Факторы, на которые мы в первую очередь рассчитываем: внезапность и дезориентация. Страшный взрыв на КПП, массированный обстрел сначала с одной позиции, потом еще более мощный — совсем в другом секторе... Максимум, что может показать охрана СИЗО, — собрать все силы на восточном — юго восточном рубежах обороны и безнадежно оголить фланги. При этом в первые минуты боя у них будет создаваться впечатление, что идет нешуточный штурм объекта и противник имеет превосходящую численность.

Так, все вроде рассказал... Теперь о безопасности. Вопрос очень серьезный.

Как только я стал вычерчивать схему, сразу натолкнулся на неприятный факт: «коридор», по которому будет выдвигаться группа изъятия, лежит в зоне перекрестного огня обеих огневых групп. Процентов на шестьдесят он перекрыт от этого огня зданиями, но остается приличный открытый участок, на котором есть реальный шанс схлопотать пулю от своих же. Мы оговорили этот момент с командирами, они обещали не стрелять в том направлении, но я прекрасно знал, что это нереально. Нохчи — люди горячие, федералы будут активно отвечать, и наши бойцы вряд ли станут стрелять только лишь поверх голов. Обязательно постараются подавить огневые точки. Автоматы в этом случае не так страшны, но там ведь будут девять «ПК» (пулеметов Калашникова), а это уже серьезно...

Я обсудил с Аюбом этот аспект, но он, как всегда, легковесно отмахнулся — как нибудь справимся... Тогда я придумал простой выход из ситуации. У нас остались два маяка, такие же, как и тот, что мы применяли при уничтожении команды Глебыча. Курбан сказал, что соорудить несколько приемо передающих устройств для каждого элемента боевого расчета — раз плюнуть, надо только достать нужные детали.

Детали Курбан достал. Видите, как полезно иметь под рукой специалиста такой квалификации? Я поделился своим планом с Аюбом: берем маяки — я и он, приборы раздаем командирам. Тогда все могут с большой точностью отслеживать наше продвижение, и риск быть пораженным своим же огнем снижается практически до минимума. Одно дело — какой то виртуальный «коридор» и совсем другое — конкретные красные точки у тебя перед глазами. Не думаю, что у кого то из моджахедов, даже в горячке боя, подымется рука стрелять в том направлении, где движется Сулейман и его брат...

— Я очень рад, что ты появился в моей жизни, — вполне серьезно сказал Аюб. — От тебя больше пользы, чем от всего нашего сопротивления. Когда все это кончится, ты будешь достойно вознагражден. Нет, то, что тебе ГКО обещал, — это их личное дело. Я тебя вознагражу сам, лично...

Вот так обстоят дела. Теперь сидим и ждем, что там получится у Аюба...

В понедельник, 17 марта, Аюб, как всегда, отправился на базар, а мы с Курбаном остались «дома».

Я сидел и слушал радио. Пока мы тут прохлаждаемся, мои ученики прилежно трудятся, добывая мне деньги и славу. Масса подрывов по всей группировке, десятки убитых предателей, федералов, взорванная техника... Короче, подготовка к референдуму идет полным ходом.

Я вдруг подумал, что, если мы не управимся в ближайшие три дня, у меня потом останется совсем мало времени, чтобы организовать обещанный ГКО «большой барабум» на избирательных участках. Ученики это, конечно, дело хорошее, но ряд деталей операции требует моего личного присутствия. А я не люблю, когда приходится работать второпях, готовить акции наспех — это неизбежно порождает определенную небрежность, которая никогда не приводит к добру.

В связи с этим у меня вдруг возникла мысль... А зачем мы ждем, когда какой то там «корпусной» соизволит лично пожаловать на рынок? Не проще ли устроить засаду на трассе, недалеко от блока, по направлению в Грозный и захватить кого нибудь из персонала СИЗО? Сулейман у нас там один такой.

Наверняка каждая шавка знает, где он сидит. Если подтвердится, что он содержится в той же одиночке, где был Аюб, — вопрос вообще отпадает. Если в другом месте — все равно, можно работать. Главное знать — где. Не обязательно ведь сразу курочить стену, чтобы получить достаточное для прохождения человека отверстие. Аюб говорит — потолки там очень высокие, под четыре метра. Я могу пробить под самым потолком небольшое отверстие так, что Сулейман не получит ни единой царапины. Персонал в это время будет очень занят, время у нас есть.

Переброситься парой фраз (Сулейман — парень сообразительный, все схватывает на лету), сунуть в дыру оружие и заранее приготовленный направленный заряд для подрыва двери... Потом, когда Сулейман выберется в коридор, проделать основное отверстие в стене. В общем — можно сработать. А так мы будем сидеть до самого референдума...

Воодушевленный этой идеей, я оделся и отправился на базар. Утро, народу немного, практически все покупатели — в форме... Чувствовал я себя несколько неуютно, но причин для беспокойства не было, на меня никто не обращал внимания.

Подошел к «пирожку» Вахи, на капоте которого женщины Аюба разложили разные тряпки... смотрю — в кабине никого нет. Спросил у женщин — где хозяин?

— Вон, стоит, — сказала одна. — К нему человек пришел...

Там рядом продуктовая палатка, не видно. Обошел вокруг, смотрю — точно, сзади стоит Аюб и весело болтает о чем то с длинным молодым парнем в форме. Я хотел удалиться, но он меня заметил и поманил к себе. Я подошел.

— Это мой друг — Шах, — представил меня Аюб. — А это Коля, которого мы три дня пасем...

Я пожал протянутую парнем руку и промычал что то нечленораздельное — от злости у меня дыхание сперло... Ну какие еще слова можно сказать в адрес этого сумасшедшего?! Мало того, что сам «светится» — его наверняка все ищут, так ведь и меня подставил! «Это мой друг — Шах...» Кошмар!!!

— Вот, смотри, — Аюб достал из кармана список и показал его Коле. — Оцени работу!

Коля взял список и стал его смотреть.

— Хорошо работает ваша разведка, — оценил он. — Всех вычислили! А зачем? Сейчас ведь не девяносто девятый, никого не бьют, не унижают...

Я отметил, что парень держится спокойно, разговаривает с большим уважением, но без страха. Надо же, не боится с беглым абреком общаться! Или тут что то другое кроется?

— Да нет, никакой мести, — Аюб убрал список и достал из кармана толстый пакет. — Просто гарантия, что вы никуда не денетесь.

— Для чего тебе гарантия? — спросил парень.

— Я хочу, Коля, сделать тебе предложение...

— От которого я не смогу отказаться? — подхватил парень и усмехнулся, глядя на пакет. — Это что там — деньги?

— Сколько хочешь за работу?

— Смотря какая работа...

— Открыть дверь камеры. Выпустить Сулеймана в коридор. Потом закрыть дверь камеры. Если она не вылетит, снова открыть, впустить Сулеймана обратно и опять закрыть. Все, вся работа.

— Шутишь?

— Нет. Все очень серьезно.

— Меня за такие открывания закрывания к стенке поставят, — Коля перестал смотреть на сверток и покачал головой. — Нет, извини, но...