— Оливер, дружище, ты сошел с ума! Не думаешь ли, что это Уэстлейк сидит у меня и пьет до беспамятства? Надо смириться. Он умер. Что поделаешь!

— Не могу. Мы были так близки. Он так много сделал для меня…

— Как семья?

— Они уехали на время. Если б ты только видел его молодую жену… — Голос Олли задрожал.

Человек за столом шевельнулся, поднял голову, но не обернулся.

— Должно быть, ему нехорошо. — Гарри показал рукой в угол. — Немудрено — столько выхлебал! Так о чем ты мне говорил?

— Ужасная трагедия!

— Сущий ад! И никому нет дела. Его исчезновение и гибель жены сначала наделали много шума, но когда выяснилось, что она жива и уехала из города, а Магвира убили… — Гарри замолчал.

Незнакомец, сидевший в темном углу, вдруг так резко встал, что опрокинул стол. Пошатываясь, он направился прямо к стойке бара, выискивая среди группы людей того, к чьему голосу прислушивался все это время. Оы узнал его. Олли стоял в конце стойки.

Седовласый Олли отвел глаза в сторону, чтобы не смотреть на пьяницу, шедшего прямо на него.

— Быть беде, Олли, — спокойно сказал Гарри. Он давно наблюдал за типом, который выпил целых две бутылки лучшего виски и теперь ковылял прямо к ним. — Ему нужен ты…

Олли задохнулся от возмущения. Только этого ему не хватало! В его планы не входила драка с пьяницей. Он уже держал наготове кулаки и стиснул зубы.

— Послушай, ты… — начал было он, но тотчас раскрыл рот от удивления, слова застряли в горле.

Перед ним стоял Маршалл Уэстлейк. Сильно изменившийся, хулой, но все же тот самый Маршалл, которого он так долго искал.

— О Боже! — только и смог произнести Олли и бросился навстречу другу.

Маршалл хотел спросить Олли, о чем он тут рассказывал. Верно ли все это или половину дорисовало воображение. Но он стоял и молчал, а в глазах затаились печаль да горечь одиночества. Он сжал кулаки от обиды, что теперь, когда не нужно, алкоголь наконец подействовал.

Олли вел Маршалла по узким, извилистым улочкам к «Элизабет Энн», беседуя с ним всю дорогу, и провел прямо в капитанскую каюту. На все вопросы Маршалл отвечал только нечленораздельным мычанием. В каюте Олли разул его и уложил в постель. Маршалл тут же отключился и не мог слышать, как Олли рассказывал ему о жене и о том, что она уехала домой немного отдохнуть.

Сквозь затуманенное сознание до него долетели пронзительные гудки, яркий свет ослепил глаза. Он тотчас поднялся, разразившись площадной бранью. Теперь он стыдился своего малодушия. Сжав руками свою безрассудную голову, он рухнул на подушку.

Маршалл узнал эти звуки. Пристань. Должно быть, сейчас около полудня, судя по жаре. Он смутно помнил, как встретился с Олли вчера вечером. Или это произошло сегодня утром? Но зато у него не было сомнений, что Олли обо всем расскажет. И каким же он, наверное, выглядел дураком! Последнее, о чем он вчера подумал, это сколько еще надо выпить, чтобы полностью отключиться. Жестокая головная боль со всей очевидностью подтвердила, что ему это удалось. Теперь нужно заставить себя встать, умыться и, что самое главное, быть готовым поговорить с Олли. Он свесил с кровати длинные ноги и некоторое время сидел в оцепенении. Затем поднялся и стал умываться из кувшина и полоскать рот, чтобы избавиться от гнусных последствий прошлого вечера. Но когда Маршалл привел себя в порядок и вновь обрел способность мыслить, он взглянул на вчерашнее другими глазами. Сцена с Джулианой вызывала ужас и отвращение. Логика подсказывала, что она будет держать язык за зубами, не скажет даже Филиппу, хотя он, несомненно, заметит синяки на шее. Слава Богу, он не убил ее. Сейчас он был рад этому, и не только потому, что пришлось бы оправдываться в содеянном. Достаточно того, что они встретились. Если б он не остановил себя вовремя, то сожалел бы об этом сегодня утром.

Покидать каюту не хотелось. Олли придет сам, когда освободится. Может быть, он уехал в Сидархилл? Маршалл присел на краешек кровати и оглядел каюту Джима. Все стояло на своих местах, не было только вещей самого хозяина. А где все-таки Джим? Странно, не мог же он забрать все вещи на время поездки в город. Долго размышлять ему не пришлось, потому что дверь распахнулась, и вошел Олли с небольшим чемоданом в руках.

— Наконец-то ты встал! — Он бросил чемодан, захлопнул дверь и подошел к Маршаллу.

Минуту он смотрел на него молча, а когда Маршалл поднялся, обхватил его руками, крепко прижал к себе и заплакал. Потом, чтобы не разводить сантименты, отпустил его и переключился на чемодан.

— Тебе есть о чем мне рассказать, не сомневаюсь в этом. Но сначала, я думаю, ты не прочь переодеться в свои вещи.

— Так вот, значит, куда ты ходил! Почему не привел родителей?

Олли усмехнулся.

— Вероятно, до тебя не дошло, о чем я тебе рассказывал вчера по дороге на пароход.

— Откровенно говоря, вообще ничего не помню. Хотел напиться до потери сознания и забыть обо всем.

— Значит, ты еще не был дома?

— Нет. Я поехал сначала в контору решить вопросы… но дверь оказалась закрытой. Дома у Элиз тоже никого не было… хотя какой ей смысл оставаться там после того…

— После чего? — В голове Олли окончательно все перепуталось.

У Маршалла была такая мука в глазах, что минуту они стояли молча.

— Нам лучше поговорить, — предложил наконец Олли.

Маршалл сел на кровать, обхватив голову руками. Впервые ему придется рассказывать о том, что с ним произошло, и ему было не по себе. Он не хотел заново ворошить прошлое. Лучше забыть этот кошмар. Но Олли заслуживал объяснений, поэтому, сделав глубокий вдох, Маршалл начал свой рассказ. Он вспомнил, как напал на след Магвира в Сидархилле, но поимка не удалась, как они устроили с Рени пикник и обсуждали планы на медовый месяц в Лемане.

— Мы уже ехали назад, когда появился Магвир. Сначала он схватил Рени, я даже не успел опомниться. Боже, Олли, тогда я видел ее в последний раз! Уэс подставил нож к ее горлу, а Фрэнк целился из ружья в меня. Кажется, я бросился на ружье и… больше ничего не помню. В следующий раз очнулся, когда меня как мешок перекинули через лошадь. Ехали четыре дня, не встретив ни одной живой души. Когда добрались до пещеры…

— Пещеры? Неудивительно, что мы тебя не нашли. Это далеко на юго-запад от города?

Олли отвернулся к окну, спиной к Маршаллу. Что они творили с ним!

— Я сидел там запертый до середины июня, — закончил рассказ о своих злоключениях Маршалл. — Однажды они уехали и больше не вернулись. К счастью, меня обнаружил шериф Тэнер, который искал бандитов. Он оставил меня в семье Джонсонов, и я жил у них до тех пор, пока не оказался в состоянии ехать.

— А когда вернулся, то никого не нашел, верно?

Теперь наступила очередь Маршалла удивляться.

— Они уехали из Сидархилла? Вероятно, Элиз с ними? — Он побледнел, но лицо его было до беспощадности жестким. — Как только я войду в норму, хочу, чтобы ты отвез меня на могилу.