красных, сошедшихся с 1-м батальоном воткинцев, оборвалось, так как на запад от железной дороги показалась как бы обходящая конница. В то же время с востока, со стороны Пушкина, к станции приближалась пехотная колонна (Добровольческий полк). Эта колонна встретила незначительное сопротивление красных только в районе станции, где красные стрелки заняли было небольшие окопчики. Со станции Розенгартовка красных вышиб 3-й батальон Ижевского стрелкового полка под командой ротмистра Багиянца. Сопротивление красных в районе станции окончательно было сломлено около 10 часов. Части 3-го отряда белых к обороне нигде не переходили, непрерывно двигаясь вперед. На открытом месте, под обстрелом красных, приходилось делать перебежки, но серьезного положения на участке стрелковых полков 3-го отряда не было, и полковник Ефимов все время считал, что бой развивается вполне успешно.

Контрудар частей 5-го отряда (колонны) оказался решающим для 5-го полка и вообще в деле проведения плана тов. Серышева. При продвижении частей 3-го отряда (колонны) тов. Серышев окончательно растерялся и то и дело стал торопить бронепоезд, дабы вовремя отойти от Розенгартовки с остатками опрокинутых полков. Последние, совместно с двумя оставшимися орудиями (3-я батарея), погрузились в эшелоны на казарме, что севернее ст. Розенгартовка, и отбыли в сторону ст. Котиково. Заместитель главкома тов. Серышев с походным штабом отправился на ст. Вяземская.

Все железнодорожные сооружения на ст. Розенгартовка остались целы – красный бронепоезд не успел привести их в негодность. На станции красные бросили два или три вагона. Один из них был с хлебом. К полудню все было закончено, и белые части 3-й и 5-й колонн находились уже по квартирам.

В этом бою 13 декабря генерал Молчанов не вводил в действие своего резерва – отряда полковника Романовского (1-й стрелковой бригады). В 11 часов этот отряд только что подтянулся на разъезд Бейцухэ. В 13 часов 30 минут отряд выступил с разъезда и, двигаясь без малейших остановок и привалов, подтянулся к д. Пушкино в 20 часов того же 13 декабря.

После этого боя все части красного фронта сосредоточились на ст. Котиково. Общую силу их Я. Покус в своей книге определяет в 2500 штыков, 100 сабель и 6 орудий. Здесь были: батальон 4-го пехотного полка, остатки 5-го и 6-го полков, один дивизион 4-го кавалерийского полка, 4-й и 5-й пограничные кавалерийские дивизионы.

Возвращаясь к действию белой конницы в этом бою, следует указать, что если бы она была направлена на правый фланг отряда полковника Ефимова, то встретила бы большие затруднения при движении, отстала бы от пехоты и, наконец, направлялась бы на пустое место.

Трофеями белых в этом бою стали: 2 орудия и 12 пулеметов. Число пленных не представляется возможным выяснить, во всяком случае, цифра эта была прилична.

Потери белых: 5-я колонна генерала Сахарова потеряла 7 чинов убитыми и 20 чинов ранеными (В Уральском стрелковом полку убит был один – стрелок Морозов), 3-я колонна полковника Ефимова потеряла не более 10 чинов, из них, примерно, половина падает на конный отряд генерала Блохина.

Корейский коммунистический отряд, долженствовавший ударить по частям 5-й колонны с китайской стороны, совсем не выходил на Лончаково, в бою не участвовал, и никаких сведений о нем больше не было белыми получено.

Следует указать на то, что из-за отсутствия хороших, стойких пулеметчиков наличие значительного количества пулеметов в частях красных преимущества красным не дало и пулеметы явились лишь простым грузом и трофеями врага.

Прямым следствием этого боя явился приказ замглавкома приступить к эвакуации г. Хабаровска.

Итак, в бою 13 декабря белые захватили у красных два легких трехдюймовых орудия. Как уже упоминалось выше, воткинцы (конный дивизион) претендовали на то, что это было сделано ими одними. Сибирские казаки указывали на то, что они участвовали в атаке, а потому честь захвата действующих орудий принадлежит и им. Наконец, волжане, на глазах которых части конного отряда генерала Блохина подобрали орудия, утверждали, что честь захвата орудий принадлежит только им, что воткинцы и сибирские казаки тут ни при чем. Кто тут прав? Кому действительно принадлежит честь захвата двух первых действующих орудий? Давнишнее желание захватить орудия, трудность борьбы с красными, особенно с броневиком без артиллерии, делали эти трофеи особо почетными. И вот вопрос этот взволновал не только серые ряды частей, но и высшие начальники также приняли этот вопрос близко к сердцу.

Около полудня, быть может даже и немного раньше, в Лермонтовку приехали генералы Сахаров и Блохин. Генерала Молчанова еще не было, и оба генерала пришли к полковнику Ефимову, избрав его судьей в их споре. Предмет спора: кому принадлежит честь захвата двух первых орудий? Оба начальника, безусловно очень удачно действовавшие в этом бою, хотя и 13-го числа, приписывали славу каждый самому себе. Оба горячились и говорили резкости. Полковник Ефимов мог бы быть пристрастным, так как генерал Блохин был подчинен ему и имел в своем отряде коренную часть Ижевско-Воткинской бригады – Воткинский конный дивизион. Но полковник Ефимов принял сторону «обоих» и, стараясь их успокоить, доказывал, что волжане разбили красных и заставили их отступить, а конница завершила победу; что было согласованное взаимодействие частей, хотя и без согласия начальников, и каждый по отдельности пушек не взял бы. Полковника Ефимова слушали мало. Приехал генерал Молчанов; полковник Ефимов встретил его на крыльце и доложил о «враждебных действиях внутри хаты». Войдя в комнату, генерал Молчанов выслушал обоих, а затем заявил: «Пушки взяты благодаря моим удачным распоряжениям и принадлежат мне. Одну пушку передаю в Поволжскую бригаду, другую – в Ижевско-Воткинскую. Немедленно оборудовать запряжки». После такого неожиданного приговора оба спорщика не проронили ни слова, а решением остались вполне удовлетворены. Да оно и не могло быть другим, кто бы пушки ни взял. Все вышеизложенное вполне достоверно – оно дано полковником Ефимовым.

Так орудия оказались переданными в руки – одно полковнику Ефимову, другое генералу Сахарову. В описываемое время в составе частей группы генерала Молчанова имелись следующие артиллерийские части: 1-й стрелковый артиллерийский дивизион (полковник Романовский), входивший в состав 1-й стрелковой бригады, Отдельная Добровольческая батарея (подполковник Гайкович), входившая до 10 декабря в состав 2-й Сибирской стрелковой бригады генерала Осипова, после чего, за расформированием бригады, влившаяся в Ижевско-Боткинскую бригаду, и, наконец, Воткинские артиллеристы (поручик Жилин) – коренная часть Ижевско-Воткинской бригады. Вне всякого сомнения, командный состав был наилучший в 1-м стрелковом артиллерийском дивизионе. Этот дивизион насчитывал в своих рядах до 25 офицеров-артиллеристов и находился в руках солидного и опытного артиллериста. Командный состав Добровольческой батареи, которой командовал молодой подполковник Гайкович (выпуска в офицеры 1915 г.), вряд ли