк расстрелян своей службой, будучи по традиции перед арестом сосланным на периферию простым оперативником НКВД по Сталинградской области. Или боевик болгарской компартии Никола Шиваров, после разгрома болгарского восстания бежавший в СССР, он работал в Секретно-политическом отделе ГПУ под началом Агранова и специализировался на делах творческой интеллигенции, в нашу историю вошел как следователь поэта Мандельштама. Позднее, будучи также арестован с ярлыком «враг народа», Шиваров покончил жизнь самоубийством в лагере.