Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В точку.
Мерфи смерила меня недоверчивым взглядом, пожала плечами и расхохоталась. Громко. Демонстративно. Затем вскочила и откинула со лба волосы.
— Я думала, будет гораздо хуже.
Откуда-то сверху донеслось мягкое урчание. Мерфи застыла. Ее глаза расширялись, расширялись…
Я поднял голову. Очень медленно.
Луп-Гару сидел на самом краешке ямы. Гора мускулов, рычащая и смертоносная. С бесчисленных клыков хлопьями падала пена. В зрачках, прикованных к «наживке», багровым пламенем отражалась луна. Земля под его когтями крошилась, словно песочное печенье. Я вздрогнул и немного оступился. По воде пошли волны. Зверь глянул вниз. Глазки оборотня превратились в два сверкающих клинка, и он издал хриплый, отвратительный вой.
Отличная память у зверюги.
Сердце заиграло безумное соло на ударных. Я и прежде сходил с ума от страха при одной мысли, что меня сжуют и проглотят, но теперь этот первобытный, животный ужас возродился с новой силой, сметая из головы любые планы и всякую надежду на спасение.
— Это и есть твое «хуже»? — внезапно погрустнев, спросил я Мерфи.
— Что ж, — сказал я ослабевшим от страха голосом, — веселого и правда мало.
— Пистолет бы мой сюда, — решительным тоном заявила Мерфи. — Жаль, Гарри, не успели договорить.
Я мельком взглянул на Теру. Чуть слышно поскуливая, к ней жалась маленькая волчица — та девочка с волосами цвета мышиной шкурки.
— Закрой глазки, — мягко шепнула Тера и прикрыла ладонью волчью мордочку. Янтарный взгляд встретился с моим. Помертвевший. Обреченный. Пустой.
Ради меня они бросили вызов смерти. Проклятие! Это нечестно! Мы забрались слишком далеко и слишком многим пожертвовали, чтобы пропасть ни за понюшку табаку на дне мерзкой ямы. Я осмотрелся по сторонам в поисках хоть малейшей лазейки. В который раз уже. Однако за последние несколько минут ничего здесь не изменилось. Волчья яма — ловушка до безобразия простая и чертовски действенная. Внизу надеяться не на что.
Я поднял глаза:
— Марконе! Джон, вы слышите меня?
Спеленатая кукла вяло шевельнулась.
— Что вам, мистер Дрезден?
— Вы можете двигаться?
Луп-Гару взревел, припал к земле и медленно пошел в обход вокруг ямы, сверкая глазищами то на меня, то на Марконе. Зверюге не терпелось разделаться с обоими, но для начала нужно сделать выбор.
— Только шевелить рукой, — спустя какое-то время отозвался Марконе.
— А ножичек, которым вы размахивали в гараже, не сохранился? — продолжал орать я.
— Меня обыскивали. Нож, наверное, забрали.
— Тьфу, пропасть! Марконе, вы жалкий, тупой ублюдок! На хрена связались с Дентоном? Теперь-то верите моим словам?
«Кукла» задергалась в своих путах.
— Да. Перед смертью люди не лгут. Сейчас я это понимаю, мистер Дрезден, — сухо ответил Марконе. — И попробую загладить вину.
— Что вы делаете? Я пристально следил за перемещениями оборотня, не выпуская его из виду.
— Пытаюсь дотянуться до другого ножа. Они его не нашли, — кряхтел Марконе. Наверху что-то блеснуло.
Мерфи вплотную подошла ко мне.
— Забудь об этом, — прошептала она. — Он перережет веревку и смоется, а нас оставит гнить здесь.
— Не волнуйся, сгнить не успеем, — уточнил я. Впрочем, скорее всего Кэррин права.
Между тем Марконе принялся потихоньку раскачивать веревку.
— Ирония судьбы, — невозмутимо сказал он. — Я строил площадку, хотел подстеречь зверя, заманить его в яму. Приготовил сети. Думал, к утру все будет кончено.
— А ловушка обернулась против вас, Джон?
— Мистер Дрезден, я просил не называть меня так, — сварливо откликнулся гангстер.
— Да чего уж! — Я махнул рукой, но в душе восхитился мужеством человека, который смеялся над собой, болтаясь, как переспелая груша.
— Это самое укромное место в поместье, — продолжил Марконе. — Деревья заглушают любые звуки. На улице даже выстрелов не слышно, знаете ли. Весьма полезное качество.
Он, не торопясь, раскачивался. Темный силуэт на фоне луны и звезд.
— В гробу я видел такие качества.
Луп-Гару посмотрел на меня и облизнулся. Я непроизвольно отступил. Я бы пятился и дальше, не окажись сзади стенка.
— Поверьте, удобство несомненное.
— Марконе, вы хоть чего-нибудь стыдитесь?
— Разумеется. Однако это конфиденциальная информация. А сейчас, будьте добры, помолчите немного. Не отвлекайте меня.
Он резко крутанул рукой. Металлический предмет рассек воздух и где-то далеко вверху вонзился в одну из веревок, державших помост. Хрясь! Веревка провисла. Помост, как пьяный, закачался вместе с Марконе. Гангстер несколько раз подпрыгнул на своих постромках, дергая площадку, которая все сильнее кренилась набок. Надрезанный канат лопнул. Освободившийся конец просвистел на ничтожном расстоянии от физиономии Марконе и упал прямо перед моим носом. Другой конец остался привязанным к основательно перекосившемуся помосту.
Я обалдел.
— Святые небеса! У него получилось, — пролепетала Мерфи.
— На вашем месте я бы не стал мешкать, мистер Дрезден.
После всех этих манипуляций спеленатая тушка Марконе здорово сместилась и теперь висела не строго над центром ямы, а гораздо ближе к «берегу». Мафиозо чуть шею не свернул, всматриваясь в Луп-Гару. Зверь сообразил, что добыча сама идет в лапы, и припустил рысцой по краю. Если оборотень и заметил веревку, свисающую над ямой, то виду не подал.
Меня словно змея в задницу ужалила. Я схватил канат и влез на него, как обезьяна. Ногами отталкивался, а вытягивал себя в основном при помощи здоровой руки. И снова отталкивался, и снова вытягивал…
Вскоре голова моя показалась над краем ямы. Отчаянный рывок вверх, и я уже начал взад-вперед раскачивать веревку, чтобы прыгнуть на землю. Канаты угрожающе скрипели под двойной нагрузкой. Ведь и Марконе рядышком болтается на тех же верев…
— Дрезден! — заорал он. — Берегись!
По правде говоря, в пылу спасательной операции я начисто забыл о Луп-Гару, а когда повернулся, на меня уже что-то летело. Я увидел сверкающие зрачки и разверстую пасть. Будь времени побольше, я бы и клыки запросто пересчитал. Но подсчеты такого рода вполне могут подождать. Я съехал вниз на несколько футов. Как летучая мышь-переросток, оборотень в непристойной позе пронесся над моей макушкой и с диким воем приземлился на другой стороне.
Мои пальцы ослабели. Чуть живой от ужаса, я полез наверх, подгоняемый безрассудством, но еще больше отчаянием. Зверь развернулся и взял меня на прицел. Марконе свистнул. Навострив уродливые уши, «собачка» переключила внимание на него и почти сразу прыгнула. Я тоже прыгнул… на веревке. Марконе подбросило, и зверь промазал. Буквально на миллиметр. Впрочем, я не видел, какой толщины волосок отделял Марконе от смерти, потому что как раз в этот момент я завопил и сиганул к краю ямы.