– Какие большие, – сказала она удивленно и подняла руку в направлении Эллен, но не коснулась ее. – Какие вы большие…

Потом Калле шагнул прямо ей в объятия и крепко прижался к ней, а Эллен опустила свой рюкзак на пол и тоже подошла к Софии, которая сразу же обняла и ее, и так они стояли все трое, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, и Анника услышала, что София плачет.

– Я так скучала по вас, – сказала София сдавленно, не поднимая головы.

Анника тихо дышала через рот, и у нее было такое чувство, будто ее руки и ноги растут, они стали тяжелыми и неуклюжими и могли бы, казалось, столкнуть с места стены и столик для телефона, если бы она сделала хотя бы шаг.

Томас оставил ее и детей в горящем доме и уехал сюда, в этот замок изо льда с видом на городские крыши. Он обитал здесь, в то время как она жила во временном офисе, куда никогда не проникало солнце, и знала, что это не только его вина.

– Я очень тебе благодарна, – сказала Анника.

София подняла заплаканные глаза и зашмыгала носом.

– Это я… – промямлила она, – я должна благодарить тебя.

✽✽✽

Где-то за белыми облаками пряталось бледное солнце. Анника медленно шла через Стокгольм к своей квартире на Агнегатан, по Кунгсгатан от Остермальма вверх к станции метро «Хёторгет». Вроде на этой улице АББА записывала свое видео, «I Am the Tiger»? Когда Агнета ехала на открытой американской машине, а Анни Фрида сидела рядом с ней с платком на голове.

Аннике в детстве нравилась эта песня, от нее исходил дух большого города, опасности, асфальта и приключений. Возможно, именно поэтому ей не нашлось места в мюзикле «Мамма Миа!», она не подходила к его идиллической греческой атмосфере.

Анника сошла с тротуара, собираясь пересечь улицу. Рядом резко затормозил автобус, а водитель нажал на клаксон. Она отскочила назад на тротуар и толкнула детскую коляску. Мамаша что-то крикнула ей в спину.

Она подождала, пока автобус проедет мимо, и перешла на другую сторону так осторожно, словно ступала по стеклу.

Вообще Анника предпочитала этот путь, пусть даже он был далеко не самый близкий. Просто не хотела идти мимо торгового центра на Хамнгатан, где земля всегда начинала качаться под ее ногами.

Именно там она впервые увидела, как Томас целовал Софию Гренборг. Тогда, как сейчас, витрины магазинов украшали рождественские сюжеты – одетые в красный наряд гномы в свете мерцающих люминесцентных ламп, от которых как будто становилось теплее на продуваемых холодными ветрами улицах при всей иллюзорности этого впечатления.

Она быстро миновала остаток пути, лавируя между мамашами с детьми, бездомными, бизнесменами и прочей публикой.

Халениус ждал ее в прихожей, когда она вошла в квартиру. Он протянул ей распечатку, и, заметив прописные буквы П и Х, она покачала головой.

– Расскажи, как все обстоит, – попросила Анника и прошла в гостиную.

Она не жаждала опять слышать писклявый голос похитителя, пусть даже в форме письменного перевода.

– Мы почти договорились, – сообщил Халениус. – Я думаю, до конца дня он согласится на миллион долларов.

Анника села на диван, запрокинула голову на спинку и закрыла глаза.

– Я разговаривал с Фридой, – продолжил он. – Мы можем использовать ее счет. Ты можешь отправить деньги прямо сейчас.

Анника надавила ладонями на веки.

– Миллион долларов нигерийке, которая живет в Найроби? И по-твоему, мы когда-нибудь увидим их снова?

Она слышала, как он сел в кресло.

– Ее дядя нефтяной магнат в Абудже. Семейство, мягко говоря, не бедствует. Если бы я не сказал ей, что деньги придут, она и не заметила бы их. И отправь чуть больше миллиона, просто на всякий случай.

Анника оторвала голову от спинки дивана и вопросительно посмотрела на Халениуса. Он протянул ей другую распечатку.

– Многие африканцы живут в хижинах, но не все. Здесь номер ее счета и прочие банковские реквизиты.

Анника забрала у него бумагу, встала, взяла свой компьютер и пошла в детскую комнату. Зарубежный платеж можно было сделать через Интернет.

Она перевела всю находившуюся в ее распоряжении сумму, 9 452 5890 шведских крон, в Кенийский коммерческий банк неизвестной ей Фриде Арокодаре. Заполнила все необходимые номера, адреса и коды, выбрав 462 (означавший «Прочие услуги») для налогового департамента, подтвердила данные транзакции и нажала «Выполнить».

Деньги мгновенно исчезли с ее счета.

Сальдо высветилось ей красными цифрами: 0,00 кроны.

Анника моргнула, смотря на экран, попыталась представить себе, как сгоревший дом вихрем кружится по киберпространству, парит в виде комбинации единиц и нулей в электронном тумане. А потом попыталась заглянуть себе в душу и проверить, какие ощущения у нее вызывала случившаяся с ее капиталом метаморфоза, но не обнаружила там никаких эмоций.

– Как прошло? – спросил Халениус от двери.

– Прекрасно, – ответила Анника, встала и вышла из комнаты. Вся процедура заняла менее десяти минут.

✽✽✽

Она вздремнула немного в кровати Эллен, одолеваемая тяжелыми снами. Проснулась мучимая неясным беспокойством и потная, долго стояла под холодным душем. Затем приготовила обед себе и Халениусу (итальянскую лапшу с вегетарианской подливкой из свежих томатов, паприки, лука и чеснока).

А потом закрылась в детской комнате и несколько часов писала свою статью о похищении и снимала саму себя на камеру (на кровати Калле на этот раз), после чего вышла в гостиную на, казалось, налитых свинцом ногах и села на диван.

Снаружи уже стемнело. Уличные фонари отбрасывали тени на потолок.

Халениус сидел в ее кресле с кипой газет на коленях. Он махнул самой верхней из них.

– Здесь есть хорошая статья о Кибере, – сообщил он. – Районе в центре Найроби, ранее считавшемся самым большим в мире по части трущоб, но сейчас это мнение уже не актуально.

– Могу я спросить тебя об одном деле? – поинтересовалась Анника, изучая его лицо в полутьме.

Халениус недоуменно поднял брови.

– Оно немного личного характера, – продолжила она.

Он отложил газету в сторону. Анника проводила ее взглядом, это было какое-то африканское бизнес-издание.

– Если бы ты получил возможность выбирать, родиться тебе или нет, как бы ты поступил?

Халениус сидел молча какое-то время.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Так сразу и не скажешь… вероятно.

Она посмотрела в его сторону.

– Мой вопрос показался тебе странным?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Почему тебя это интересует?