«Интересно, есть этот пролом или нет? — размышлял Филипп. — И обнаружен ли он? Скорее всего, проход где-то существует, раз следы Дениса теряются около этого замка. Если только, конечно, его не… Даже и думать об этом не хочется!»

Становилось все холоднее. Филипп посильнее запахнул куртку и присел на поваленное дерево.

«Лучше всего дождаться темноты, — справедливо рассудил он. — Ночью, как говорится, все кошки серы. Ну а первоочередные действия — найти Нику, если, конечно, удастся проникнуть туда». Он был уверен, что раз Денис пробрался в замок, то и Ника находится именно там.

В сгущающихся сумерках замок приобретал все более зловещие очертания. А в наступившей вскоре темноте и вовсе стал походить на кургузого, угловатого великана. Устремленные же в небо башенки напоминали нечто похожее на реберные кости. Замок придавливал к земле всей своей мощью и устрашающим видом.

— Ну и картинка! — поежился Филипп, вставая и направляясь к стене. — Отличное место для съемок фильма ужасов, всякие там вампиры, оборотни. Для большего правдоподобия не хватает только полнолуния. Ну что же, приступим к штурму. Кажется, уже совсем стемнело.

Он вплотную подошел к стене и, оглядев трещину, поднял голову кверху.

«А это еще что такое? — Ему в глаза бросилось что-то чернеющее в середине стены. Он отошел на шаг и прищурился. — Ух ты! Это же дыра! Самая настоящая дыра в стене! И никто ее не замечает! Однако я и сам не заметил ее днем, когда осматривал стену. Вот так чудеса! Может быть, мне сейчас еще и веревочную лестницу скинут?»

Филипп начал медленно карабкаться по стене, просовывая мысы ботинок в трещину. Наконец он долез до пролома.

«Ах вот почему я не заметил эту дыру днем. Ее скрывала нависающая над ней тонкая часть стены. А ночью темнота сгустилась в этом проеме и выдала его». Филипп проворно залез в дыру и спрыгнул вниз.

Здесь царила еще большая жуть, чем за стеной. Самая бедная фантазия рисовала ее обладателю, как минимум, кошмарный дом с привидениями; низкорослые же деревья, особенно в сравнении с замком, казались уродливыми карликами с безобразно изогнутыми, узловатыми лапищами.

Филипп осмотрел замок. Ему сразу бросилось в глаза горящее с левой стороны окно. Он, укрываясь под тенью замка, скользнул в левую сторону и всмотрелся туда, откуда лился теплый, нежный свет от ночника. Окно было открыто, и из него выпорхнула легкая кружевная занавеска. Оттуда же долетали чуть слышные звуки музыки, которая, как знал Филя, очень нравилась Нике.

«Вот и девочка нашлась. Левая сторона, этаж третий, — запомнил Филипп. — Так. Теперь бы найти пролом в стене. Вон что-то похожее на гриву гигантского льва. Плющ?»

Это и правда было густо разросшееся по стене растение. Филипп принялся раздвигать его стебли, прощупывая руками стену замка. Плющ бил его по лицу, не давая пролезть ближе. Но вот Филипп увидел темный провал в стене. Он разодрал руками не пускающие его внутрь, сплетенные между собой стебли и проскользнул в дыру.

Внутри стояла такая темень, что хоть глаз выколи. Филипп пошел вперед, держась правой рукой за стену. Через какое-то время стена под его рукой ушла в сторону — видимо, пространство расширилось. Так же, на ощупь он дошел до конца коридора. Там он нащупал решетку и с трудом подвинул ее на себя, чтобы протиснуться внутрь. Его глаза уже немного привыкли к темноте, к тому же из маленького, как бойница, окошка в стене пробивалось немного света от молодого месяца, вышедшего из-за леса.

Коридор вел в просторную галерею, но, не доходя до нее, Филипп увидел лестницу, ведущую наверх.

«Левая сторона, третий этаж», — засело у него в голове, и он стал подниматься по лестнице.

Он поднимался, потом шел по коридорам, сворачивал влево и опять поднимался.

«Чертовы лестницы, — думал он. — Третий этаж, а впечатление такое, будто поднимаешься на десятый!»

Наконец из какой-то очередной галереи, он увидел ярко освещенный холл. В самом его конце разговаривали два высоких человека.

«Охранники?» — промелькнуло у Филиппа в голове, и он спрятался в какую-то узкую нишу, за колонной. Голоса приближались.

— Он такой скандал устроил, — говорил один из них басом. — Черт! Ну как сюда может кто-то пробраться, объясни мне.

— Ну и чего, ребят теперь уволят? — спросил другой голос.

— Он еще разбираться будет. А пацаны мамой клянутся, что никого не видели.

— А это кто есть-то? Если журналюга какой-нибудь, так они пронырливые такие, куда хочешь заберутся. От них не спрячешься!

— Не знаю, кто это. Теперь ему не очень-то хорошо!

Охранники прошли мимо Филиппа и стали спускаться по ступенькам. Филипп выбрался из своего укрытия.

«Да, тут мне бродить опасно», — подумал он. Интуиция и логика подсказывали ему, что разговор охранников как-то касался Дениса. Но что с ним сейчас — об этом Филипп мог только гадать. Он повернул обратно и увидел с левой стороны распахнутое окно. Он высунулся в него. Звуки музыки послышались прямо над его головой.

«Ну вот, наконец-то!» Он запомнил расположение дверей и окон в этом холле, огляделся по сторонам, вернувшись к лестнице, и быстро поднялся наверх.

Там он опять прошел через широкую галерею и вышел в почти такой же холл, как внизу, только длиннее и уже. На стенах висели картины и гравюры в массивных рамах. Филипп опять огляделся. В холле никого не было, однако где-то сзади него слышались какие-то звуки.

Филипп отсчитал четвертое окно и, тихо постучавшись в дверь напротив него, прислонился к стене.

Ника открыла не сразу. У нее был недовольный вид и слегка покрасневшие глаза. Филипп одним прыжком подскочил к ней, одной рукой закрыл ей рот, а другой дверь, втаскивая Нику в ее комнату.

— Спокойно. Не пугайся. Это я, — сообщил он, убирая от ее рта руку.

Из глаз у Ники потекли слезы. Она глубоко дышала и все не могла прийти в себя.

— Сволочь! — наконец выговорила она, ударяя его слабым кулачком по плечу. — Я же с вами заикой, нет, не то что заикой, а просто ненормальной какой-нибудь сделаюсь! Тебе мама не говорила, что у меня сердце больное? Я, блин, с вами уже калекой стала!

— Тихо, тихо. Дыши глубже, — посоветовал Филипп.

— Да пошел ты! Сам дыши глубже!

— Все понятно, — дернул он бровью. — Грязнов здесь, не знаешь?

— Знаю, — злобно ответила она. — Я и говорю, заикой меня сделаете! Сначала один сегодня утром на меня наскакивает из-за угла, ночью — другой! Что за жизнь-то такая!

— Где он?

— Где-где… — ворчала Ника.

— Ты давай не бурчи. Знаешь, нет?

— Да схватили его. Наверно, внизу, в камере сидит.

— Покажешь?

— С одним условием.

— Черт! Да какие еще условия?