– Как только приблизится, метни в него копье, – приказал Квертус часовому.

– Не надо, – вмешался Катон. – Он играет по правилам, и мы последуем его примеру. Отставь копье в сторону.

Выполнив приказ, часовой снова перевел взгляд на приближающегося всадника.

– Какие еще правила? – сердито засопел Квертус.

Не обращая внимания на фракийца, Катон оглянулся, намереваясь посмотреть, что делается в форте. Весь гарнизон поднялся по тревоге, в казармах зажегся свет, воины выбегали на улицу, надев доспехи и оружие, и спешили встать на свои посты. У подножия каждой башни разожгли жаровни, готовясь развести костры из осмоленных дров, чтобы осветить людей, направляющихся к форту.

– Эй вы, в крепости! – раздался голос незнакомца, подъезжающего к мосту через ров.

– Стой, дальше нельзя! – сложив рупором ладони, крикнул Катон.

Всадник послушно придержал коня и, выпрямившись в седле, устремил взор на темные фигурки людей, собравшихся на площадке над будкой привратника. За его спиной, рядом со строевым плацем загорелся факел, потом еще и еще… В их свете Катон рассмотрел шеренгу людей, выстроившихся перед фортом.

– Кто ты и чего хочешь? – крикнул Катон.

После короткой паузы раздался мощный рокочущий голос, пронесшийся вдоль всей стены:

– Я – король Каратак, военный вождь трех британских племен.

У Катона застыла в жилах кровь. Перевесившись через перила, он всмотрелся в лицо всадника, освещенное факелами, и убедился, что тот говорит правду.

– Я пришел забрать то, что мне принадлежит, – продолжил свое обращение Каратак на хорошей латыни. – В крепости находится мой брат, и я требую отдать его, если он еще жив.

Появление Каратака перед воротами форта стало полной неожиданностью, и Катон лихорадочно просчитывал варианты грядущей военной кампании. Значит, Каратаку донесли о пленении брата, и он ради освобождения Маридия бросился на юг, чтобы вести переговоры. Следовательно, вражеская армия осталась без командира. Прекрасная возможность для губернатора Остория нанести удар. За спиной скрипнула лестница, и на площадке появился запыхавшийся Макрон.

– Слышал? – обратился к другу Катон.

– Да. Легким ублюдка можно позавидовать, теперь все в форте знают, кто к нам пожаловал. – Макрон подошел к перилам. – Что ни говори, а в храбрости этому парню не откажешь.

– Нужно немедленно с ним покончить, – прорычал Квертус. – Не дать мерзавцу удрать.

– Он прав, – процедил сквозь зубы Макрон. – Прикажи его убить.

– Ни в коем случае, – жестко оборвал Катон.

А Каратак снова обратился к стоявшим на площадке офицерам:

– Я спрашиваю, где мой брат Маридий? Отвечай, центурион Квертус!

Катон не дал фракийцу ответить и, подавшись вперед, объявил:

– Фортом Брукциум командую я, префект фракийской когорты.

– Префект? А куда подевался кровожадный пес Квертус?

Набрав в легкие воздуха, Катон ответил громким голосом, чтобы услышал каждый солдат в форте:

– Теперь он подчиняется мне.

– А кто ты, римлянин? Назови свое имя.

Причин скрывать имя у Катона не было.

– Префект Квинт Лициний Катон.

– Ага, префект Катон… Скажи, мой брат жив?

– Жив.

– Отлично. Тогда я требую его выдачи.

– Слыхали? Выдачи! – хохотнул Макрон. – Вот наглая тварь! – Пошлите его куда подальше, господин префект.

– Немедленно убить, – буркнул Квертус. – Пока не поздно.

Катон будто их не слышал.

– Маридий – мой пленник. С какой стати я должен его отпускать?

Каратак ответил не сразу.

– Потому что, если не отпустишь, я захвачу крепость и, клянусь всеми богами своего народа, уничтожу всех твоих подчиненных. Так же, как ты перебил моих союзников. А уцелевших насажу на колья и выставлю на земляном валу Брукциума. А из ваших голов выстрою улицу до самого Гобанниума… Освободи Маридия, и обещаю пощадить весь гарнизон при условии, что вы покинете форт и вернетесь в Глевум.

– Да он насмехается над нами, – прошептал Макрон. – Каким образом он собирается захватить форт? Для этого потребуется целая армия.

В сознании Катона молнией сверкнула страшная догадка.

– Я не сдам крепость и не отпущу Маридия, – спокойно заявил он.

Некоторое время Каратак молчал, потом промолвил:

– Что ж, быть посему.

Развернув коня, он что-то крикнул на родном языке в сторону долины, и в ту же секунду люди с факелами ринулись вперед.

Вытянув шею, Макрон напряженно всматривался вдаль.

– Что они собираются делать?

– Полагаю, направляются к стогам сена.

Вскоре красный свет факелов приблизился к стогам, и вот уже по воздуху пролетел первый факел и упал на стог. Факелы летели друг за другом, языки пламени лизали сено, и через несколько секунд огонь распространился по всей площади, осветив окрестности. И тогда находящиеся в крепости люди увидели тесные ряды вражеских воинов, растянувшиеся по долине. Несметная сила застыла в молчаливом ожидании.

– Великие боги! – испуганно пробормотал часовой.

Катон и остальные офицеры не произнесли ни слова и только в растерянности смотрели на вражескую армию. Недавняя мысль о том, что Осторий воспользуется выигрышной ситуацией, показалась сейчас Катону насмешкой судьбы. Оставалось лишь посмеяться над собственной наивностью. Каратак привел к стенам Брукциума все войско.

– Римляне! – выкрикнул Каратак. – Смотрите сами! У меня хватит людей, чтобы сокрушить Брукциум, что я и намерен сделать. Если не отпустите Маридия и остальных пленников и не сложите оружие. Даю время подумать до рассвета.

Он снова развернул коня и поскакал прочь между рядами разлагающихся человеческих голов. Гарнизон Брукциума, погрузившись в безмолвие, смотрел вслед вражескому вождю и орде воинов, купающихся в красных отблесках от горящих стогов сена.

После отъезда Каратака Катон некоторое время смотрел на пылающие стога сена и огромную армию, подошедшую к стенам крепости. Однако он не замечал со стороны противника намерений немедленно пойти на штурм. Объявив отбой боевой тревоги, он приказал центурии Севера стоять в карауле до полуночи. Остальным воинам разрешалось отдохнуть у подножия земляного вала, чтобы их можно было быстро поднять в случае необходимости.

Раздав приказы, Катон собрал старших офицеров в помещении штаба. Все молча ждали начала собрания, разговаривать никому не хотелось. Макрон велел Децимусу принести еды и разбавленного водой вина, а сам занял место на скамье у стены. Квертус со своими офицерами уселся напротив. Катон не спеша прохаживался между ними в ожидании Севера и Петиллия. Эти офицеры расставляли легионеров на передовой стене, которая подвергалась наибольшему риску. Фракийцы выстроились на трех остальных стенах, которые были защищены рекой и скалами.