Гунар усмехнулся.

— Сказать мы можем, а дальше что? Если дядя потом назначит туда другого своего работника, кто ему в этом помешает?

Точно! Я вспомнил ту малявку, на берегу в день свадьбы ярловой дочки и объявления Сигмунда форингом. «Владеет не тот, кто по закону, а тот, кто может взять и не отдавать!»

— Никто, — буркнул я, — я просто хочу, чтоб если Йорген меня снова… — не решился сказать «ограбит», — обделит, ему было стыдно смотреть в глаза народу.

Как сивый мерин заржал Сигмунд, давя улыбки переглянулись Хельми и Гунар, даже невозмутимый Фроди улыбнулся.

— Племянник, — улыбнулся Йорген, — не переживай. Ты же сам говорил когда-то, что из всей нашей семьи, только ты умеешь ловить морскую рыбу? Ну вот и лови! Я позабочусь, чтоб к тебе не лезли любители чужих рыбных мест. Ты только рыбу в одаль поставляй, как мы с тобой договаривались.

— Хорошо, — кивнул я, в совершенно растрепанных чувствах. Выставил себя дураком я знатно!

— Кстати, сосед, а вот о ваших договоренностях с Асгейром, я бы хотел с тобой поговорить, — вмешался Гунар.

Дядя бросил удивленный взгляд на меня.

— Да ты не переживай, — успокоил того Гунар, — Асгейр сам попросил, чтоб мы поговорили втроем. Он же теперь все равно у меня и рыбу держит, и ночует временами, вот я предложил у него часть улова забирать. А он ни в какую! Говорит я дяде должен рыбу сбывать! Может обсудим?

Торговались Гунар с Йоргеном долго. Я тактично отмалчивался, хоть каждый и пытался затащить меня на свою сторону. В итоге порешали так: треть улова — Йоргенова. И наши договоренности с ним никого не касаются — по чем я сплавляю ему рыбу, это наше внутрисемейное дело. Треть — отдаю Гунару. По чем? Решили, что мы с ним потом тоже сами обсудим. Понятно, что с существенной скидкой — все же оптовый покупатель, тем более я у них столуюсь и храню рыбу.

Ну а треть моя. Ее я собирался продавать через Келду, но Йоргену об этом знать было не надо, а то захочет сам сесть на товаропоток. Хер тебе, дядя, твоя дочь с ее мужем мне ближе и симпатичнее.

Посиделки, как наверно во всех мирах, где собирается критическая масса мужиков затянулись. Сколько выпили? Много. На это раз я на выпивку не налегал, ибо на ночь у меня были виды на Гретту. Правда с отдельной комнатой я обломился, но это и не помешало. Все-таки какое-никакое количество алкоголя в организм попало, и то, что спим в общем большом помещении, стало пофигу. Разве что дождались, чтоб большинство захрапело.

Гретта потихоньку оттаивала, и накричавшись настонавшись не покинула меня, по своему обычаю, а осталась. Я сгреб девушку в охапку, она устроила голову у меня на плече, так и отключились.

— Да уж, ну и забрался ты, племянничек, — ворчал Йорген с трудом спускаясь по склону.

— Сам додумался веревку привязать? — похвалил Гунар, — если без нее, то по снегу все бы уже внизу валялись, с переломанными ребрами.

До фьорда мы добрались вчетвером: я, Гунар, Йорген, и Фроди.

Сигмунд, тоже вышедший с нами утром из усадьбы Гунара решил остаться на пастбище.

— Что я, рыбных промыслов не видал? — хмыкнул будущий форинг, — Я лучше следы какие поищу, может те, кто осматривали пастбище чего не заметили.

Я хотел было ткнуть старшенького мордой в то, что следы в прошлый раз искали Колль, старый матерый волчара, и Хельми. Который хоть и моложе Сигмунда, но в отличие от него не овцам хвосты крутил, а уже часть жизни провел в походах. Но уж открыв рот все-таки сдержался. Зачем? Лишний раз дергать… чуть не сказал мысленно «тигра за усы». Не — собаку за хвост. Она ведь и укусить может.

Выехали после завтрака, а до него Хельми устроил мне показательную, как я это назвал, тренировку: бег по сугробам, поединок щит-копье, потом щит-топор, а в конце заставил меня кидать старый надколотый, и из-за этого неиспользовавшийся по прямому назначению жернов. Зато я его использовал на полную, перемещая по заднему двору бросками с двух рук: кидал, подбирал, опять кидал. И в завершение хотел заставить забежать с ним на ближайший холм. Но тут уже я взбунтовался — после такого я до вечера был бы вряд ли транспортабелен.

Все равно демонстрация, если она и замысливалась как таковая, пропала даром: Сигмунд даже не высунул носа из дома, а когда я наконец отмывшись притащился в дом на завтрак, мазнул равнодушным взглядом и вернулся к болтовне с мужиками. И это про него мне говорили, что Фритьеф его тренирует каждый день?

— И как же они тебя нашли? Сюда же в здравом уме никто не полезет… — начал было Гунар, только-только закончивший спуск, но тут он наконец вышел на пляж. — Вот это да! Ты сам все это сделал?

Йорген и Фроди, так же встали рядом соляными столбами. Впрочем Фроди, оглянувшись на меня, уважительно качнул головой. Разве что большой палец не показал, научить что ли?

Я встал рядом. Ну да, если смотреть на все это свежим взглядом… Впечатляет.

Вдоль воды стоят несколько «журавлей» склонив головы к воде. Чуть дальше — засыпанная снегом палатка, спрятавшая свою заднюю часть в кустарнике. А что? Пляжик узкий, пришлось топором помахать, чтоб она весь не перегородила. Из-за палатки выглядывает зевом из сугроба навес. Снег сверху я не особо скидываю — жерди на стойки и перекрытия подбирал надежные, да и перевязывал меж собой добротно, провалить не должно. Вот и выглядит теперь мое первое пристанище как пещера в снегу. Перед палаткой застыли столбы гребного тренажера и того, который я использую для фехтования копьем. По воображаемой фигуре тыкать не очень, вот я и соорудил из освободившегося от подъема лодки столба нечто вроде фигурки человека. Повесил сплетенный из веток щит и тренирую удары в голову и ногу.

— Ого, у тебя и лодка есть?! — изумился Йорген.

Я сначала дернулся, неужели мою, так и не поднятую на воздух находку видно? Но нет, дядя уставился в конец пляжа, где от берега отходила длинная и узкая кишка мостков, принятых скорее всего за причал.

— Не, это я… Впрочем давай покажу.

Коль скрыть не удалось, хоть похвастаюсь. Но Гунар перебил.

— А это что? — он ткнул пальцем в ближайший «захап».

Вместо ответа я подошел и нажал на шест. Противоположный конец взмыл в воздух и под ним на веревках закачалась сетка, с бьющейся в ней рыбой. Снял шест с козлов, перенес рамку с добычей на берег, и крупные серебристые рыбины забились на снегу, постепенно затихая.

— Да-а… А Бран оказывается много чего знал и умел, раз тебя такому научил!

Где-то внутри вскипела обиженная гордость, но я подавил желание крикнуть: «да при чем тут Бран? Это все я придумал!». Хотя пару месяцев назад, наверно все-таки не сдержался.

— Здорово ты тут устроился!

Кажется, в голосе Йоргена я услышал уважение. Захотелось протереть глаза или прочистить уши и переспросить. «Крокодил сказал доброе слово?» всплыла вдруг в памяти фраза из забытого мультика.