– Был? – взвыла Ира, опуская руки.

Она вдруг пошатнулась, Петров еле успел подхватить ее, не дал упасть. По знаку Елены Артемьевны он подтащил ее к дивану, усадил. Ирина голова безжизненно запрокинулась.

– Господи, да что это с ней? – заламывала руки тетя Лена.

– Воды, воды принесите, – теребил Иру за щеки Андрей Андреевич.

Елена Артемьевна кинулась в сторону кухни, вернулась со стаканом. Видя, что племянница так и не очнулась, набрала воды в рот и фыркнула ей в лицо. Ира вздрогнула, приоткрыла глаза, слабой рукой утерла щеку. Попыталась сесть прямо, но вдруг охнула и сложилась пополам, схватившись за живот. Она не могла ни сесть, ни лечь, только кусала от боли губы, и слезы лились ручьем.

– Что с тобой, Ирочка? – причитала испуганная тетя, пока Петров набирал номер «скорой».

– Угроза выкидыша, – констатировал врач, ошарашив этим известием не только тетю Лену, но и саму Иру. – В больницу, срочно.

В больнице Ирине предложили сделать аборт. То, что беременность удастся сохранить – под большим вопросом. Она отказалась наотрез: убить ребенка, их с Денисом сына или дочку? Нет, нет и нет! Тетя Лена поддержала ее. Бесплодная, она всегда завидовала чужому материнству, и считала, что ребенок послужит утешением в их общей потере.

– Надо Денису сообщить, – твердила Ира. – Пусть он придет.

– Сообщу, сообщу, – успокаивала тетя Лена.

Вечером она сходила по адресу, который ей назвала Ира, но никого не застала. Позже звонила по телефону – опять никого.

– Ты не дергайся, не волнуйся, никуда твой Денис не денется, найдется, – говорила она на следующий день племяннице. – Тебе сейчас вредно волноваться.

Ире делали уколы и предписали строгий постельный режим. Первые несколько дней вообще запрещали вставать. Она даже не попрощалась с отцом – впрочем, хоронили Валентина Артемьевича в закрытом гробу.

Андрей Андреевич устроил так, чтобы Ира лежала в отдельной палате, и после несколько раз навещал ее, приносил фрукты. Практически все время возле девушки находилась тетя Лена, которая ночевала здесь же, уходила на несколько часов днем и возвращалась, принося с собой домашнюю еду.

Ира ела через силу, лишь потому, что надо. Много спала, мечтая поскорее поправиться. Боли она больше не чувствовала, и не понимала, отчего должна валяться в постели. Но вставать все не разрешали. По сто раз на день Ира гнала тетю позвонить Денису, но ответ всегда был один и тот же: трубку не берут. Она просила зайти к нему домой – и опять в квартире никого. Но однажды на вопрос племянницы тетя Лена расплакалась и призналась: квартира опечатана.

Ира не поняла.

– Что значит опечатана?

– Так делает милиция, если в доме никого не осталось.

– Как это – не осталось?

– Ну, может, в больницу увезли, или…

Она не договорила. С сумасшедшими глазами Ира била кулачками по матрасу и кричала:

– Нет! Нет! Нет!..

Прибежала медсестра, за ней врач. Засуетились вокруг, что-то вкололи. Елену Артемьевну отправили в коридор, и она маялась там от неизвестности, не зная, что делать, куда звонить… Позвонила Петрову – сейчас он оказался единственным, к кому она могла обратиться за советом.

– Молодой человек заканчивает институт, насколько я помню? – уточнил Андрей Андреевич.

– Окончил уже, диплом пару дней назад должен был защищать.

Петров обещал справиться в Политехе. Вечером, приехав в больницу, он сообщил, что на защиту Денис не явился, в институте его давно не видели.

Ира лежала с застывшим лицом, слезы тихо катились из глаз.

– Ирочка, не плачь, успокойся, тебе нельзя, – уговаривала тетя Лена, но сама не могла сдержать слез.

– Где же он, где? – шептала Ира.

– Надо подать в розыск, – авторитетно заявил Андрей Андреевич. – Но прежде обзвонить больницы. Я возьму это на себя.

– Спасибо, – поблагодарила за Иру тетя Лена. – Что бы мы без вас делали, Андрей Андреевич…

В больницах Петербурга Дениса Колесникова не оказалось, а заявление о пропаже в милиции не взяли. Подобные заявления принимают только от родственников.

– К сожалению, такие у нас законы, – развел руками Петров, рассказывая об этом Елене Артемьевне. – Неужели у парня никого из родных нет?

– Здесь никого. Все в Израиле.

– Он что, еврей? – удивился Петров. – Я встречал его пару раз на заводе, вроде не похож.

– Я Дениса только на фотографии видела. А теперь уж и не знаю, увижу ли…

– А может, он сбежал, когда узнал, что… – они беседовали в больничном коридоре и Андрей Андреевич покосился в сторону палаты.

– Что вы, что вы! – замахала руками Елена Артемьевна. – Иришка бы такого не выбрала, да и Валя говорил: парень хороший, порядочный. Правда, он считал, что у них еще ничего… Да кто ж их, молодых, удержит!

Она сокрушенно покачала головой. Оба помолчали.

– После того, что с Валей случилось, я уж ничего хорошего не жду, – заговорила Елена Артемьевна. – Знаете, как Ирочка Дениса любит? Извелась вся за два месяца, письма ему строчила длиннющие, еле в конверт влезали. Я надеялась, будет он Ирочке поддержкой, особенно сейчас, а ребенок – отрадой, и ей и мне. Но теперь… А вдруг его, как и Валю?..

– Да что вы, Елена Артемьевна! При чем тут ваш Денис? Правда, на всякий случай я поинтересовался в милиции. За последние две недели среди неопознанных трупов молодых мужчин не было. Хотя случается, что люди исчезают без следа… Как вы правильно заметили, времена нынче бандитские.

– Но почему же квартира опечатана? – задумчиво проговорила Елена Артемьевна.

– Я не поленился сходить туда еще раз и позвонил в соседние двери.

– Ой, как же я-то не додумалась! И что соседи сказали?

Андрей Андреевич покусал губы, будто не зная, как сказать.

– Хозяйку квартиры убили на даче, зверски…

– Господи! – охнула Елена Артемьевна. – Страсти какие! Да что ж это на свете творится!.. Одного убивают, другого… А что про Дениса сказали?

– Его давно не видели.

Казалось, за последние десять дней тетя Лена выплакала все слезы, но тут опять полились.

– Ирочку жалко, не знаю, что ей говорить… Я ведь обещала Дениса найти.

Андрей Андреевич дружеским жестом поддержал пожилую женщину за локоть, успокаивая:

– Будем надеяться, что ничего страшного с вашим Денисом не случилось, он просто уехал куда-нибудь.

– Точно! – просветлела глазами тетя Лена. – Он ведь в Израиль собирался сразу после диплома, мать свою навестить.

– Вот видите, значит, поехал к матери.

– Так диплом-то он не сдал, и мы еще до диплома не могли его найти.