Ряд организационных мер и идеи, положенные в основу обучения войск графом Румянцевым, Суворовым и князем Потемкиным, переходили в плоть и кровь русской армии, разливались в ней, и она скоро стала во главе европейских армий.

В 1786 г. в русской армии было: 5 кирасирских полков, 19 карабинерных, 10 драгунских, 16 легкоконных, 10 гренадерских пехотных в 4 батальона, 2 мушкетерских в 4 батальона, 57 мушкетерских в 2 батальона, 7 егерских корпусов, 2 егерских батальона и 14 мушкетерских отдельных батальонов. Штатная численность этих войск простиралась до 275 118 человек.

Армия эта была хорошо обучена, дисциплинирована и приучена защищаться от неприятеля без помощи рогаток. Последние окончательно были уничтожены, и с 1787 г. о них уже более не упоминалось. Активный дух Суворова с каждым днем проникал в войска, и блестящие победы армии «чудо-богатырей» покрыли страницы славного царствования императрицы Екатерины II.

Для ближайшего ознакомления с военным искусством этой эпохи приведем краткий очерк двух походов Суворова: в польскую войну 1794 г., окончившуюся штурмом Праги, и поход в Италию в 1799 г.

В 1793 г. Россия и Пруссия произвели второй раздел Польши, по которому она потеряла значительную часть свой территории и могла содержать армию не более 15 000 человек; остальные же войска решено было распустить. Тяжкий удар самолюбию поляков вызвал всеобщее волнение, но восстание еще не было подготовлено, когда конная бригада Мадалинского в 2000—3000 человек объявила, что не хочет разойтись. Генерал Игельстром, занимавший с русскими войсками главнейшие пункты Литвы и Польши, двинул против Мадалинского небольшой отряд. Мадалинский из Остроленки бросился за прусскую границу, ограбил прусскую военную казну в г. Золдау, а затем вернулся в Польшу, у Вышгорода переправился через Вислу и направился к Кракову. Узнав об этом, Костюшко 13 марта 1794 г. прибыл в Краков и поднял знамя восстания. В это время Мадалинский приближался к Кракову, преследуемый нашим отрядом генерал-майора Денисова. Костюшко с 2 бригадами, народовой конницей Зайончека, 16 орудиями и толпою косиньеров выступил из Кракова, соединился с Мадалинским и 24 марта разбил у Роцлавице неосторожно выдвинувшийся отряд Тормасова. Денисов поспешил ему на помощь, но было уже поздно – Костюшко отступил в укрепленный лагерь близ Кракова. Весть о победе произвела сильное впечатление в Варшаве, где стоял наш гарнизон в 8000 человек, и 6 апреля в 4 часа утра, в Великий четверг на Страстной неделе, вспыхнул бунт. Генерал Игельстром не принял никаких мер предосторожности; русские были захвачены врасплох; началась резня; 3-й батальон Киевского полка, безоружный, находившийся перед приобщением святых тайн в церкви, был почти весь вырезан неистовой толпой.

Продержавшись два дня, русские пробились из Варшавы к Ловичу, где Игельстром успел собрать 7000 человек. В Варшаве погибло русских до 4000 человек, из коих 1764 были захвачены пленными.

12 апреля вспыхнул мятеж и в Литве: в Вильне был частью перебит, частью захвачен, отряд генерала Арсеньева.

Когда получены были в Петербурге сведения о восстании, Государственный совет решил сосредоточить уцелевшие войска и обеспечить нашу западную границу. Главнокомандующим войсками в Литве и Польше назначен генерал-аншеф Репнин, а на место Игельстрома послан генерал-поручик Ферзен с подчинением Репнину. На Волыни, в Подолии и вообще на юге главное начальство было возложено на фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского. Пруссия выставила для подавления восстания в Польше 10-тысячный отряд генерал-лейтенанта Фаврата.

Таким образом, в Литве и Польше под начальством Репнина и Фаврата было 64 000—67 000 человек союзных войск. У Румянцева под непосредственным начальством графа Суворова-Рымникского было около 50 000 человек, но эти силы предназначались на случай войны с Турцией.

