И по правде сказать, с тех пор как Мария вышла замуж за Дарнли, беседы Гвинет с Елизаветой стали очень трудными. Этот брак вызывал у королевы Англии огромную нескрываемую ярость. Ее гнев был так силен, что трудно было даже слегка коснуться в разговоре правды. А правда была проста: Елизавета сама благословила возвращение семейства Леннокс в Шотландию. Она сама почти приказала Генри Стюарту, лорду Дарнли, отправиться на север ко двору ее кузины.

Иногда Гвинет спрашивала себя, не мечтала ли Елизавета быть настолько счастливой, как была счастлива сейчас Мария Шотландская. Вероятно, она отправила молодого лорда Дарнли к Марии в качестве соблазна, только для того, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

Она предполагала, что он станет развлекать Марию, но та посчитает себя слишком царственной, чтобы выйти замуж всего лишь за подданного.

Раздался стук в дверь, и сердце у Гвинет замерло. Девушка знала, что это глупо, и все же каждый раз, когда кто-то собирался войти в комнату, она молилась, чтобы это был Рован. Но он, конечно, ни за что не постучал бы в дверь. Эта мысль вызвала у нее улыбку, несмотря на горькое разочарование, которое она испытала, когда стучавший вошел.

Это был Томас, с порога он сообщил:

— Миледи, королева требует, чтобы вы пришли к ней.

— Я поняла. По какому случаю я понадобилась? Королева хочет, чтобы она присутствовала на обеде?

Или желает сыграть в какую-то игру?

— Она желает сообщить вам важную новость.

— Понятно, — сказала Гвинет и пристально взглянула на Томаса, надеясь, что ему что-нибудь известно.

Но он покачал головой:

— Я не знаю, что случилось, миледи.

— Спасибо. Раз так, я пойду готовиться.

Плавая по Темзе на барке Рована, Гвинет пыталась сосчитать, сколько дней его уже не было в Лондоне. Ей казалось, что с его отъезда прошла целая вечность. Она отчаянно хотела увидеть его снова. Гвинет понимала, что иногда им нужно будет на время расставаться, Рован так долго служил Шотландии, он не мог сейчас забыть свой долг перед родиной.

И судьба поставила ее почти в такое же положение, как и ее мужа, хотя в душе она до сих пор не могла примириться с тем, что Мария так легко услала ее прочь.

Когда она прибыла ко двору, к ней быстро подошел Мэйтленд. Посол королевы Марии смотрел на Гвинет печально.

— Что происходит? — беспокойно шепнула ему Гвинет.

— Боюсь, что произошли новые неприятности. Наша королева, храни ее Бог, в последнее время стала слишком гневливой.

Гвинет незачем было спрашивать, о которой из королев он говорит: Мэйтленд был верен Марии.

Перед дверью в комнату королевы их встретила одна из ее служанок. Здесь Мэйтленд остановился и сказал:

— Она попросила, чтобы ей дали возможность говорить с вами наедине.

Служанка пропустила взволнованную Гвинет за дверь. Елизавета лежала в кровати и выглядела утомленной и нетерпеливой.

— Вы нездоровы, ваша милость? — озабоченно поинтересовалась Гвинет.

Елизавета махнула рукой и ответила:

— Это просто недомогание и слабость. Заверяю вас, я не серьезно больна. Вы знаете, я отказываюсь умереть.

Гвинет с улыбкой наклонила голову.

— Вы не должны смеяться, дорогая леди. Я говорю это серьезно. Вся эта суета насчет того, что будет с моей короной, когда я умру… Я просто буду жить, и все.

— Молю Бога, чтобы вы жили так долго, как может прожить женщина, — сказала ей Гвинет.

Елизавета снова улыбнулась и пробормотала:

— Благодарю, дорогая.

Она с ласковым выражением на лице окинула Гвинет взглядом и промолвила:

— Итак, мне осталось только рассказать вам, что я слышала из надежных источников и что я намерена сделать. Во-первых, я отправляю вас в Тауэр.

Гвинет эти слова так ошеломили, что она беззвучно ахнула и едва удержалась на ногах.

— Сядьте же, — сухо произнесла Елизавета. — Я заключаю вас туда, чтобы показать, что я в гневе.

— Вы гневаетесь? — еле слышно выдохнула Гвинет.

— Да, на мою кузину за эту гнусную историю с Дарнли. Они обвенчаны по всем правилам и теперь до неприличия упорно стараются произвести наследника, чтобы еще сильней давить на меня.

Гвинет не сразу решилась заговорить.

— Однажды, сразу после нашего приезда в Шотландию, она сказала мне, что считает его очаровательным. И даже красивым. И все это лишь потому, что он был послан к ней принести соболезнования по случаю смерти Франциска… Вы должны ее понять. Я считаю, что она искренне хочет нравиться вам. Но она не знает вас. И она… очень страстная.

— Об этом я слышала, — пробормотала Елизавета.

— Я хочу сказать, что у нее огромное сердце. Она — женщина, которой нужен муж. Но он должен подходить ей.

— Об этом я и говорю. Он неподходящий муж.

— Она влюблена.

— Вы понимаете это даже слишком хорошо.

- Да.

— Вот настоящая причина, по которой я посылаю вас в Тауэр.

— Признаюсь вам, я сбита с толку, — сказала Гвинет.

Глаза Елизаветы блеснули.

— Это ненадолго, — заверила ее королева.

— Искренне благодарю вас за эти слова, — горячо произнесла Гвинет.

— Мария, королева Шотландская, объявила ваш брак незаконным. Она очень разгневана на лорда Рована, несмотря на его старания помирить ее с дворянами. Она объявила вне закона своего брата Джеймса Стюарта и лорда Рована вместе с ним. Джеймс попросил у меня убежища. Я, конечно, буду следить за развитием событий… Я не верю, что законную государыню могут свергнуть силой. Но многие знатные шотландцы чувствуют так же, как Джеймс Стюарт, что Мария больше не способна править, она полностью подчиняется капризам своего нового мужа и уже не ищет совета у тех мудрых и ученых людей, которые думают о благе всей Шотландии, а не ищут выгоду только для себя.

Гвинет продолжала стоять, хотя ее ноги ослабли. Она расслышала только первые слова Елизаветы.

Официально она не замужем.

— Мария также прислала письмо с требованием, чтобы вы вернулись.

— Понимаю! — выдохнула Гвинет. — Но… я ведь иду в Тауэр?

— Идете, моя дорогая, потому что я решила быть вам другом. Вы всегда были полностью честны со мной. Просто смешно, что Мария так мелочно мстит вам, когда сама отдается своей глупой страсти.

— Я уверена… королева Мария поймет, что ошиблась в этом случае, — сумела прошептать Гвинет.

Она не могла поверить, что королева полностью отвернулась от нее, но чувствовала, что Елизавета не лжет.

— Вот теперь вы понимаете, почему я отправляю вас в Тауэр. Поскольку королева Шотландии отказывается признать ваш брак и ваш муж объявлен предателем за свою дружбу с Джеймсом Стюартом, погостить пока у меня будет лучше для вашего здоровья и для здоровья ребенка, которого вы носите во чреве.