– Как я понял, – сказал Билли деловито, – я должен перещеголять этого шерифа в стрельбе…

– Не то нам не жить, – со вздохом кивнула Амалия.

Билли вынул свой любимый револьвер с перламутровой рукояткой и проверил, заряжен ли он.

– Ладно, – промолвил он беспечно. – Первый раз, что ли!

– Vaya con Dios, amigo, – сказала Амалия, незаметно перекрестив его. Она очень волновалась – очень уж уверенно держался шериф Терман.

Помощники шерифа оттеснили толпу в сторону. На заборе, ограждавшем салун, выставили в ряд шесть жестянок.

– Дрожишь, малыш? – спросил шериф покровительственно у «братца Гарри».

Излишне напоминать, что Билли Пуля если что и ненавидел, так это когда его называли малышом.

– Не шибче вас, шериф, – степенно возразил он.

Толпа загоготала, а шериф лишь укоризненно покачал головой и достал револьвер.

– Кто первый – я или ты? – спросил Терман, лихо крутанув барабан.

– Один хрен, – отозвался Билли беспечно, щурясь на солнце.

Шериф встал в позицию, тщательно прицелился, выстрелил шесть раз и сбил шесть жестянок. Их поставили снова, и Амалия с тревогой заметила, что некоторые из них покорежились от выстрелов и что теперь в них труднее будет попасть. Но Билли тем не менее поразил их все, причем ему понадобилось на это куда меньше времени, чем его противнику. Было такое впечатление, что «братец Гарри» стрелял, вообще не давая себе труда прицелиться.

– Ай да малыш… – раздумчиво сказал шериф. – Ты, я вижу, кое-чему научился у своего братца, а?

Даже веснушки на носу Билли и те загорелись от его слов.

– Тихо, Гарри, – вмешалась Амалия. – Шериф тебя провоцирует, не обращай внимания.

– Скажешь тоже – не обращать внимания на такое! – сердито буркнул Билли, перезаряжая револьвер.

Один из помощников шерифа принес старую шляпу. Сердце у Амалии сжалось: это было потруднее, чем стрелять по неподвижным жестянкам.

– Раз, два, три! – крикнул помощник и швырнул шляпу вверх.

Пока она падала, шериф успел пять раз пробить ее пулями. В этом убедились, подобрав шляпу с земли.

– Теперь вы, мистер Мэллоун, – сказал шериф, ухмыляясь во весь рот.

Билли кивнул. Помощник взял другую шляпу – и то ли случайно, то ли намеренно бросил ее куда выше и дальше, чем предыдущую. Амалия облилась холодным потом.

Билли выстрелил шесть раз, но шляпа упала на пустырь за салуном. Зрители со всех ног бросились бежать за ней – всем не терпелось увидеть, сколько в ней дырок и удалось ли их шерифу обставить чужака. Однако первой до шляпы добралась какая-то рыжая дворняжка с обрубком вместо хвоста. Она примчалась к своему хозяину – мальчику лет двенадцати – и положила шляпу к его ногам, радуясь, что смогла всех опередить.

– Глядите! – пронзительно крикнул мальчик, поднимая шляпу вверх. – А дырок-то тут шесть!

Шериф нахмурился.

– Наверное, это собака оставила своими зубами, – хихикнув, высказал предположение зазывала, собиравший ставки.

Ему не следовало так говорить, потому что Билли с быстротой молнии повернулся в его сторону и выстрелом сбил с его головы высокий цилиндр. Толпа захохотала, зазывала же посерел лицом и упал в обморок.

– Это так, вне программы, – объявил Билли, весело улыбаясь. – Можете бросить еще одну шляпу, если не верите своим глазам. Только не забудьте забросить ее на луну, а то больно близко получается.

Зрители зааплодировали, и громче всех хлопала мексиканка из салуна напротив. Противник шерифа, такой непосредственный, живой и юный, всем пришелся по сердцу. Он совсем не походил на своего мрачного брата-бандита, который стоял тут же, кусая губы.

– Ну что, шериф, – довольно невежливо спросил последний у Термана, – закончим на этом или у вас есть что-то еще?

Шериф шевельнул усами и повернулся к помощнику. Тот кивнул и быстрым шагом удалился.

– И куда ты спешишь, Билли? – сказал Терман добродушно, оборачиваясь к Амалии и обдавая ее запахом дешевого табака. – Город у нас отличный, живи – не хочу, народ тоже не самого худшего разбора. А вот и Анхелика! Здравствуй, радость моя.

В сопровождении помощника шерифа показалась смуглая, очень красивая молодая мексиканка с горящими черными глазами и волнистыми волосами, которые доходили почти до пояса. Шериф заговорил с ней по-испански. Амалии показалось, что сначала девушка упиралась, но после того, как Терман взял ее за руку, она смягчилась. Шериф достал из кармана игральную карту и протянул ей.

– Это что такое, это еще зачем? – заволновался Билли.

Девушка отошла на середину улицы и остановилась. Грудь ее под розовой кофтой высоко вздымалась, щеки полыхали. Гордость и упрямство были написаны на ее лице, но Амалия прочитала в нем и кое-что другое – страх.

– У нее в руке – десятка червей, – пояснил шериф. – Десять целей, стрелять двенадцать раз. Ясно?

На этот раз Амалия переполошилась по-настоящему. С места, на котором они стояли, еле-еле была видна даже сама карта, не говоря уже о значках на ней.

Анхелика подняла вверх руку с картой, вызывающе улыбаясь. В полном молчании толпы шериф вышел напротив нее, сосредоточенно прицелился и открыл огонь. Потом перезарядил револьвер и выстрелил еще шесть раз.

Принесли карту. Семь сердечек из десяти было пробито. Шериф вытащил из кармана другую десятку и отдал Анхелике. Легкой, упругой походкой она вернулась на место и вновь подняла руку.

– Твоя очередь, Гарри, – сказал шериф.

Билли вышел вперед, вздохнул и прицелился. Стало тихо. Так тихо, что Амалия с легкостью могла расслышать, как жужжит муха возле бледного не только от пудры лица фокусника.

Билли помедлил, опустил руку и повернулся к Амалии.

– В чем дело? – спросила она с раздражением и краем глаза заметила, как расслабился шериф Терман. Оба его помощника улыбались с облегчением.

– Эм… Билли, – тихо сказал Мэллоун. – Я не могу стрелять в женщину, понимаешь?

Ясное дело, она понимала. Но хуже всего было то, что и шериф Терман тоже понимал это.

Амалия вздохнула, приподняла шляпу и вытерла взмокший лоб под ней. Опустив случайно глаза, она увидела кое-что… и поняла, как можно переубедить Билли.

– Ну что, этот щенок отказывается от состязания? – прогудел один из помощников шерифа.

– Погодите! – остановила его Амалия. Затем сняла с шеи платок и махнула им в воздухе. Как зачарованный, Билли смотрел на сиреневый лоскут. – Вот что, братец. Если ты сделаешь то, что должен сделать, я отдам тебе платок. Навсегда.

Билли сглотнул.

– Правда, что ли? – недоверчиво спросил он. – И что, он будет совсем мой?