Да, Барни совсем плох. Но в наше время врачи творят чудеса! Сейчас самое главное – фактор времени. Таксист вовсю искупал свою прежнюю медлительность. Машина неслась по пустынным улицам. Снежные вихри крутились в свете фар. Такси двигалось на север, к больнице Святого Винсента. Холлидей знал, что там очень мощная система скорой помощи, они просто волшебники по части огнестрельных ран. Если кто-то и может спасти Барни…

– Хол… – Не голос, а шелест ветерка.

– Тихо, Барни, тихо. Все будет о'кей.

– Пакет… программа…

Холлидей вспомнил. Программа! Все из-за нее. Господи! Зачем они только во все это ввязались?! Почему им не хватило здравого смысла бросить это дело?

Откуда они могли знать, убеждал он себя. Каждое новое дело – это еще одна проблема, которую следует разрешить. Как понять, что за углом ждет куча дерьма?

Барни прикрыл глаза и уронил голову на колени Холлидею, и какую-то секунду тот думал, что напарник умер. Потом услышал натужное дыхание и испытал такой подъем, такой приступ радости, что даже сам испугался. Он жив! Еще есть надежда!

Холлидей осмотрел карманы его куртки и брюк. Никакого пакета не было. Холлидей стал думать о программе, которая может стоить его напарнику жизни. Вдруг теперь не удастся уничтожить ЛИНкс? Однако эта мысль сейчас его вовсе не расстроила, не то что раньше. Он больше не отвечает за ЛИНкс. Инженеры в КиберТек смогут разработать новую программу. А Холлидей хотел только одного: чтобы Барни сумел выжить. Это самое важное, и к черту все остальное! Пусть весь мир идет к дьяволу, лишь бы Барни курил свои привычные сигары и пил пиво у Ольги!

Надо бы позвонить в Сент-Винсент, пусть готовятся. Он набрал код и сообщил в службу “Скорой помощи”, что к ним везут копа: ранение в грудь, большая кровопотеря. Холлидей добавил еще имя Барни и его код; когда они доберутся, медики должны уже подготовить кровь его группы и все, что они, черт возьми, в наше время делают.

– Побудь здесь, Барни, – шепнул Холлидей, пока машина въезжала в ворота госпиталя Сент-Винсент и тормозила у подъезда “Скорой помощи”. – Все обойдется, дружище.

Холлидей выпрыгнул раньше, чем машина остановилась. Трое санитаров уже ждали с носилками и тут же подбежали к дверце. Холлидею оставалось только смотреть и ждать. С ловкостью, рожденной долгой практикой, санитары вытащили Барни из салона, уложили на носилки и быстро внесли в здание. Когда Холлидей увидел, как Барни исчезает за стеклянными дверями, в душе его поднялась настоящая волна отчаяния. Потом он вспомнил о таксисте. Тот стоял у машины и смотрел, как мотались туда-сюда стеклянные двери приемного покоя. Холлидей вынул сотенную купюру и сунул ее водителю.

– Сейчас найду… – начал было водитель, но Холлидей оборвал его:

– Оставьте сдачу себе. – И заспешил следом за санитарами.

Барни уже лежал на каталке с подключенными капельницами: кровь, плазма – все как положено. Холлидей шел следом с абсурдным ощущением, что если он будет поблизости, Барни выживет.

Тут он заметил, что рядом с ним энергично шагает какая-то женщина. Краем сознания он фиксировал, как она жестикулирует и что-то быстро говорит мелодичным высоким голосом. Невысокая женщина восточной внешности – слабая копия Ким, старалась не отстать от каталки; компьютерная панель торчала почти на уровне ее головы.

– Мистер Холлидей, вам следует заполнить все необходимые документы и формуляры.

Впереди них каталка свернула за угол и на мгновение скрылась из виду. Холлидея охватила паника, но за поворотом он успокоился, снова увидев обнадеживающую картину: Барни на каталке, а вокруг него на ходу действуют медики. Наконец процессия оказалась у стеклянных дверей и проследовала вовнутрь, а Холлидея ухватили чьи-то сильные руки.

– Там тебе, приятель, делать нечего, – придержал его крупный чернокожий служитель. – Он – в операционной. Они сделают все, что могут.

Холлидей постарался успокоиться, привести в порядок дыхание. Он кивнул, понимая, что негр прав. Барни оказался в самых надежных руках, это единственное место, где его могут спасти. Но Холлидей чувствовал, что все равно должен оставаться здесь, как будто его присутствие могло непостижимым образом повлиять на возможность чудесного исцеления.

Восточного вида женщина взяла его за локоть и повела к скамье. Холлидей сел и привалился к стене. Женщина опустилась рядом и поставила ему на колени лэптоп.

– Если хотите, я вам помогу.

Вопросы казались бессмысленными, совсем не связанными с сохранением жизни Барни Клюгера. Холлидей заставил себя сосредоточиться, решив, что все эти формальности необходимы, даже если кажутся пустой тратой времени. И он отвечал на вопросы женщины, сообщил полное имя Барни, дату его рождения и сам себе удивился: несмотря на шок, он ничего не путал, дата рождения тотчас всплыла в его памяти – 6 мая 1979 года. Барни – дитя прошлого тысячелетия. Потом женщина спросила, состоит ли Холлидей |в родстве с пациентом, и он заколебался.

Надо подумать. Первым импульсом было сказать, что Барни его отец. Потом он решил сказать, что не связан с пациентом родством, но это ни в коей мере не умаляет его тревогу о Барни Клюгере. Ему хотелось объяснить, что Барни для него значит больше, чем любой из родственников, но не нашлось слов, чтобы логично и точно выразить свою мысль. Эта женщина, пожалуй, решит, что он сходит с ума. А потому он просто покачал головой и выдавил:

– Нет, нет. Не родственник.

– Вы знаете ближайших родственников мистера Клюгера?

И снова он отрицательно покачал головой. Эстелла умерла, детей у них не было, родители Барни скончались давным-давно.

– Раз вы являетесь деловым партнером мистера Клюгера, не подпишете ли вы обязательство оплатить расходы по его лечению, мистер Холлидей?

Он подписал документ на экране' толстым пером, размышляя: неужели они приостановили бы лечение, если бы он отказался?

Женщина что-то говорила.

– Кто-нибудь сообщит вам, как дела у мистера Клюгера. Может быть, кофе?.. – Она указала на автомат и поспешила прочь.

Холлидей внезапно оказался в полном одиночестве в пустом больничном коридоре. Он тупо смотрел на двери операционной, прокручивая в голове прошедшие события и спрашивая себя: в чем они ошиблись, как надо было действовать, чтобы избежать такого конца?

Потом он вспомнил о ЛИНксе. Неужели тот смог отследить его перемещения по городу? Вдруг в этот самый момент он отправляет своего посланца, чтобы прикончить его, Холлидея?

Сначала эта мысль была лишь абстрактной конструкцией, чисто интеллектуальным упражнением, потом она пробилась сквозь охватившую Холлидея апатию, и он осознал, что может действительно находиться в опасности. ЛИНкс знает, кто он такой, угрожал ему в ВР…

Господи, а вдруг ЛИНкс проследил его до госпиталя?!

Он вскочил и с криком вломился в стеклянные двери. Его остановил все тот же санитар, ухватив за плечи огромными черными руками.