litbaza книги онлайнИсторическая прозаВивьен Вествуд - Вивьен Вествуд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 99
Перейти на страницу:

Если мода – это искусство, то холстом для нее служит человеческое тело, и художник решает, что утянуть, а что подчеркнуть, что обнажить, спрятать или подчеркнуть. Этой игре с одеждой много веков. Закономерно, что некоторые из самых удачных идей уже были названы непременными атрибутами «телесного холста» и стали постоянными. Вообще-то идея свободы, выраженная через сексуальное раскрепощение, звучала в работах Вивьен еще со времен существования «SEX». В 80-х кое-что изменилось: она обратила свой взор в сторону тех видов искусства, которые уже воспевали человеческое тело, например к классическим скульптурам или портретному искусству XVIII века. Свои работы она приправила изрядной долей юмора, и это, пожалуй, единственный вклад британцев в атрибутику, связанную с сексом, и хотя облегающие легинсы с фиговым листом, распроданные в считаные часы, очевидно отсылали к античным статуям и одновременно к брюкам мистера Дарси, они были очень смешными. «Мое самое веселое воспоминание тех лет, – рассказывает Марк Спай, – это когда я услышал, как Вивьен визжит от смеха: сперва я не понял, что происходит, а оказалось, что она просто только-только примерила легинсы с фиговым листом и посмотрелась в зеркало».

В эти годы с Вивьен Вествуд в британском национальном сознании стал связываться определенный образ – что-то среднее между оперной дивой и доминатрикс в историческом костюме. Кроме того, в это время у нее появилось множество заинтригованных последователей и поклонников, к которым могу причислить и себя. Секрет в том, что ее вещи были откровенно сексуальными, прекрасно смотрелись на фото и притягивали взгляд, а кроме того, о них еще можно было много написать и рассказать, ведь Вивьен в процессе их создания приходилось изучать кучу материалов. Так что понятно, почему на статьи о ее коллекциях тратили гораздо больше полос, чем о коллекциях любого другого британского модельера, а созданные ею образы, снова и снова обыгрывавшие ее собственные представления о королевском дворе, знати и высоком искусстве, тиражировались и распространялись по всему миру, получая признание заинтересованных зрителей. Год за годом благодаря сексуальности «как в варьете» в стиле Сары Стокбридж, тонкому чутью Вивьен на исторические костюмы, высококлассному крою, а также классическим и политическим аллюзиям ее работы вызывали сенсацию. Назревал вопрос: возможно ли добиться подобного коммерческого успеха в массовой моде?

Если раньше (и вместе с Малкольмом) Вивьен стремилась создать уличную моду как отражение ее взглядов на общество, то в 1980-е она обратила пристальное внимание на историю идей и искусства как средство критически переосмыслить настоящее. Она как всегда с готовностью заявляет, что работы ее родились в творческом диалоге, так же как во время работы с Малкольмом. Но на этот раз ее советчик и вдохновитель был вылеплен из совсем другого теста: им стал канадец – гомосексуалист и эстет Гэри Несс.

«Самое большое влияние на мою жизнь, бесспорно, оказал Гэри Несс, – признается мне Вивьен. – Я не стала бы той, кто я есть, если бы не встретила его. Его идеи меня завораживали. Как будто до встречи с ним я нигде не бывала. Он был сильной личностью с еретическими взглядами на мир: в этом, по-моему, и выражалась его сила. Никто никогда со мной не говорил, как Гэри. Удивительно умный человек с удивительным характером, на который очень сильно повлияли его герои – Олдос Хаксли и Бертран Рассел. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь высказывал такие идеи, как Гэри, и я тут же понимала: в них есть смысл. Дружба с ним «объясняет» эту часть моей жизни и многое из того, что я как модельер сделала после знакомства с ним. С мужчинами, мыслящими не так, как я, мне хочется разговаривать. Он дал мне почитать «Оливу» Хаксли. А я тогда все еще была борцом за свободу. Но мне нужно было заново приставить голову.

В те годы, когда я пребывала в одиночестве, центром моего мира стал Гэри. Он многое поведал мне об искусстве и истории. Без него я не стала бы тем модельером, которым стала. Чтобы понять, что я искала и что создавала в тот период и какой была моя жизнь до Андреаса, нужно знать две вещи. Нужно понимать, что такое культура и каково ее значение, а еще нужно знать, что за человек Гэри.

Познакомились мы странно. Гэри нуждался в деньгах. Он когда-то был художником-портретистом и бросил это занятие – просто в какой-то момент швырнул все свои работы в Темзу, когда ему осточертели владельцы галерей и его работа в целом. Но он не терял форму и постоянно рисовал. Он хотел устроить выставку портретов и искал интересных людей, которых можно было бы нарисовать. И вот он пришел ко мне в магазин «World’s End», представился и спросил, можно ли написать мой портрет. Выглядел он очень утонченно и одну за другой курил французские сигареты «Житан». Он был очень, очень красивым мужчиной. И геем. Но когда мы познакомились, секс его не интересовал. Начать с того, что он был не очень здоров, хотя тогда я этого не знала. А еще он сказал, что работает пастелью – он произносил это слово на французский манер. Так вот, он сказал: «Техника рисования такая же, как при работе с маслом, совсем не похожа на акварель». Но на самом деле он использовал пастель, потому что у него было очень маленькое рабочее место, «а чтобы рисовать что-то стоящее, нужно просторное помещение», где можно разместить материалы и прочее. В общем, он нарисовал мой портрет, отложил его в сторону и сказал, что ему придется начать сызнова. Он объяснил: «Его не спасти. Вы на нем слишком старая. Придется начать все сначала». Правда, мы так и не добрались до нового портрета. Ему больше нравилось разговаривать, и мы просто болтали и болтали, и он так и не написал другой портрет.

Он знал уйму смешных историй. Рисуя, объехал всю Америку, провел пять лет в Испании в годы режима Франко, жил на Майорке с англичанами-экспатриотами, в кругу людей, чьи семьи, как он говорил, отказались от них, и они познакомили его с Ли Миллер и Роландом Пенроузом. Он был очень забавным, любил цитировать глупые стишки:

Фрейда секс достал,
И, чтобы мир позлить,
Решил он свою теорию
Сочинить.

Гэри любил говорить, что «никто так не любит посмеяться, как французы». Его настоящее имя было Нельсон, но он был похож на Гэри Купера, даже в детстве, вот его и прозвали Гэри. И он на самом деле хорошо рисовал. Однажды он написал копию одного автопортрета Веласкеса в Лувре и сказал: «Ты бы не отличила ее от оригинала». Это потому, что он владел техникой рисования. Роланд Пенроуз был для него своего рода покровителем, и он работал над его книгой о Пикассо, в которой, говорил Гэри, было очень много грубых ошибок, и ему приходилось очень деликатно его редактировать. Он лучше относился к Ли Миллер и говорил, что она пристрастилась к выпивке, потому что ее муж Пенроуз волочился за женщинами, но, как бы то ни было, когда Пенроуз умер, Нессу стал нужен другой покровитель, и тогда он приехал в Лондон. Он и правда стыдился брать у людей деньги, но он знал, что может быть полезным. Когда семейные средства у Несса кончились, Пенроуз помог ему найти деньги на публикацию книги, которая так и не была закончена, поскольку называлась «Кому нужно это чертово искусство? Написано Филлис Стайн, не имеющей никакого отношения к Гертруде»[18].

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 99
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?