Шурик доложил мне о том, что несмотря на то, что он сразу после начала стрельбы переключил управление в заднюю кабину и зеленая лампочка на рабочей панели машиниста горела, Жоржик не предпринял никаких мер к тому, чтобы поехать назад. Он был обнаружен сидящим около стенки и прикрывающимся омоновским щитом, что, по мнению Шурика, было проявлением малодушия и преступной потери самообладания.

Рамиль сообщил, что после того, как стрельба прекратилась, он осмотрел крышу вагона и обнаружил там какое-то устройство на четырех колесах с антенной и видеокамерой на нем. Назвав его «луноходом», он предложил посмотреть, что это за штуковина и нельзя ли ее использовать для наших целей.

В семь сорок Вера Григорьевна с Рогаликом принесли чай и кофе, после чего я решил, что пора сделать первые выводы и дать поручения бойцам. Цан должен был просканировать подземный эфир на предмет того, нет ли какой-то информации о стрельбе в тоннеле. Шурик, Рамиль и Тыну были отправлены мной на крышу, чтобы обследовать «луноход» и притащить при возможности его внутрь поезда. Жоржика я хотел было отправить на кухню, но, увидев его умоляющий взгляд, дал ему задание «помогать Цану». Он сразу повеселел и вприпрыжку понесся выполнять поручение. Я же поудобнее устроился в кожаном кресле, которое стояло в бронекапсуле, и решил полчасика вздремнуть.

Нормально отдохнуть мне не удалось, поскольку с крыши все время слышался скрежет и грохот передвигаемого «лунохода», а из левого угла время от времени слышались улавливавшиеся Цаном и французиком обрывки речи. Среди них мне сквозь дремоту удалось разобрать фразу: «Там, в натуре, какая-то борзота в поезде. Только мы их мочкануть собрались, они РПК выставили. Трех наших положили, двое раненых». На этом разговор оборвался, но я, причем, как мне казалось, не без оснований, подумал о том, что «Многогранная» ОПГ охотится не конкретно за нами, а просто пытается контролировать занятое ею пространство и захватывать все, что может представлять для нее интерес.

Минут через двадцать соратники, соблюдая все меры предосторожности, спустили с крыши в боевой отсек небольшую тележку, судя по небольшому весу, сделанную из дюраля. На ней был установлен японский бензиновый двигатель «Хонда», подключенный к электронному блоку с радиоантенной. А венчала это сооружение довольно современная видеокамера. Поскольку никто из присутствующих не обладал достаточными навыками для работы со столь необычной системой, я решил вызвать Цана, чтобы он детально разобрался в «луноходе».

Оказывается, я недооценил нашего китайского товарища. Мы все думали, что вот он сейчас начнет копаться в аппарате, пытаясь понять его устройство, а он просто притащил найденную им в ящике под пультом связи книжку, на которой было написано: «Устройство дистанционного видеоконтроля УДВК-05. Руководство пользователя». Через несколько минут мы уже знали абсолютно все о секретной (книжка была с соответствующим грифом) тележке и ее возможностях. А возможности были впечатляющие. «Луноход» ставился на рельсы, а затем с бортового компьютера нашего поезда включался мотор, и аппарат мог двигаться, передавая на монитор все, что видит камера, которой тоже можно было управлять. Она имела высокое разрешение, систему ночного видения и кучу других полезных опций, которые Цан перечислил скороговоркой. Самое интересное, что он с гордостью продемонстрировал нам шильдик на камере, на котором было написано: «Made in China». Секретная советская тележка с японским мотором и китайской камерой — это было вполне в духе демократизации и открытости. Но вот зачем тогда ее именовать «секретной»?

Мне бы, конечно, нужен был в такое время совет всезнающего Алексеича, но он, как обычно бывало во время активных действий, абсолютно себя не проявлял. Тем не менее я прикинул, что, по всей логике, одну линию мы уже знаем, а другую — пока нет. Но зато у нас есть «беспилотное устройство», которое можно запустить вперед (на расстояние до 500 метров), а самим спокойно двигаться за ним, заранее узнавая о возможных опасностях. Поэтому мы сдали еще немного назад до «технической платформы» — двадцатиметровой выемки с площадкой для погрузки-выгрузки, не имевшей ни названия, ни какой-либо отделки. Раздвижные бронированные двери вагона открылись, и мы вышли наружу. В задней кабине был в качестве наблюдателя оставлен Жоржик, Рогалик с Верой Григорьевной заняли места впереди, а боевое охранение на платформе осуществлял Тыну, не расстававшийся со своим автоматом ни на секунду.

После того как наш «луноход» был вытащен на платформу, им вплотную занялся Цан, а мы с Шуриком и Рамилем отправились исследовать окрестности. Примерно в середине выемки была широкие решетчатые ворота, по всей видимости давно не открывавшиеся. Дугушев попробовал открыть огромный висячий замок отмычкой, но он настолько заржавел, что расшевелить его механизм изнутри было невозможно. Подполковник было собрался за взрывчаткой и детонаторами, но его опередил Шурик, притащивший свои жуткие щипцы времен испанской инквизиции. Под скептическим взглядом милиционера он приладил мощные «челюсти» к дужке замка толщиной добрых три сантиметра, а затем плавно, хотя и с достаточным усилием, нажал на рукоятки. Раздался скрежет, а потом стук упавшего амбарного монстра. Рамиль уважительно посмотрел на пыточное устройство, а Шурик начал открывать ворота.

Подполковник вытащил свой «Шквал», я — маузер, а Шурик щелкнул затвором одолженного по такому случаю у французика «узи». Освещая путь фонарями, мы двинулись в глубь тоннеля, готовые в любую минуту вступить в схватку с возможным противником. Единственное, что более или менее успокаивало, — это явная заброшенность тоннеля. Но, как мы уже поняли, в секретном метро могут быть всякие неожиданности.

Пойдя метров пятьдесят, мы увидели, что впереди стало немного светлее. Вскоре мы уже смогли выключить фонари и подойти к еще одним решетчатым воротам, на которых также висел большой замок. Шурик потупил с ним точно так же, как и с предыдущим, просто перекусив дужку, и мы, предварительно осмотревшись, вошли в огромную выработку, стены и потолок которой были облицованы бетоном. Шириной она была метров пятьдесят — шестьдесят, а длиной никак не меньше двухсот метров. Освещение было довольно скудным (странно, что оно вообще работало), но даже при таком свете мы смогли разглядеть, что перед нами система земляных прямоугольников (примерно 5 на 7 метров), разделенных бетонными дорожками. Двинувшись по более широкой — центральной, мы дошли до небольшого каменного столбика, к которому была прикреплена металлическая табличка «Отряд № 5 — зона „З“». Дальше виднелся другой столб с такой же надписью, только номер отряда был четвертый. Насколько хватало глаз, все пространство выработки было уставлено этими столбиками. С правой стороны, почти у входа были несколько маленьких прямоугольников. На ближайшем из них был столбик с надписью «з/к Валленберг Р.-1912–1953». Тут нам и стало ясно, почему никто так и не смог рассказать правды о секретном метро. Его рядовые строители спали вечным сном в братских могилах на этом подземном кладбище.

Поручив Шурику с помощью мобильника сфотографировать для истории последнее пристанище Рауля Валленберга, я снял каску и объявил минуту молчания. Общаться с заброшенными могилами как-то не хотелось, и мы потихоньку двинулись обратно…