не нравится, что сыновья учатся на задворках Федерации на какой-то непонятной планетке с этим… как его… магнисом.

— К счастью, твои переживания меня не касаются. Дети получают отличное образование, лучше, чем здесь.

— М-да? Что-то не уверен. Мышка…

— «Орианн». У меня есть имя, и прошу называть по нему. Сравнения с мелкими грызунами мне не льстят.

Морис скрипнул зубами, но поправился:

— Орианн, я считаю, что в их головы вкладывается какая-то ерунда, вот шофер — это настоящая профессия, а генетика… плавание… что это вообще? Кем они будут?! Это же даже не услуги гуманоидам! Откуда они будут получать деньги? За тебя, понятно, вступился этот… — цварг поморщился, — богатый мальчишка. Но для него наши дети — отбросы, и не спорь! Для любого нормального мужчины, даже если он цварг, чужие дети — это как минимум лишние траты. Но я же о будущем Ланса и Лотта волнуюсь!

Я шумно вздохнула и вновь покачала головой, поражаясь тому, насколько мы с Морисом разные и как я могла этого раньше не замечать…

Отбросы?! Кошмар. Возможно Себастьян проводил с близнецами чересчур много времени, желая быть ближе ко мне, но его внимание было искренним, тут я точно не сомневалась.

Наверное, Морис не поверит, если я скажу, что вернула Кассу все одолженные деньги до последнего кредита и полностью обеспечиваю себя и мальчишек вот уже как полгода. «Безразличие — вот истинная противоположность любви», — как-то сказал Себастьян, а я ему тогда не поверила. Сейчас же… мне действительно было глубоко наплевать, как живёт Морис, что думает, какие планы строит и что собирается делать дальше. Я приехала на Цварг исключительно ради детей.

— Они будут уважаемыми и самостоятельными цваргами, которые сами выберут и построят своё будущее. Академия Космофлота даёт блестящее образование, и, если у тебя претензии к качеству, напиши их на имя ректора юнисского филиала, — ответила, невольно с улыбкой представляя, как Грегори Грешх-ан может поставить на место… да любого.

— Да нет, — протянул бывший муж, нервно потеребив рукав пиджака. Я отметила, что ни драгоценных запонок, ни золотых зажимов для галстука, ни прочих атрибутов, которые так сильно любил прежний Морис, на нём не было. Просто офисная одежда и обыкновенный чёрный галстук. — Я подумал, может, ты переберёшься обратно на Цварг? Тут есть секции разные для мальчиков…

— На Юнисии тоже есть.

Он порывисто вздохнул и на миг сжал кулаки.

— Я имею в виду, что если ты вернёшься на Цварг, то нам наверняка вернут родительские выплаты. Мы будем жить порознь, но на государственные дотации можно было бы водить мальчишек в секции. Тебе же тяжело приходится на далёкой планете… — он бросил беглый взгляд на мою руку без кольца, — одной.

«Поздно, Морис, ты даже не представляешь, как поздно».

— Поначалу было тяжело, сейчас отлично.

— Ясно, — хмуро ответил бывший муж, окидывая меня с ног до головы внимательным взглядом. — Как же ты изменилась, Орианн.

«Да, нашла гордость и вышла из брака, как бы ты ни стремился меня подмять под себя».

— И на ночь ты, стало быть, тоже не останешься, да? Я ничего не трогал в твоей спальне.

— Нет, так как не считаю это правильным. Я забронировала номер в гостинице.

— Гостиница? Но это же дорого! — начал Морис и осёкся.  — Этот оплатил тебе и гостиницу? Всё-таки ты у него в любовницах? Не думал, что ты опустишься так низко!

Несколько секунд он мрачно смотрел мне в лицо, явно пытаясь вызвать стыд и продавить хоть как-то. Манипуляция с оплатой билетов и последующим давлением не удалась, с детьми и материнским долгом тоже, и он обратился к, как ему казалось, последнему рычагу — к моей репутации. Мне вдруг стало смешно.

— Ты знаешь, Морис, — сказала я, неожиданно широко улыбаясь. — Возможно, тебе покажется это диким, но не всех женщин можно купить. И не желая больше тратить на него своё время, я прыгнула в подлетевшее такси. Водитель вежливо уточнил, куда я направляюсь. До зуда хотелось сказать «отвезите меня в поместье Кассов, здесь рядом», но я взяла себя в руки и назвала адрес гостиницы. Изначально, не зная, как поведёт себя бывший муж, я планировала приглядеть за мальчишками на протяжении всей недели, но Морис заверил, что без проблем посадит Ланса и Лотта на лайнер, да и мне, честно говоря, не хотелось видеть ни бывшего мужа, ни Цварг. А потому я наскоро забронировала номер на одну ночь.

«Высплюсь и полечу обратно. На Юнисии много незавершённых дел, проект с многолинейными трассами сам собой не напишется», — размышляла я, заселяясь в гостиницу близ космопорта. Несколькими часами ранее я чудом через инфосеть забронировала последний номер.

— Не думала, что так много приезжающих и отдыхающих на Цварге, особенно с учётом того, что визу получить сюда достаточно сложно, — сказала я на ресепшене, когда менеджер более десяти минут искал номер брони.

— Обычно всегда есть свободные, — весело отозвался сотрудник. — Но сейчас же симпозиум в Серебряном Дворце проходит. Кстати, по голоканалам прямая трансляция идёт, а по вечерам повторяют… Я в этом ничего не понимаю, но событие знаковое в научном мире.

Я рассеянно кивнула и поблагодарила за протянутую ключ-карту. От помощи портье отказалась — мой чемодан был совсем небольшим.

Зайдя в номер, я обессиленно плюхнулась на кровать. Кто бы мог подумать, что за полгода жизнь так круто изменится? Что мнение бывшего мужа вообще перестанет волновать, а на честно заработанную зарплату я смогу снять каюту в лайнере через пол-Федерации, да ещё и забронировать номер в пятизвёздочной гостинице Цварга. Что проблемы какой-то далёкой планеты будут интереснее, чем жизнь там, где я провела последние десять лет. Что я вновь влюблюсь в мужчину, а ему непременно будет нужно единственное, что я не смогу дать —  официальные отношения…

В бедро что-то упиралось, я нашарила странный предмет и с удивлением уставилась на пульт.

«Хм-м-м… Тыщу лет головизор не смотрела», — подумала про себя и… ткнула кнопку включения.

— …И рады сообщить, что сегодня заключительный день самого известного на Цварге мероприятия в научной среде, которое проводится раз в десять лет. Короткие кадры за прошедшие дни…

Голос диктора что-то бодро рассказывал, а я смотрела и не могла поверить, что на заднем плане вижу Себастьяна Касса, а также очень милую девушку-цваргиню, которая неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала