— Как себя чувствуешь? — спрашивает Руслан, внимательно всматриваясь в мое лицо. — Не замерзла?

— Нет. Но на скамейке лучше не сидеть.

Поспешно встаю, вспоминая, что на улице все же не лето и даже не осень. Зима. Холодно. Снежинки спускаются с неба, орошая собой наши головы и куртки. Ксюше, кажется нет никакого дела до погоды, она нашла временную подругу на площадке и носится с ней, громко крича.

— Идем домой?

Руслан оказывается рядом, обнимает меня за плечи сзади, жмет к себе. Я быстро расслабляюсь, доверяю ему свое тело, упираюсь спиной о его грудь и глубоко вдыхаю морозный воздух. Домой не хочется. Хочу вспомнить, что я живая. Где-то внутри разгорается огонек, который буквально за минуту поглощает мою иссушенную душу, разворачивая пламя. Оно горит, давит, я не хочу возвращаться домой, я хочу в клуб, танцевать с ним, чувствовать его руки на своем теле, их жар. Он ведь умеет обнимать так, что я плавлюсь. У него даже фамилия соответствующая — Жаров.

Не знаю, откуда это неконтролируемое желание бунта, почувствовать себя молодой, хотя я вроде не старушка, которой впору на лавке у подъезда сидеть и презрительно смотреть на молодежь. Просто… я давно не жила для себя. Давно не была беспечной. Когда я последний раз ходила в клуб? В той, другой жизни еще до замужества. Когда чувствовала себя живой настолько, чтобы дух захватывало? Шесть лет назад с тем Русланом, который забрал меня от мужа и сказал, что не отвезет обратно. Что поможет.

— Я не хочу домой, Руслан. Хочу гулять, в клуб, на танцы, хочу совершить какую-то дурость.

Поворачиваюсь к нему. Жду его реакции. Он хмурится, слегка наклоняет голову. Я же смотрю на снежинки, зацепившиеся за его ресницы. Пожалуйста, пусть он согласится и что-нибудь придумает.

Он кивает и отходит, чтобы позвонить. Я же с дурацкой улыбкой на лице думаю, что на меня нашло. Неужели, гормоны? С Ксюшей не было ничего кроме желания побольше спать. Здесь же… ощущение, что мне действительно чего-то не хватает, что жизнь неполноценна.

— Врач дал добро, с няней я договорился, она побудет с детьми. Едем?

От неожиданности я открываю рот. Руслан даже врачу позвонил? Додумался, а я ведь даже и не вспомнила, что беременна, так хорошо себя чувствовала в последнее время. Видимо, мои терзания отражаются на лице, потому что Руслан произносит:

— Прекрати раздумывать, ты вправе хотеть развлечений. Я буду рядом, доктор сказала, что тебе полезно отвлечься, главное, без алкоголя.

— Я и не собиралась!

— Я бы и не позволил.

Всю дорогу домой мои руки покалывает от предвкушения предстоящего вечера. Добравшись до подъезда, иду в свою квартиру, чтобы одеться. Среди вороха одежды обнаруживаю только несколько подходящих платьев. Все же я действительно давно не была в клубе. Сейчас даже не помню, что туда обычно надевают.

Взгляд цепляется за обычное черное платье, длиной чуть выше колена. То, что нужно. На слишком откровенное, открытое и короткое я бы точно не решилась, а это подходит. Макияж делаю быстро, буквально за полчаса, ботинки на низком ходу, каблуки сейчас нельзя. Из зеркала на меня смотрит красивая женщина, живот еще не виден, поэтому платье плотно прилегает к фигуре, повторяет изгибы и выпуклости.

Звонок в дверь заставляет меня вздрогнуть. Я быстро иду к двери, распахиваю ее настежь и пропускаю Руслана внутрь. Он же пожирает меня взглядом, смотрит на ноги, обтянутые черными капронками и обутые в замшевые сапожки. Несмотря на мороз я решила надеть демисезонные ботинки, едем мы на машине, а в клубе в зимних точно будет жарко. Взгляд Руслана скользит выше, по платью, по декольте, останавливается на лице с минимальным количеством макияжа. Волосы я распустила. Хотела сделать локоны, но времени особо не было.

— Выглядишь потрясающе.

Я смущаюсь так, будто он говорит мне это в первый раз. Щеки наверняка покрываются румянцем, потому что кожа на них слегка горит. Я отвожу взгляд, занимая руки тем, что надеваю куртку.

— С Ксюшей я поговорил и с ребятами тоже. Пообещали слушаться, — меняет тему Руслан, видимо, решая не смущать меня еще больше.

Мы вместе выходим из подъезда, я тут же бегу к машине и забираюсь в уже прогретый салон. Кажется, Руслан продумал все до мелочей, даже вот — машину согрел, чтобы я не мерзла.

Он забирается в авто сразу за мной, устраивается на водительском сидении и выруливает на дорогу. По пути в клуб смотрит впереди себя, полностью сосредоточен на дороге. Сильный, уверенный в себе, будто повзрослевший за это время. Я рассматриваю его, не стесняясь. Блуждаю взглядом по отросшим и небрежно лежащим волосам, по татуировкам, что уводят взгляд под футболку. Мне так и не удалось рассмотреть рисунки поближе и вспомнить, какие из них он сделал за эти шесть лет.

— Тебе нравятся татуировки? В смысле… будешь делать еще?

— Теперь не знаю. Необходимости нет.

— А раньше была?

— Была. Делал, потому что многое значили в тот или иной момент жизни.

— Их стало больше.

— Мне нравилось запечатлять каждый значимый момент на коже.

— Татуировки что-то значат?

Руслан смеется и кивает. Снова сосредоточенно ведет машину, постукивая пальцами по рулю. Нервничает? Я начинаю жалеть, что спросила. Может, и правда его рисунки многое значат? Выражают душевное состояние, боль, любовь, счастье, страдания, радость…

— Приехали, — говорит Руслан, паркуя авто рядом с клубом.

Рассмотреть фасад не успеваю, потому что Руслан подхватывает меня под руку и бережно ведет ко входу. Видимо, чтобы не замерзла. Оказавшись внутри, в голову тут же ударяет дикая аура музыки, в груди колошматит от эмоций и драйва. Мне уже далеко не двадцать, и я впервые жалею, что потратила свою беззаботную юность на мужчину, которому даже не была нужна.

— Сто лет тут не был, — выкрикивает Руслан на ухо. — Надо привыкнуть.

— Нужно было вызвать такси. Ты бы мог что-то выпить, расслабиться.

— Мне это не нужно, когда ты рядом.

Он снова ненамеренно меня смущает, заставляет поежиться от мурашек, быстро покрывающих спину. Я вздрагиваю, веду плечами, вкладываю ладошку в широкую руку Руслана, когда он протягивает ее мне и ведет за собой в центр зала. Звучит как раз медленная песня, все вокруг разбиваются на пары. Я чувствую себя не в своей тарелке, не там, где привыкла обычно быть. Этот клуб, мое поведение, раскованность, испытываемые чувства — все это разительно отличается от того, что обычно происходит в моей жизни спокойной мамочки.

Руслан обхватывает рукой мою талию, прижимает к себе вплотную, безапелляционно ведет в танце. Защищает от внешнего мира своими объятиями, закрывает от других, расчищает танцпол вокруг нас так, чтобы мы могли спокойно двигаться. Мои ладони у него на лопатках, бедра плотно принимаются к его паху, изо рта вырываются выдохи прямо ему в шею.