Анскулинг существует уже довольно давно, и сейчас есть уже много взрослых людей, которые избежали всего того, что могли бы получить, учась в начальной и средней школе. Однако не было проведено ни одного исследования, в котором кто-то изучил бы, как живется таким людям. Но есть примеры в статьях, книгах или блогах, написанных анскулерами. Если кто-то из тех, кто не учился в школе и, следовательно, не оканчивал ее, делает своим выбором высшее образование, то у него, как правило, нет проблем поступить в вуз и успешно там учиться. Помимо этого, у анскулеров нет проблемы найти работу и без высшего образования.

Приведу только один пример. Недавно я разговаривал с Кейт Фридкис, жизнерадостной девушкой 25 лет из Нью-Йорка. Она никогда не училась в школе, а потом поступила в вуз. Ее родители изначально не отдали в школу ни ее, ни ее братьев, потому что считали, что учеба не должна проходить отдельно от жизни. Кейт рассказала мне обо всех преимуществах, которые у нее были потому, что она не ходила в школу. Она могла заниматься тем, что ей было интересно, а интересов у нее имелось много. У нее была возможность куда-то пойти или что-то сделать, в то время как ее сверстники, которые учились в школе, были лишены этой возможности. Она дружила с детьми разного возраста и находила друзей повсюду, не ограничивая себя общением только с ровесниками. Кейт никогда не приходилось подстраиваться под школу, она наслаждалась жизнью, и ее никогда не смущало, что она чем-то отличается от других. При этом она всегда уважала других со всеми их отличиями. В 15 лет она начала работать в местной синагоге и даже получать за это деньги, что было бы невозможно, учись она в школе.

Поработав в синагоге, Кейт заинтересовалась религией как общественным явлением, поэтому поступила в Колумбийский университет, где изучала сравнительное религиоведение, а затем получила степень магистра по этому предмету. У нее не было никаких проблем с тем, чтобы приспособиться к требованиям системы высшего образования. Главным разочарованием ее студенческой жизни стали однокашники, которые не были готовы к жизни и ничем особенно не интересовались, и скучные лекции, обязательные для посещения. Сейчас Кейт замужем и счастлива. В качестве фрилансера она пишет статьи на разные актуальные темы, работает кантором в синагоге[49], продолжает заниматься тем, что ей интересно. А еще она ведет два блога, один из них называется «Прогуливаем школу», а другой, посвященный внешности, – «Съешь уже этот чертов пирожок».

Я думаю, что анскулинг подходит не каждой семье, даже не большинству, особенно до тех пор, пока его не начнет поддерживать общество. Для осуществления анскулинга нужно много времени и ресурсов. В целом, пока дети маленькие, дома должен быть хотя бы один взрослый. Чаще всего это мама, а значит, она должна отказаться от своей карьеры, отложить ее на потом или же найти возможности работать из дома. Несмотря на то что родители не направляют обучение ребенка, они должны приложить усилия, чтобы создать среду, где у детей будет возможность учиться и развивать свои интересы. Еще анскулинг обычно предполагает много общения внутри семьи, что для одних семей хорошо, а для других – просто ужасно. Некоторым детям и родителям нужно бывать вместе реже, чем это предполагает домашнее обучение. В нашем обществе нуклеарные семьи живут относительно независимо друг от друга, взрослые отдают много времени работе, и может оказаться сложным проводить день с детьми и иметь достаточно времени на общение со своими взрослыми друзьями. Преимущество школы «Садбери Вэлли» и других похожих школ – в том, что у детей есть возможность проводить время вне дома и они могут играть, развиваться, познавать мир и общаться с друзьями, при этом родители не должны это устраивать. Но для многих семей, по их же словам, анскулинг – это потрясающая возможность.

Я с оптимизмом смотрю на будущее образования. Я верю, что наше общество образумится и у детей снова будет свобода, чтобы учиться самим, и учеба вновь станет в удовольствие, начнет приносить радость и сделается неотъемлемой частью жизни, а не утомительным и скучным делом, от которого повышается тревожность.

Мой оптимизм происходит совсем не от учебных заведений, потому что все, что связано с обучением, включая школы, учебники, экзамены, учителей и администрацию школ, настолько консервативно и неизменно, что единственное, что они могут, – продолжать делать то же самое. Когда становится ясно, что дети заучивают малую часть из того, чему их учат в школе, поднимается шумиха и все начинают доказывать, что им нужно проводить больше времени в школе и выполнять больший объем домашнего задания. Если 200 уроков по предмету Х не дают достаточно знаний, давайте попробуем провести 400 уроков. Если дети не усваивают то, чему их учат в первом классе, давайте начнем их учить с детского сада. А если они и в детском саду ничему не учатся, это значит только одно: надо начинать еще раньше! Если дети за летние каникулы успевают забыть то немногое, что они выучивают за учебный год, давайте совсем отменим летние каникулы и вовсе лишим их возможности жить за пределами школы{276}.

Почти каждый, кто имеет отношение к образовательным учреждениям, считает себя «реформатором», подразумевая, что настоящая система не работает. Это происходило с самого начала, когда традиционные общеобразовательные школы только появились. Одни хотят изменить систему одним способом (может быть, дать право выбирать предметы или не так давить по поводу подготовки к экзаменам), другие – другим (ввести больше стандартов и более строгое тестирование). Обо всем этом написана масса статей и книг, и авторы – сплошь профессора. Но никто в системе образования не хочет признать, что общеобразовательные школы не работают, потому что они общеобразовательные, и единственное, что нужно изменить, – дать детям возможность самим решать, чему они хотят учиться.

Источник моего оптимизма находится как раз за пределами системы образования. Меня вдохновляют люди, которые забирают детей из обычных школ и переводят их на домашнее обучение, на анскулинг, в школы типа «Садбери Вэлли» или находят другие способы обучать детей, давая им свободу самим контролировать свое образование. И таких людей все больше. Чем сильнее давление со стороны школы, тем больше людей из нее уходит, и это правильно.

Движению против школьного обучения немало поспособствовали информационные технологии. Сейчас у всех, у кого есть компьютер с доступом в интернет, включая детей на улице в Индии, получают доступ к огромному запасу знаний. С помощью поисковой системы можно найти все что угодно – любые инструкции и видеоуроки, можно научиться делать все, что захочешь. По любому вопросу в Сети найдутся отзывы за и против, и каждый может принять участие в обсуждении. Это очень способствует развитию интеллекта, гораздо больше, чем стандартная школьная система «вопрос – ответ». Идея обязательного посещения школы, чтобы выучить что-то или научиться мыслить критически, кажется странной любому ребенку, который уже научился пользоваться интернетом. Поэтому все сложнее объяснить детям, зачем им нужно ходить в школу. Общение посредством текста становится таким же распространенным, как и устное общение, поэтому все больше детей учатся читать и писать еще до начала официального обучения, и это тоже вызывает у родителей вопрос о необходимости отправлять детей в общеобразовательную школу. Если Джонни научился читать до первого класса – зачем ему идти в первый класс?