Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Успокойтесь, капитан. Вы не правы!
Тут сеу Лула обернулся и так, будто до этого совершенно не принимал участия в разговоре, спросил:
— В чем дело, Амелия? В чем дело?
— То есть как в чем, полковник Лула де Оланда? Я не такой человек, чтобы меня оскорбляли.
— Оскорбляли, капитан?
— Да, сеньор, оскорбляли. Так вот, я приехал сюда, чтобы защищать интересы одного вашего арендатора.
— О каком арендаторе вы говорите?
— Сейчас я вам все объясню, дона Амелия. Когда я проезжал мимо дома моего кума Жозе Амаро, он позвал меня и рассказал о своем деле. Я не адвокат, но я уважаю Амаро, он крестный моего сына.
Лула подошел поближе.
— О чем он говорит, Амелия?
— Он говорит о мастере Жозе Амаро.
— Это бесполезный разговор, совершенно бесполезный, капитан. У себя в энженьо пока распоряжаюсь я!
Виторино встал, его не так просто было напугать.
— Я никому не позволю на себя кричать. Я такой же белый, как и вы, сеу полковник. Меня все уважают.
Дона Амелия побледнела, она боялась за мужа. Два дня он был таким спокойным, таким тихим, а сейчас снова становился прежним Лулой. Капитан Виторино тоже повысил голос.
В дверях появился негр Флорипес, следом за ним подошел кучер Педро; сеу Лула все еще кричал на капитана:
— Убирайтесь вон из моего дома! Здесь распоряжаюсь я. Я — хозяин энженьо.
— Знаете что, кричите на своих негров!
— Убирайтесь вон!
— Нечего на меня кричать! Я ухожу и не говорю все, что я о вас думаю, только из почтения к вашей супруге. Ваша жена заслуживает уважения.
И уже на улице он сказал Флорипесу:
— Не подходи ко мне, негр, не подходи! Первому, кто попадет мне под руку, я продырявлю брюхо. — И, схватившись за кинжал, добавил: — Убирайся с глаз, вонючая скотина!
— Вон из моего дома! — завопил сеу Лула.
— Я не натворю ничего в вашем поганом энженьо только из уважения к доне Амелии! — крикнул Виторино, садясь на ослицу.
Когда он уехал, сеу Лула схватился было за косяк двери. Но припадок, который с ним не случался уже больше года, свалил его. На этот раз он похож был на мертвеца. Дона Амелия и Флорипес отнесли старика в постель.
Виторино ехал по дороге и бранился:
— Трусы! Негодяи!
По дороге он встретил негра Жозе Гедеса из Санта-Розы.
— Добрый вечер, капитан!
— Куда это ты едешь?
— К старому Луле с поручением от полковника.
— Я только что оттуда. Этот Лула накричал было на меня, но ему пришлось в этом раскаяться. Я взялся защищать шорника. Так пусть Лула не надеется, Жозе Амаро никуда не уйдет из своего дома. Со мной шутки плохи. Я уважаю закон, но если мне бросают вызов, я готов его принять. Если бы не кузина Амелия, я проучил бы ее невоспитанного мужа. Виторино Карнейро да Кунья не прощает оскорблений!
— Это так, капитан, однако старик все-таки выкинет мастера на улицу.
— Не говори глупостей. А на что тогда существует капитан Виторино? Я дойду до суда. Я полагаюсь на судью Самуэла, полагаюсь на народ. Этот Лула де Оланда привык избивать негров, он, видно, думает, что рабство еще не отменено.
— Так-то оно так, капитан, но мастеру все же придется уйти.
— Не болтай ерунды, я уже тебе сказал. Того, кто голосует вместе со мной, голыми руками не возьмешь. Пусть прольется кровь, но мастера не выгонят из его дома, как собаку.
— Ну, я пошел, капитан.
— Так и скажи там в Санта-Фе: капитан Виторино не даст надеть себе ярмо на шею.
Негр уехал на лошади, а капитан отправился по направлению к Санта-Розе на своей старой ослице, которая трусила по дороге мелкой рысцой. Старик размахивал хлыстом и о чем-то громко рассуждал. Вскоре перед ним возникла большая труба энженьо Жозе Паулино. Он хотел было завернуть к нему, но потом решил ехать дальше. В Санта-Розе ему нечего останавливаться. С дороги он увидел полковника Жозе Паулино, который сидел на лавке у крыльца. Виторино снял шляпу, собаки лаяли у его ног. Со двора какой-то мальчишка закричал:
— Кусай Хвост!
Виторино пришпорил ослицу, чтобы скрыться от маленьких негодяев. Все это дело рук Жуки. Не успел он миновать корраль, как навстречу ему попался сам кузен Жука.
— Вы к нам, капитан?
— Послушай, что я тебе скажу. Ты сильно ошибаешься во мне. И слишком молод, чтобы не уважать старших. Я сейчас поздоровался с твоим отцом, — он сидит перед домом на лавке, а тот и не потрудился ответить. Так вот передай ему, что уж на выборах-то ему придется снять передо мной шляпу.
— Вы, старина, отчаянный человек. Идите сюда, потолкуем немного. Негритянка Женероза готовит отличную кукурузную кашу. Как-то раз она даже сказала: «Как жаль, что тут нет сеу Виторино».
— Нечего ко мне подлизываться. Только что я отчитал Лулу де Оланда, который посмел на меня накричать. Если бы не дона Амелия, я бы выдрал его бороденку. Этот каналья из числа тех моих родственников, которые считают, что мною можно помыкать. Ну ладно, я поехал. Кинка в Энженьо-Ново ожидает меня, чтобы потолковать с глазу на глаз.
— Значит, не хотите попробовать каши Женерозы?
— Нет, угости лучше Антонио Силвино. Вы все только и делаете, что лижете зад этому бандиту. Но полковник Рего Баррос скоро положит этому конец.
И он уехал, размахивая хлыстом.
Вскоре капитан Виторино прибыл в Маравалью. Под тамариндом сидело несколько человек, вышедших подышать вечерней прохладой. Майор Жока, завидев капитана, пригласил его к себе.
— Ну, Виторино, что нового на белом свете?
— Ничего нового, а впрочем…
И он рассказал о своей ссоре со старым Лулой. Старик стал орать на него, но он велел ему заткнуться. Дона Амелия умоляла его ради всех святых, чтобы он не трогал ее мужа. Явились два отвратительных негра, но они даже не решились приблизиться к нему.
— Если бы хоть один из этих хамов посмел слово сказать, я проткнул бы его кинжалом.
Ослицу капитана привязали к дереву, и он остался ночевать. На рассвете капитан Виторино двинулся в Пилар. Он взялся защитить кума и вызволит его из беды. День выдался пасмурный. У истоков реки Корредор его окружил какой-то отряд. Это были полицейские лейтенанта Маурисио, направлявшиеся в Пилар. Лейтенант спросил его, откуда он едет и не слышал ли что-нибудь об Антонио Силвино. Виторино дерзко ответил:
— Лейтенант, зря вы тут ищете. Как
