В начале второго часа генерал Сахаров достиг Лончаково. В крайней избе горит огонь. Подъехали. Квартирьеров нет. Постояли на улице. Холодно. Оставив на улице одного наблюдателя, остальные вошли в избу. Минуты идут. Наконец квартирьеры нашлись: оказалось, подъехав к поселку, квартирьеры свернули с реки на небольшую тропку, идущую по кустам, охватывающим Лончаково. Объехав юго-западную околицу, квартирьеры въехали в поселок с востока. Эта хитрость была ими проделана на случай нахождения в поселке красных, но это было напрасно – красных не было, поселок был свободен.

В три часа к Лончакову подошел 1-й кавалерийский полк. Не останавливаясь в поселке, он проследовал дальше. Прошло совсем немного времени. Не спавший двое суток генерал Сахаров прилег, не раздеваясь, на кровать. Начальник штаба полковник Попов сидел тут же и писал. Вдруг стук в дверь, и на пороге появляются два драгуна, а между ними, в хорошем желтом стеганом полушубке, стоит какой-то субъект. «Пленного привели», – доложили драгуны. Пленный оказался бывшим офицером, а ныне помощником командира красной батареи (старший офицер батареи). Вот при каких обстоятельствах произошло его пленение.

Генерал Сахаров предполагал стрелковым полкам, по прибытии их к рассвету в пос. Лончаково, дать некоторый отдых, так как части, совершив 48-верстный переход, конечно, сильно утомились бы и нуждались в отдыхе. В сторону ст. Розенгартовка он предполагал выставить наблюдение и, в случае нужды, поддержать Ижевско-Воткинскую бригаду ударом 1-го кавалерийского полка в направлении на Добролюбовку. Во исполнение этого 1-й кавалерийский полк должен был целиком выдвинуться в сторону Розенгартовки, дабы осветить местность. Верстах в полутора впереди полка шла головная застава – взвод 2-го эскадрона (екатеринбуржцы) под командой корнета Рассохина. Взвод шел цепочкой. Вперед и в стороны были выкинуты дозоры. Головной дозор шел от ядра взвода шагах в ста. Лончаково осталось далеко позади. Вдруг среди ночной темноты раздался окрик: «Стой!» Ядро взвода остановилось. Передовой дозор кого-то задержал. Вот один из кавалеристов ведет перед собой пленного, последний держит руки вверх… Подойдя к корнету Рассохину, он начинает быстро и бессвязно говорить: «Господин офицер, я бывший поручик… У меня ничего нет с собой… Я хотел сдаться…» – «Это не важно, кто вы, – прерывает его корнет, – говорите, кто идет за вами?» Сбивчиво, быстро дает показания пленный: «Два батальона пехоты, два орудия… Поехал вперед выбирать позицию… Раньше никак не мог перебежать…» Получив такие сведения, корнет Рассохин приказывает взводу маячить на одном и том же месте; пленный же с двумя конвоирами немедленно отсылается назад. Комполка 1-го кавалерийского со всеми эскадронами пленный и конвоиры встретили еще на поскотине. Комполка остановил полк и подтвердил приказание корнета Рассохина. Пленный был доставлен в штаб генерала Сахарова. Удрал ли он от красных в целях перехода к белым или же случайно напоролся на белый разъезд, но показания его были весьма интересны и ценны.

Красные, отошедшие из пос. Козловского в Лончаково, вечером 12 декабря ввиду появления на китайском берегу белого отряда (полковник Карлов) и подхода со стороны Козловского по реке белой конницы, поспешно очистили Лончаково и целиком (пехота и два орудия) отошли на ст. Розенгартовка.

В 2 часа 13 декабря этот отряд получил категорическое приказание тов. Серышева (заместитель Главкома) выдвинуться назад в Лончаково. Люди и лошади этого отряда были изнурены до крайности. Обратный путь был почти немыслим, кроме того, моральное состояние людей после неудач было подавленное. Тем не менее приказание заместителя Главкома было выполнено – так повествует в своей книге тов. Я. Покус.

По сведениям белых, к вечеру 12-го, в районе ст. Розенгартовка, тов. Серышев располагал: 5-м Хабаровским стрелковым полком, потрепанным 6-м Иманским стрелковым полком, корейским коммунистическим отрядом, бронепоездами № 8 и 7, а также только что прибывшей 3-й легкой батареей. По некоторым сведениям, у красных было еще два горных трехдюймовых орудия, но определенных указаний на это нет. Силу обоих полков (5-го и 6-го) должно считать только в 4½ батальона, то есть приблизительно в 2000 штыков, ибо один батальон 6-го полка целиком погиб под ст. Уссури, а другой был основательно потрепан под Васильевским.

Тов. Серышев, видимо, рассчитывал, что белые, двигающиеся по Уссури, сделав большой переход от Васильевки до Лончаково, будут сильно утомлены и принуждены несколько задержаться в Лончакове. Поэтому тов. Серышев приказал начальнику участка, командиру 5-го полка тов. Кондратьеву, разбить в первую очередь Уссурийскую группу белых, не давая ей выйти и развернуться из узкого дефиле реки Уссури. Местность благоприятствовала проведению этого плана. За железнодорожное направление тов. Серышев, по-видимому, был спокоен – местность была здесь пересеченной, и по ней проходила почти неезженая времянка с полуразвалившимися мостиками.

В то время как генерал Сахаров и квартирьеры 1-го кавалерийского полка заняли пос. Лончаково, из Розенгартовки к нему выступили две красные колонны – одна пошла верхней дорогой, другая – нижней. 6-й полк шел по верхней, 5-й по нижней. Эти последние сведения не вполне установлены: весьма возможно, что в наступлении на Лончаково принимал участие только один 5-й полк, а потрепанные остатки 6-го полка остались в районе ст. Розенгартовка на предмет заслона в сторону разъезда Бейцухэ. Кроме того, имеются сведения о том, что отдельный корейский отряд (силой от 250 штыков до 400 штыков) должен был китайским берегом выйти в тыл Уссурийской группе.

Красные колонны с каждой минутой приближаются к Лончакову, а в руках генерала Сахарова находится только один 1-й кавалерийский полк – положение серьезное. В 5 часов неясный гул возвестил о подходе Волжского стрелкового полка. Обрадованные жилью и отдыху люди спешат. Полку приказывается занять квартиры 1-го кавалерийского полка, расположенные на северо-восточном, ближайшем к противнику, конце поселка. Остальные полки все еще в пути.

Прошло немного времени, один из разъездов 1-го кавалерийского полка донес о появлении в непосредственной близости к поселку колонны красных силой до двух батальонов (около 600 штыков). Прикрываясь сопками и лесом, эта колонна незаметно подходила к поселку по верхней дороге. Положение белых в Лончаково становилось скверным. 1-й Волжский стрелковый полк, только что разошедшийся по квартирам, спешно был выведен за околицу и рассыпан в цепь. Цепь оказалась жиденькой. Стрелкам приказано до команды не стрелять. Полки 1-й бригады все еще не подошли. Навстречу им были посланы разведчики, дабы поторопить их прибытие. По рассказам некоторых участников, юмористически преувеличенным, волжане выскакивали из изб в одних подштанниках и, во главе с генералом Сахаровым и полковником Белянушкиным, бывших в таких же костюмах, у своих домов бросались в штыки на части 5-го полка.

Около 6½ часов