Силы поляков доходили по временам до 70 000 человек; в Литве они имели 18 000 человек против 23 000—25 000 человек русских войск Репнина; но, несмотря на превосходство в силах, русские не могли подавить восстания, хотя и одерживали постоянные успехи над небольшими отрядами и бандами восстания.

Костюшко принял вначале совершенно правильный способ действий: покрыв страну партизанскими отрядами, истощать русские войска постоянными нападениями на тыл, между тем как главные силы под его начальством должны были служить им опорой, занимая укрепленные позиции. Усилившись до 26 000 человек (в том числе 10 000 ополчения), он двинулся в Польшу и занял укрепленную позицию у Щекоцин. Здесь 26 мая отряды Денисова и Фаврата под общим начальством прусского короля Фридриха-Вильгельма атаковали войска Костюшко, сбили их с позиции, но успеха достигли далеко не решительного, так как поляки произвели смелый фланговый марш к Варшаве.

12 июня король прусский (35 000) и Ферзен (12 000) обложили Варшаву, причем между союзниками не было необходимого согласия в действиях. Между тем восстание сильно разгорелось уже в Великой Польше: партизаны окружили союзников и захватили прусские транспорты с боевыми припасами. Тогда пруссаки 26 августа сняли блокаду Варшавы, а Ферзен двинулся вверх по Висле, чтобы переправиться на правый ее берег для соединения с Репниным в Литве. Все полагали, что с наступлением осени кампания кончится, но именно в это время появляется Суворов и дает событиям совершенно неожиданный оборот.

Румянцев предугадал намерение императрицы Екатерины, и в тот же самый день, когда 7 августа она послала ему приказание двинуть отряд в Польшу, он предписал по собственной инициативе Суворову «сделать сильный отворот сему дерзкому неприятелю и так скоро, как возможно, – со стороны Бреста и Подляского и Троцкого воеводств… Ваше сиятельство были всегда ужасом поляков и турок… Ваше имя одно в предварительное обвещение о вашем походе подействует в духе неприятеля и тамошних обывателей больше, нежели многие тысячи».

С 4000 человек Суворов 14 августа выступил из Немирова, приказав на пути присоединиться к нему отрядам Маркова и Буксгевдена; 22 августа он прибыл в Варковичи, сделав в 9 переходов без дневок 270 верст. Здесь он 2 дня чинил обоз и пополнял запасы, так как впереди для него магазинов не было. 24-го он двинулся к Ковелю, где по пути присоединились к нему ожидаемые отряды, что и составило всего, под его начальством, 11 000 человек с 16 орудиями. 28 августа Суворов уже был в Ковеле, сделав в 5 переходов 125 верст.

Идти из Ковеля прямо к Бресту было рискованно, так как между Брестом и Пинском собирались польские отряды Сераковского и Мокрановского. Суворов 31-го двинулся на них через м. Выжву на м. Дивин, где 3 сентября почти целиком захватил польский отряд в 150—200 человек. Отсюда наша конница бросилась к Добрину и в 11 утра 4 сентября нечаянным нападением почти уничтожила другой польский отряд в 400 человек.

6 сентября под Друпчицами, в 15 верстах от Бреста, Суворов настигает и бьет отряд Сераковского, который отступил к Бресту на соединение с Мокрановским, потеряв 3000 человек.

Отдохнув 8 часов, Суворов быстро двигается вперед: в 2 часа выступает из Крупчиц и к вечеру ночует в 5 верстах от Бреста, сделав после боя переход в 30 верст. В Бресте было 16 000 поляков, у Суворова же – 9000 человек. 8 сентября, в 2 часа пополуночи, Суворов выступил с ночлега и на рассвете атаковал поляков. Упорный бой длился около 6 часов; наконец, русские одержали победу и поляки были разбиты наголову. Сераковский бежал с частью гвардии, потеряв 28 орудий, 2 знамени и 500 пленных.