Синкат отодвинул полу плаща, продемонстрировав длинную рукоять с черными письменами за поясом.

– Бич огня?

– Да, самый мощный. Рубит даже антимагические доспехи. Один раз на тренировке я чуть не убил Саллека, получил за это большой нагоняй от Моандора и нажил себе опасного врага в лице могущественного вампира.

– Ну, этого мало. Я бы подумал о твоей собственной защите. Лучше всего для схватки с неопытным, но от природы сильным противником подойдет «зеркало мира»!

– Отражатель магии?

– Да, вот смотри, – Аджит оторвал от доспеха большой, в пол человеческого роста щит. Он был запылен, но все же Синкат увидел в нем свое отражение. Щит имел голубоватую, абсолютно зеркальную поверхность. Старый маг встряхнулся, будто сбросив оцепенение, прикрылся щитом и заговорщически посмотрел на Синката:

– Ударь меня магией, только не сильно. Я убрал все заслоны!

Синкат вышел в астрал. В руках мастера был просто белый предмет. Гость протянул невидимую руку, ударил, и сам был тут же выкинут из астрала. Синката подкинуло в воздух и отбросило к стене. Он не устоял на ногах, упал, врезался в подпертый доспех, тот повалился, опрокинув на себя целую груду эльфийских магических стрел.

– Мощная вещь. Он тяжелый? – протер глаза с трудом вставший на ноги чародей.

– Нет, ничего не весит! – Аджит передал щит Синкату. Тот действительно весил не больше мешочка орехов.

– То, что нужно! У него есть слабые места?

– Да, повсюду, и тебе не стоит его использовать в обычном поединке. Его может разбить простой камень! – предостерег Аджит, пока чародей примерял щит. Тот точно пришелся ему к левой руке, закрывая тело почти до голени.

– И все же этого мало, надо еще кое-чему тебя обучить!

– Но, мастер, у меня нет времени на обучение! Я должен срочно возвращаться в стан Крага Хака.

– Знаю, но есть вещи важнее. Ты же не хочешь, чтобы мальчишка случайно убил тебя из-за того, что ты так торопишься увидеть седую голову этого старого стервятника.

– Ну да.

Они покинули склад артефактов и пошли по пути, на котором Синкат чувствовал постоянный рост давления и прилив силы в астрале.

– Когда-нибудь видел концентраторы малой мощности?

– Нет, думал, такое невозможно!

– Ну, тогда тебе будет интересно. Запомни главное, Синкат, ты пленишь этого парня не для того, чтобы отдать в руки Моандора, который постарается сделать из него моргула! Гримли Фолкин нужен нам, я уверен, в нем есть семя сумрака, и ты привезешь его сюда! Как скрыться от Моандора, будет моей заботой.

– Но это невозможно, он узнает! – Синкат побледнел.

– Узнает то, что нам будет нужно! Не бойся, главное, чтобы в Карстольде все прошло гладко.

– Надеюсь, орки не смогут его убить…

– Будь спокоен, даже их гроссы ему не страшны. Хуже всего, если Моандор поручил это задание не тебе одному.

– Я бы знал об этом…

– Посмотрим. Этот парень – ключ ко всему. Если он будет с нами, тогда поймем, что происходит. Поймем, кто он и как нойоны хотят использовать тероморф. Это как-то взаимосвязано. В любом случае, Синкат, нам предстоит большая работа!

Они пошли по скальному коридору, свет негасимых факелов играл на шуршащих по полу тогах. К молодому сумеречному магу возвращалась былая уверенность. Он снова чувствовал себя частью команды, снова знал, что делать. У него появлялась надежда и цель.

Лишь три дня спустя исполинский рух доставил Синката в стан Крага Хака. Армия орков плотно увязла у единственной небольшой крепости на восточной границе.

Центральный Лордарон, замок Тамил-Азота, Шестой путь Лун, 989 год н. э.

В камере вновь стало светло. Видимо, на решетку накидывают и затем убирают какое-то покрывало, сбивают с ритма дня и ночи, подумал Лазарен. Он лежал на жесткой деревянной лавке лицом вниз, руки скованы за спиной холодными кандалами. Лазарен сильно хотел в туалет и не знал, сколько точно он так пролежал – явно больше суток. И еще одно было для него в диковинку – он не видел астрала. Какой-то артефакт отрезал его от параллельной реальности и напрочь лишил магических сил.

Разведчик думал о том, как освободиться, но пока был жестко привязан к лавке, не мог встать, и о том, чтобы воспользоваться секретным оружием речь не шла. Лазарен начал кричать, бил по лавке ногами. В предыдущие разы это не вызывало у тюремщиков никакого желания проверить, все ли в порядке с пленником и не тронулся ли он головой. Но сейчас он расслышал шаги, затем скрежет ключа в замке. Дверь открылась, и вошли двое личей. Его подняли, грубо посадили, так что откинувшись назад, Лазарен больно ударился головой о каменную стену.

– Руки развяжите, твари!

Личи не отличались особой чувствительностью. Один из них вышел и вернулся с керамическим тазиком, полным воды. Лич развернулся и резко с головы до ног окатил пленника. Лазарену было мерзко, когда дряблая серая рука тщательно протирала ему лицо белой тряпкой, потом расстегнули наручники, но при этом странные бежевые браслеты остались на месте. Лазарен мог догадываться, вернее физически ощущать, что причина его ослепления в астрале – эти браслеты. Вспоминал, что даже где-то читал о подобных артефактах.

– Справляй свою нужду, – рявкнул лич на плохом эрафийском. Он совсем не собирался выходить.

– Убирайтесь отсюда!

– Давай живо!

Лазарену пришлось расстегивать пояс. В тот момент он больше всего боялся, что стражи заметят его чудо-протез. Когда дело было сделано, личи взяли таз и вышли, оставив дверь открытой. Лазарен подтянул штаны и понял, что стражи также не заметили вшитой в пояс серебристой струны. Это не много, но лучше, чем ничего. Он услышал тихие шаги. В камеру вошел старец в сине-черной тоге, плаще и кожаных сапогах, на груди был вышит золотом череп и символ «N». Это о многом говорило Лазарену, он почтительно отступил внутрь камеры. Разведчик не чувствовал астрал и не знал, кто перед ним. Высокого класса некромант, а может, даже истинный нойон. Их ведь никто не видел, не знал в лицо, кроме горстки приближенных. Эти браслеты на руках стали даже радовать его. Ведь и он не видим из астрала, раз сам не видит параллельного мира. Его мысли останутся только с ним, он в безопасности хотя бы в этом отношении.

Лич внес стул дорогой кожаной обивки с позолотой. Старец сел. Почесывая бороду, он долго разглядывал пленника.

– Ты понимаешь, что с тобой произошло, Лазарен? – наконец спросил он. – Ты помнишь, как сюда попал?

– Я не знаю, с кем говорю. Пока не узнаю, отвечать не буду.

– Ах да, я не представился. Меня зовут Кип-де-Зул. Я живу здесь в Лордароне с разрешения герцога, небольшая практика на местных кладбищах, – он широко улыбнулся. – Так ты помнишь, как здесь очутился?