Дракон прищурился.

— Не молчи! Ответь, пожалуйста, ты сможешь вернуть меня домой? — не выдержала цепкого взгляда. Ну не умею я по глазам читать.

— Нет.

Прекрасно. Тогда всё очевидно. С трудом, разгибая мужские пальцы, я высвободила свою руку и, заприметив окно, пошла к нему. Умостилась на широком подоконнике и задрала подол платья, обнажив колени.

— Почему я чувствую себя виноватой? — глухо спросила я. — Я понимаю твою злость. Правда, понимаю. Не знаю, что было бы со мной, узнай я, что моя мама живёт припеваючи и абсолютно никаких причин для её отсутствия в моей жизни у неё не было. У меня была бабуля. У тебя никого. Я понимаю. Просто… Я очень хочу домой. Очень хочу узнать, как вещи твоего отца оказались у меня. С этого всё началось. Я не имею права просить тебя остаться, но… Взгляни на меня! — требовательно воскликнула я. — Я ног своих ещё не видела. От боли не загибаюсь, но я не чувствую себя здоровой. Слабость, ноги ноют, голова вот-вот взорвётся от всего этого. Мне не нужна — необходима остановка. Передышка. Помощь. Медицинская и… вообще. Я не стану тебя винить, если ты уйдёшь…

Вроде и высказалась, а легче не стало. Наоборот, всё стало сложнее. Дэй рос без отца. Как такового. Ничего не знал о папе, изредка навещающим маленький домик на западе Эйра. Любил ли он его? Не знаю. Я бы, наверное, не смогла любить человека по факту родства, видя того несколько раз в год. Мама… маму невозможно не любить. Но и она исчезла из жизни маленького Дэйвара. Просто пропала. Он их столько лет считал погибшими. Столько всего перенёс. Вытерпел.

А эти козни королевы? И мама Дэя ведь добровольно согласилась на печать, что лишила Дэйвара его сущности. Насколько я поняла, Даиная не могла убить потомка Драгхара. Проклятие какое-то и якобы боги, оберегающие этот род, не позволили бы. Получается, или ради возлюбленного, или ради своей жизни мать искалечила своё дитя. Да и трон он не смог бы наследовать, рождённым не только вне брака, но и без драконьей сущности. Со всех сторон драконо-мамка подстраховалась, казалось бы. Но драконье пламя проснулось. Тогда козни законной жены стали жёстче. И… Дэй потерял маму. Она ушла или явилась на зов, я так и не поняла. Факт один — она оставила сына.

Пусть я трижды ничего не смыслю в этой магии, драконах и этой связи истинных, но как можно бросить своего ребёнка ради мужика, блин?! И вообще, что это за женские разборки, соперничество из-за мужских штанов? Виновник сам, что делал? Смотрел, как калечат его сына? Молча? Устал, бедненький, и свалил от жены, любовницы и сыновей?

Тьфу, блин! Говорила же, что не хочу в этих семейных разборках участвовать, а сама уже так в это болото погрузилась.

— Я не уйду. — хрипло прошептал Дэй, приблизившись. — Только не смотри на меня так…

Поёжилась. От его близости стало как-то неуютно, неловко.

— Как это…так?

— С жалостью. Не нужно меня жалеть.

— Не буду. — только и смогла выдохнуть, заворожённо глядя, как лицо мужчины медленно приближается к моему.

Короткий вдох, и его губы касаются моих. Трепетно, нежно, словно спрашивая разрешения. Прощупывая почву и границы дозволенного. Стон сам по себе сорвался в его губы, рождённый где-то в глубинах самой души.

…и вторил ему озорной детский смех.

— О боже. — вздрогнула, отстранившись от мужской груди. Когда только успел так ко мне прижаться? — Кто это?

— Сенвар, госпожа. — хохотнул темноволосый мальчишка, лет десяти на вид. Не стесняясь, малец приблизился, внимательно разглядывая, что же там тётя с дядей делают, так прижимаясь друг к другу. — А что вы делаете? — подтвердил мои подозрения мальчишка, задав вопрос, что отчётливо читался на его заинтересованной мордашке.

— Мы… — я растерялась, взглянула на Дэйвара в поисках поддержки, но его внимание было всецело сосредоточено на ребёнке. — Разговариваем. — да, это всё, на что был способен мой мозг.

— Госпожа, я будущий король, и со мной так не разговаривают. Это приятно? — по тону мальчишки я не смогла понять, то ли это оскорбление, то ли дерзость, то ли детская непосредственность. Лицо открытое, добродушное, с очаровательными ямочками на щёчках. Но мне ли не знать, что внешность бывает обманчива.

Руки Дэя сжались на моей талии, сбив дыхание. Слишком сильно. Больно.

— Дэй… — поморщившись, я вцепилась в плечи капитана, стараясь привести его в чувства. Весь его вид не предвещал ничего хорошего. — Дэй!

Резко дёрнувшись, Дэйвар отскочил от меня, лихорадочно осматриваясь по сторонам.

— Дэй?! — мой голос утонул в глубине коридора, куда сорвался капитан. — Дэйвар!!!

Звон битого стекла был мне ответом. Сколько бы я ни всматривалась в окно, я так и не смогла его увидеть.

— Это очень грубо. Кто занимался его воспитанием? — фыркнул мальчишка, привалившись к окну рядом со мной.

— Никто. Твой брат сам себя воспитывал. — зло скрежетнула зубами. — А у тебя какая причина быть таким…бесцеремонным?

Понимаю, ребёнок не виноват, но… Да как так-то?!

Сидела в королевских покоях и остервенело жевала мясо. Возможно, меня сдал малец, а, возможно, король примчался на мой крик или звон битого стекла. Но как бы там ни было, мы вдвоём молча смотрели в темнеющее небо, думая каждый о своём. Вдалеке один за другим зажигались огни, освещая какую-то площадь и большой каменный мост. Дэя не было. Или просто не было видно?

Предложение Драгхара старшего, поесть и выпить, приняла с лёгким кивком головы. Ну не реветь же перед правителем? И ничего, что я его не уважаю и не признаю. Не хотелось казаться перед ним размазнёй и мямлей. Мне нужна информация, а ему… А это ещё предстоит выяснить.

После нескольких пассов руками мясо вновь запарило, а по комнате поплыл умопомрачительный аромат копчёностей.

Ела молча, изредка поглядывая на присоединившегося ко мне короля. Королевы в покоях не было. Это к лучшему. Если бы она опять стала грузить меня своей "нелёгкой" судьбой, я бы точно не удержалась и сорвалась.

— Вы знаете, куда улетел Дэйвар? — как бы невзначай спросила я, опустив глаза вниз.

— Дай ему время. — спокойно проговорил король. — Пределы Миливора он не пересекал. Крушит скалы на границе.

Хм… Что бы это значило? Пар так выпускает?

Думать, что он меня бросил, не хотелось. Он дал слово. Он не мог.

Несмотря на свою самоотверженную и разумную тираду, мне не хотелось расставаться с ним. И дело не только в моей симпатии к несносному дракону… Просто с ним спокойно. И…Не знаю. Мне его жалко. И жалость эта какая-то острая, что ли. Что тогда в котловане, когда он рухнул на землю, что сейчас, когда он столько всего узнал о своей семье — эта жалость к нему, словно отрава.

Может, я вообще себе надумала какую-то симпатию или чувства к нему? Возможно, это всего-навсего жалость. Вот такая вот странная и непонятная, жалость.