много друзей. О своих приступах страха она уже стала забывать. И это, безусловно, замечательно. Остается лишь надеяться, что в будущем какой-либо сильный стресс или психологическая травма не пробудит в ней зачатки этой детской фобии, и она не разовьется впоследствии в какую-либо клиническую патологию, в ту же агорафобию[64], например. В конце концов все мы действительно родом из детства, несмотря на то, что некоторым сейчас это утверждение и кажется банальным клише. То, что происходило в детстве – и хорошее, и дурное, – всегда дает о себе знать во взрослой жизни. И те бомбы замедленного действия или же, напротив, банки с клубничным вареньем – кому как повезет, – запрятанные с той самой поры в тайниках нашего подсознания, так или иначе всегда себя проявляют.

По большому счету, любой человек, будь то высокий начальник или простой работяга, несмотря на внушительный внешний вид или три высших образования за спиной, глубоко внутри себя навсегда остается ребенком.

А все эти, как сейчас принято говорить, понты – лишь один из способов психологической самозащиты, маска успешного и сильного человека, за которой можно скрыть свои боль, страх и неуверенность, отгородиться от собственных слабостей. Об этом вам любой психолог скажет. Я сама в общепринятом смысле человек не верующий – как-то не сложилось. Но та удивительная стройность и соразмерность окружающей нас природы, микромира и космоса просто не могут, на мой взгляд, существовать без единой организующей силы. Одни называют эту силу Богом, другие – вселенским сознанием, но название здесь, пожалуй, совсем не важно. Важно лишь то, что это сознание пронизывает и питает весь наш мир. А кто мы, по сути дела, перед этим огромным, светлым и прекрасным миром? Просто дети».

Почему мир без нежности?

«Почему мир без нежности?» – эти слова девочки Лены из первого класса я прочитал несколько лет назад в пронзительной и щемящей книге Михаила Дымова «Дети пишут Богу», и с тех пор вопрос этот звучит в моей голове постоянно. Что случилось с человечеством, почему в мире все меньше тепла и любви?

Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце

И синий кругозор

– написал Константин Бальмонт на рубеже XIX–XX веков. Мы приходим в этот мир учиться. Прежде всего учиться любить и видеть любовь. Любить самих себя, других людей, свою мать – природу, планету, весь мир. Солнце же и есть живое воплощение любви. Теплое и ласковое, несущее свет и радость, а порой неприветливое и хмурое, как, впрочем, и сама любовь, сама жизнь. Но мы должны научиться видеть любовь.

Почему же в последнее время мы все реже замечаем любовь, нежность и красоту мира? Быть может, наша жизнь так непоправимо изменилась, что любви и красоты вокруг уже совсем не осталось? Нет, мир все тот же. Значит, дело в нас самих. Мы глубоко затянуты водоворотом повседневных дел, заняты достижением успеха и внешнего комфорта. На красоту у нас не хватает времени, да и нет потребности в ней.

И тут возникает простой вопрос. Когда эти самые атрибуты комфорта – машина, квартира, модные тряпки наряду с широким ассортиментом деликатесов и дорогого вина – будут приобретены, обнюханы, попробованы на вкус, принесет ли это настоящую радость, удовлетворение, счастье? Столько ждали, мечтали, трудились, и вот оно – бери. Казалось, весь мир перевернется! А тут как-то буднично все… Ну есть и есть, хорошо. И сразу же хочется чего-то следующего – вот с этим-то ярким и блестящим я точно буду счастлив… В итоге мы лишь бегаем по кругу за новыми игрушками, убеждая себя, что это важно и что мы безумно заняты. Мы выстроили для себя иллюзорный мир вещей и барахтаемся в нем. И жизнь так и проходит год за годом, в пустой суете. А красота как была рядом, так и осталась. Вот только зачем она нам?

Мы привыкли к своему беличьему колесу и незаметно для самих себя приучаем к нему детей, а те потом – собственных. Воспитываем детей такими, какими хотим видеть, так как понимаем, как считаем правильным. Пытаемся сделать их подобием самих себя, искренне желая своим отпрыскам успеха и благополучия в жизни. По сути, мы превращаем ребенка в удобную для себя куклу. Но почему мы считаем, что он должен делать то, что нам хочется? Ребенок – это ведь маленький взрослый, самостоятельная личность. Зачем же мы отрицаем в нем мыслительные процессы, процессы чувствования? И что такое, по большому счету, воспитание? Воспитывать – это значит пытаться изменить.

Но детей не нужно стремиться изменить, исправить. Их нужно просто любить. Любить такими, как есть. Не исправлять их, а увидеть и помочь развиться заложенному природой. Мы же не умеем любить своих детей, нас никто этому не научил. Как же сможем мы научить любви следующих за нами?

Человек – существо сложное. Кроме органов чувств, эмоций, способности мыслить, есть ли еще что-то, то, что, собственно, и делает нас людьми. В религии и в целом ряде философских учений часто говорят о душе, только никто толком не объясняет, что же это такое. Но за этими представлениями есть нечто реальное, и душа, как и разум, – это еще один способ постижения окружающего мира. О разуме-то мы кое-что знаем, для него характерны мысли и построение этих мыслей в особые структуры и конструкты. С этим мы сталкиваемся каждый день.

Какие же свойства характерны для души? Способность чувствовать и видеть красоту – это один из ее признаков. А еще есть такое понятие – совесть, иногда ее называют голосом души. Когда мы совершаем нечто не соотносящееся с ее внутренней природой, именно голос совести оповещает о том, что мы входим в диссонанс со своей душой. Есть еще интуиция, которая часто подсказывает правильные решения, не основываясь лишь на знании и работе разума. Внезапные озарения, блистательные идеи, которые иногда приходят к нам словно из ниоткуда – сразу, целиком, минуя линейное время. Все это и есть малая толика свойств души – огромный мир, никак не меньший, чем мир привычного для нас разума. Если совсем коротко, душа – это, собственно, и есть красота! А мы готовы променять эту красоту на унылый бег по пластмассовым рельсам собственной глупости. Пора уже остановиться. Прекратить этот бег по кругу пустых желаний, который делает из нас роботов для потребления эрзац-удовольствий. А роботам душа не свойственна.

Способность к любви – главное свойство души.