Вот первые слова, которые я могу разобрать. Мы в моей комнате. Когда мы успели туда добраться? Я не знаю. Все как в тумане, и я покорно следую его указаниям.

Макс стягивает с меня грязную футболку и швыряет на пол. В этот момент мир будто снова приходит в движение. Осознание случившегося – как удар под дых, и я складываюсь пополам, глотая ртом воздух. Цепляюсь за Макса так сильно, что чувствую под ногтями не только ткань, но и чужую кожу. Горло сдавливает спазмом, но слез нет: чтобы плакать, сперва нужно вспомнить, как дышать.

Укол я замечаю с запозданием и проваливаюсь в темноту.

Берег реки был усыпан светлыми окатышами. Нагнувшись, я взяла один из них; ледяная вода лизнула пальцы. Заставила отпрянуть. Чуть не поскользнувшись, в последний момент я удержала равновесие и в отместку запустила плоский камушек в воду. «Блинчик» трижды отскочил от поверхности, прежде чем исчез в глубине.

– Почему ты переживаешь за него?

Резко обернувшись, я хлестнула себя волосами по лицу. Потерла щеку. Незнакомка смотрела не мигая. Внимательно. Изучающе. Она была одета так же, как я. Джинсовые шорты. Серый джемпер. Ботинки для трекинга. С полдюжины серебряных колец в ухе. Короткий темный боб. Вряд ли она была сильно старше меня – внешне. Жесткий взгляд серых глаз говорил об ином.

– Почему? – повторила она. – Он тебе никто. Он даже не твоего вида.

Стоило ей спросить, как воспоминания вернулись. Вампир. Когти в паре сантиметров от моего лица. Кровь на щеке. Падающий Лукас… Воспоминания – но не чувства. В этом месте не было ни страха, ни отчаяния. Только горький привкус сожаления.

– Не имеет значения, какого он вида. Я виновата в том, что с ним случилось.

На секунду на ее лице промелькнула улыбка. Странная, затронувшая лишь левую половину. Затем она наклонилась. После долгого выбора в ее ладони оказалась целая пригоршня камешков. Подумав, девушка протянула их мне. Я помотала головой, отказываясь.

– Нет, – возразила она. – Это не вина.

Ее «блинчик» получился удачнее и срикошетил семь раз. Только всплеска я не услышала. Стоило задуматься, как реальность картинки рассыпалась на несостыковках. Понять бы только, кому теперь от меня что-то нужно.

– А что тогда?

– Ошибка.

Я подавилась смешком. Может, я не могла здесь биться в истерике, но рассердиться мне удалось.

– Указать неправильный ответ в контрольной – это ошибка. Поставить температуру в духовке выше нужного. Забыть ключи. Подставить под удар другого – не ошибка! Я в этом виновата!

– Нет.

– Тебе откуда знать?!

На этот раз ответа пришлось ждать. Еще несколько камешков отправилось в реку – все так же без звука.

– Однажды я убила человека, – она поморщилась, и по этому человеческому выражению я ее узнала. Вспомнила, где видела. В холле, как раз перед поездкой, в которой мы обнаружили злополучного вампира. – Одного из многих, но этот был особенным. Я не знала, что стреляла в него. Это была ошибка. Ты не намеревалась причинить Лукасу вред. Это тоже ошибка, а не вина.

– Есть разница?

Никакой. И так, и так пострадал Лукас. Неизвестно, выживет ли… Даже сквозь пелену безразличия к горлу подступил ком.

– Это организацию построили люди, винившие себя и других. Вина ни к чему не приводит.

Последний из камушков упал в холодную воду. Отряхнув ладони о шорты, девушка развернулась к лесу, бросив напоследок:

– Если тебе это так важно знать, он выживет. Вопрос, какой ценой…

Она дошла до кромки леса, когда я спохватилась:

– Кто ты?

– Ди.

«…Ана», – вторили ей шелестом буки.

Когда я проснулась, солнце давно перешагнуло зенит. Теплый оранжевый свет проникал в комнату сквозь щель в шторах и яркой полосой разреза́л постель пополам. Макс, по щеке которого как раз проходило это пятно, недовольно хмурился, но продолжал спать. Улыбнувшись, я высунула из-под одеяла руку, чтобы стереть складку между его бровями, и замерла, увидев испачканные бурым пальцы.

Мы с ним давно не спали вместе. И в моей комнате он остался вовсе не потому.

Мы были даже не в ГООУ.

Я зажмурилась: перед глазами пронеслись события прошлой ночи. Занесенная не рука – лапа с почерневшими когтями. Лукас, бросившийся наперерез и лежащий на полу с распоротым горлом. Ладонь упала на одеяло. И оказалась перехвачена Максом.

– Тихо, – велел он. – Спокойно.

– Потрясающее утешение, – пробормотала я. – Специально учился?

Светлые глаза внимательно следили за мной, будто он и не спал минуту назад.

– Я в порядке, – пообещала я. Голос дрогнул, сообщая обратное. – Что с Лукасом?

Сердце замерло, предчувствуя краткий ответ. «Мертв». Много ли шансов выжить, когда в разорванной плоти белеют позвонки? Но Макс не отвел взгляда.

– Узнаем.

На секунду я прикрыла глаза в молчаливой молитве – неизвестно кому: учеба в ГООУ все-таки заставляет пересмотреть религиозные убеждения. Снова взглянула на свои руки. Откинула одеяло: как и думала, пропитавшийся кровью лифчик за ночь встал колом. Застывшие на щеке капли стягивали кожу.

– Мне надо в душ. У нас есть время, прежде чем ты должен меня отвести?

Вопрос только куда. Но поведет, тут без вариантов. Не оставят же Охотники мой проступок без внимания? Один из них чуть не умер… Возможно, все-таки умер. Из-за меня. Разница только в том, прочитает мне нотацию Мартин или же меня ждет своего рода костер.

Макс должен знать. Он всегда в курсе их планов. Но что толку спрашивать? Скоро сама узнаю.

Заперев за собой дверь ванной и открыв воду, я позволила миру разлететься на осколки. Опустилась, скользя спиной по холодному кафелю, и заплакала. Ненадолго. Слезы смешивались с льющимся кипятком, и все равно пришлось вставать к крану.

«Вдох-выдох», – напомнила я себе. Раз. Два. И снова. Если следить за темпом, становилось легче – совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. К Максу я вышла собранной и почти спокойной. Готовой принять заслуженное наказание.

Только привел меня Макс вместо этого почему-то в медицинский корпус. И не ради того, чтобы узнать о состоянии Лукаса.

– Потом, – сказал он. – Сначала тебе самой нужно показаться врачу.

– Ты ничего не путаешь? Я не пострадала. Зачем…

Не дослушав, он втолкнул меня в кабинет и закрыл дверь с обратной стороны. Стучаться и проситься наружу, видимо, смысла не было? Я обернулась. Сидевшая за столом женщина держала во рту ручку на манер сигары и со сдержанным скептицизмом разглядывала меня из-под седой челки.

– Садись, – приказала она.

– Послушайте…