Со всеми вытекающими.

Да, осознание, что проживаю не просто в доме с приведениями, а в эпицентре некогда произошедшей трагедии с кучей трупов на исходе ночи, воодушевления не добавляло. Даже и не знаю, как теперь вообще смогу там уснуть. И пусть я некромант, но… но и женщина в некотором роде, причем вполне себе юная. Так что нет, мне не стыдно за собственную впечатлительность и живое воображение.

Кажется, последнее настолько меня захватило, что неожиданно оказалось облечено в слова. Во всяком случае дин Элройен неожиданно остановился и обернулся, смерил меня изучающим взглядом. Тем самым, кладбищенским. В смысле, как тогда на кладбище, когда я от Ивара отмахаться пыталась. А потом вновь с улыбкой потрепал меня по волосам и ответил, продолжив спуск:

— Не волнуйся, в этом доме тебе опасаться нечего. Да и следы на ту сторону я давно зачистил. В крайнем случае, так и быть — готов взять на себя борьбу с твоей впечатлительностью… юная, хм, женщина.

После таких слов я закономерно споткнулась и едва не повисла на идущем чуть впереди лорде-издевателе. Лишь чудом избежав еще большей неловкости, поймала равновесие и сдавленно уточнила:

— Классическими методами бороться планируете? Ну там, особо реалистичные иллюзии, свежеподнятое пособие и прочий методический материал?

Почему-то на этот раз дин Элройен промолчал, только как-то странно взглянул на меня искоса через плечо. Да и вообще долго еще потом молчал. Так мы и шагали, каждый думая о своем.

Получается, Геллера и всю его семью, включая самых близких и верных слуг, отравили как главный источник зла по мнению совершенно спятивших здраводаров.

В это было трудно поверить, ведь самое страшное, что я видела в Либерте с участием последних — это почти дружеские перебранки, когда приверженцы разных взглядов дразнили друг друга и всячески подтрунивали. Нечто вроде: «иди жуй свой укроп, а в мою тарелку не лезь» или «будет мне еще потрохаглот рассказывать, как здоровье беречь» — выглядело скорее как препирательства старых соседей, давно знающих привычки другого, но неизменно напоминающих об их несовершенстве. А вот так, совершенно злодейски, загубить столько жизней, навлечь на город беду — это ж надо было догадаться в фиолетовом секторе устроить фуршет для нежити! Нет, это выше моего понимания.

Тем не менее не доверять словам Дэмиса Элройена причин не имелось. Некто неизвестный буквально внушил ненависть кучке обычно миролюбивых здраводаров. Те, до последнего веруя в свое правое дело, разнесли мясные лавки и позаботились об отравлении продуктов, попавших на стол фон Майертонов. Они хотели вырвать зло с корнем, ведь именно фон Майертоны снабжали Мухомрийск и его окрестные деревеньки свежим мясом и субпродуктами. В итоге заговорщики своего добились — Геллер остался неприкаянным бесплотным духом, остальные ушли безвозвратно, а дело их семьи, многие поколения приносящее пользу и немалый доход, рухнуло.

В городишко приехали уполномоченные для разбирательств и зачистки некроманты, навели порядок, да и укатили обратно. Все отловленные здраводары понесли положенное наказание, и на этом все. А позднее те, кто в свое время работал на фон Майертонов, прибрали к рукам остатки их имущества, растащили скот, помещения и инвентарь, да так и стали разрозненно приторговывать — у кого на что хватит фантазии. О произошедшем постепенно начали забывать.

Вот только появился в их дивно неблагозвучно названном городе столичный лорд с дурной репутацией и вредным характером. Прогнать его — считай, срубить сук, на котором сидишь: ведь от жмуриков и измененной магическим фоном пакости уже не было спасу. А привечать — слишком боязно. К некромантам отношение в принципе всегда без радушия, а этот еще и поселиться удумал в проклятом и заброшенном особняке.

— Они как рассуждают, — беспечно пояснял его милость, — мол, оно и понятно: мертвое к мертвому. Но зачем память-то людскую бередить? Сидел бы тихонечко, колдунствовал в меру надобности. Так нет, отремонтировал усадьбу, привел сад в порядок, пожитки какие-то натащил. Сразу видно — ничего святого у нелюдя, одно что лорд и денег, видимо, девать некуда. Вот зачем ему одному такая махина? Выкупай любое жилье попроще и без трупов, да живи. Нет же, не по чину столичным шишкам жить в квартирках да мелких избушках, им баронские особняки подавай.

Примерно в такой свойственной ему иронично-циничной манере чуть ранее поведал мне о своем переезде дин Элройен. Да уж, не удивительно, что мухомрийцы сразу его невзлюбили — этот мужчина умеет подать себя в «выгодном» свете. Хотя лично мне его выбор странным не показался, а даже, наоборот, вполне логичным, ну для некроманта, естественно.

— Хороший вы человек, — задумчиво пробормотала я, скорее рассуждая вслух, нежели обращаясь к начальству.

— В самом деле? — ехидно откликнулся его милость, вынуждая мгновенно пожалеть о собственной несдержанности.

— А что вам Ивар рассказал? — поспешила сменить я тему и, закрепляясь в ней, добавила: — Хотелось бы знать, ради чего такого увлекательного, мне пришлось в одиночку тащиться через незнакомое кладбище. Ночью! В дождь!

На последних словах даже пошмыгала носом для убедительности. Вдруг совесть у Черного лорда все же завалялась в недрах его черной души?

— Очаровательно, — оценил кривой заход дин Элройен и припомнил: — Ты все-таки подумай о поминках.

Разумеется, во всем был виноват тот булыжник, что возник на моем пути словно нежить в ясный погожий день. А вовсе не красноречивые намеки некоторых!

Так или иначе, а на лорде-некросе я все же повисла в самом буквальном смысле. Впрочем, висела недолго, как-то очень быстро мы переместились в горизонтальное положение. И теперь я на нем лежала. Сначала, правда, он на мне, но потом мне любезно уступили более выгодную позицию сверху.

— Ты это, — поморщившись процедил Дэмис Элройен, — ты бы хоть кричала, что падаешь.

— Я не успела, простите.

Лордство хмыкнуло и выжидательно на меня уставилось.

— Больно? — уточнила я для приличия.

— Это ты мне скажи, не ушиблась?

Быстренько пробежалась по списку собственных ощущений: сердце колотится так, будто я зачет по призыву мертвой сущности завалила, со всеми вытекающими последствиями. А в остальном вполне хорошо себя чувствую. Даже слишком — отчего-то в животе будто пушистый шар поселился, потому в груди тоже щекотно и тепло. Подумаешь, на левой ноге синяк новый появится и правая лопатка жалуется на ушиб — мелочи какие.

— Нет, ерунда, даже напугаться толком не успела. На вас падать очень удобно.

Пшенка преблагая, что я несу?!

— Ну, я рад, — криво улыбнулся дин Элройен. — Тогда слезай, ищи корзинку и пошли. В принципе, недалеко осталось, сейчас тропинка более пологой пойдет.

Прекратив, непочтительное обтирание руководства о мелкие камешки и пыльную, жухлую траву, поторопилась подняться на ноги. Стараясь не встречаться взглядом с дином Элройеном, поделилась: — А вот если бы не ваша широкая спина и крепкая грудь, вполне возможно, что о поминках пришлось бы думать уже сестрам из храма. Надеюсь, они меня грамотно проводят, без перспективы загробной жизни.