она могла быть разве что тайной союзницей или же… У Ренисы даже участилось дыхание. Нет! Ни в коем случае нельзя, чтобы кому-то ещё пришла в голову подобная мысль! Она, всё ещё горя от страха и стыда, чуть отстранилась от Данье, желая увеличить между ними дистанцию. Тот словно ничего и не заметил, продолжив идти вслед за Дамианом. Лишь оказавшись у дверей, Филипп вдруг обратился к юноше:

— Леди понадобиться отдельная спальня.

Рениса готова была вздохнуть от облегчения, но вид Дамиана заставил её замереть. Тот с трудом скрывал раздражение, и это ещё больше настораживало и вызывало стыд. Так значит, Дамиан пришёл к тому самому выводу, раз просьба об ещё одной комнате стала для него неожиданностью. В совершенно растрёпанных чувствах Рениса согласилась подождать пока подготовят её покои в комнате предназначенной Данье.

— Вы не важно выглядите, что-то случилось? Вас утомила дорога? — помогая ей присесть на мягкую кушетку возле большого окна, любезно спросил Филипп.

— Мне не стоило показываться! — в сердцах воскликнула она, чувствуя, как слёзы подступают к глазам: — Лучше бы я спряталась в вашем кармане!

— Если бы вы спрятались в моём кармане, вам пришлось бы делить одну комнату со мной. Не думаю, что это было бы уместно, — заметил Данье. — Что вас так взволновало?

Рениса почувствовала, как краска приливает к лицу. Она была не в силах поделиться с Филиппом своими тревогами, а от мысли, что они и вовсе могли делить одну комнату, ей стало особенно не по себе. Что, если слухи уже сегодня достигнут ушей отца? Рениса даже не представляла, как с ней поступят. Содрогнувшись от ужаса, она было совсем упала духом, но в следующий миг в её сознании забрезжила надежда. Демоны же всемогущи, не может быть, чтобы Аулус не предусмотрел такой мелочи.

— Меня узнал эйр Дамиан, — произнесла Рениса, не поднимая взгляда. — Боюсь, он мог неправильно понять, почему мы с вами оказались вместе!

— О, — протянул понимающе Филипп, но почти тут же сменил тон на более мягкий и утешающий: — Не думаю, что об этом стоит беспокоиться. Юный протеже короля нынче слишком занят, чтобы распространять домыслы и придумывать сплетни, да и едва на это в ближайшем будущем у него появится время.

— Но…

— Эйр Дамиан — человек чести, он никогда не станет позорить девушку, даже если от того будет зависеть его собственная жизнь! — бескомпромиссно заявил Данье. И словно в подтверждении сказанного, в дверь постучали, и на пороге появился уже не Дамиан, а миловидная служанка, которая и отвела Ренису в её личную комнату. Та была заметно меньше, но при этом в ней чувствовался некий уют. Возможно именно благодаря этому ощущению уюта, Рениса немного успокоилась и прилегла на кровать. Дорога, бессонная ночь и тревоги совсем вымотали её, так что не прошло и пары минут, как глаза её начали слипаться. Вот только уснуть ей не удалось. Едва сознание скользнуло в манящую темноту, в дверь постучали. На пороге оказалась всё та же девушка-служанка, которая сообщила, что её ждут.

К удивлению Ренисы, ужин был подан в комнату Данье. Расставив все приборы и блюда, слуги спешно удалились, оставив их наедине. Рениса настороженно осмотрела предложенный ужин и чуть заметно поморщилась. На столе обнаружился лишь лёгкий салат и что-то типа овощного рагу, несколько сомнительного вида кексов и пара яблок. Всё это выглядело как ужин бедняка, и уж точно не походило на королевский приём важных гостей.

— Каэр небогатая страна, и хорошие овощи и фрукты тут на вес золота, — начал беседу Данье, придвигая к себе тарелку с рагу. На его лице не было ни капли отвращения или даже разочарования.

— Вы в самом деле собираетесь это есть? — удивилась Рениса. Она никак не ожидала от помощника демонов, привыкшего к роскоши, подобной терпимости.

— Не вижу причин отказываться, — ответил он. — Тем более что тут явно старались ради меня, учли, что я, как и все эльфы, не ем мяса.

«Но совершенно не подумали обо мне, ведь наги именно мясо и предпочитают!» — с сожалением подумала Рениса. Только из вежливости и нежелания показывать дурные манеры Данье, она с неохотой взялась за вилку. Немного поковыряв рагу, Рениса оставила эту затею. Вкус был настолько паршивый, что притворяться оказалось невозможно. В конце концов, покуда в подвалах дворцов не переведутся мыши или какие-нибудь ещё грызуны, нагам не о чем беспокоиться. Рениса уже мысленно прикидывала, в какой час ночи ей стоит выбраться на охоту, как Филипп вновь заговорил:

— Агни Аулус просил присмотреться к лорду-канцлеру, если, конечно, вы желаете исполнить обязательства перед ним.

— И это всё?

Данье кивнул в ответ.

— И как долго я должна этим заниматься? — задумчиво спросила Рениса, вспоминая заискивающего мужчину и неприятный запах, исходивший от него.

— До прибытия агни.

— Он же появится завтра утром? — переспросила Рениса, ощущая некий подвох.

— Боюсь, что агни прибудет несколько позже, на сами похороны, — уточнил Данье, и в его голосе зазвенели печальные нотки.

— Получается, мне стоит осмотреть дворец уже сегодня, а точнее ночью?

На лице Филиппа появилась странная полуулыбка, которая, впрочем, не оставляла сомнений.

«Охоту и сон, похоже, придётся отложить до полудня», — резюмировала Рениса.

* * *

Стоило отметить, что лорд-канцлер личностью оказался до крайности неприятной. Даже простое наблюдение за ним вызывало бурю негодования и возмущения, и не только потому, что мерзкий старикашка (а именно так стала про себя называть его Рениса) вконец вымотал бедного Дамиана, свалив на него работу чуть ли не половины двора и прислуги. Но ещё и из-за его отвратительной привычки постоянно стравливать друг с другом людей. Он постоянно хвалил не тех, кто того заслуживал, и ругал тех, кто был достоин хотя бы банальной благодарности. Ему словно доставляло удовольствие наблюдать за тем, как пытается проглотить обиду незаслуженно обвинённый и как выпячивает грудь тот, кому достались все лавры почёта. Если же после его наговоров случалось ссора, он и вовсе расцветал будто цветок при солнечных лучах. Его мишенью становились все вокруг: безропотные слуги, гордые стражники и даже стекавшиеся во дворец мелкие чиновники и лорды, желавшие выказать уважение почившему королю и надеющиеся получить приглашение на похороны. И каждый раз канцлера будто подмывало столкнуть собравшихся лбами.

Были у него и любимчики. Так канцлер явно благоволил увальню-стражнику, проспавшему появление в небе корабля эльфов. Вместо заслуженного нагоняя, тот был приведён в пример, как достойный муж Каэра, тогда как люди, посмевшие разбудить лорда на рассвете, ещё долго выслушивали брюзжание. Или же неповоротливая кухарка, умудрившаяся испортить и даже