По берегу мы вернулись к лодке, а на ней уже на борт баркаса, после чего, выставив дозорного, легли спать. Утро вечера мудренее, как говорится.

* * *

С утра начался сбор трофеев. За пленными на ушкуях присматривал дозорный. Трупы же обыскивали, снимая всё ценное, и за борт их. Мальчишкам такая работа была в новинку, однако ничего, морщились, но выполняли все приказы Храбра. Все, кто попал под действие снотворного, размешанного в бочонке с питьевой водой, который уже вылили, проснулись. Но были как чумные, я их горячим чаем отпаивал, вскипятил его в жаровне прямо на борту. Матросы, как более взрослые и крупные мужчины, быстрее пришли в себя и, узнав, что было за ночь, активно включились в дело.

После того как оба судна были осмотрены, очищены от трупов бандитов, а трофеи собраны, матросы отдраили палубы, смывая кровь, да и вообще все суда привели в порядок.

Мы готовили связкой отправить трофеи в Новгород, как дозорный подал сигнал, что из-за поворота выходит караван судов. Присмотревшись, я только хмыкнул. Старые знакомые из Твери. Мы на этой реке с этими торговцами уже встречались, я тогда ещё татей на берегу побил. Торговцы, видимо, возвращались из Орешка, расторговавшись и закупив, что нужно. Заметив, что караван замедляется и прижимается к берегу, торговцев явно насторожила такая скученность на реке, я сам вышел на палубу и помахал рукой. Узнали, да и моё судно трудно не узнать, так что одна ладья отделилась от каравана, а он, между прочим, увеличился на одно судно, и направился к нам. На корме я рассмотрел Василия.

Натянув канат, отчего блок заскрипел, силы приходилось применять немалые, чтобы поднять парус, я быстро накидал его петлями на нагель и ловко завязал морской узел. Лодочники, видя, что идёт довольно крупное судно для этих мест, быстро уходили в сторону. Правила тут такие были, кто больше, тот не виноват. Мне они очень импонировали.

Устроившись на овечьей шкуре, брошенной на сидушку у румпеля, который я крепко держал, чтобы судно с легким креном держалось середины реки, я поглядывал за ходом баркаса. Я не оборачивался, меня никто не провожал: некому было, сюда я уже не вернусь. Новгород уходил за корму, а впереди у меня выход на Ильмень-озеро и река Ловать, по которой в данный момент проходил Волжский торговый путь. Тот самый, что из «варяг в греки». Из Балтийского моря в Чёрное. Этот путь вёл через Киев, посмотрим, как там живут. В Москве я тоже планировал побывать, но оставлю это на следующий год, не всё сразу. Все дела я уже сделал, всё закончил, как и хотел, поэтому, надеюсь, отдача меня не достанет. Были причины для таких сомнений, но, к счастью, причинно-следственную связь я локализовал, причём кардинально, поэтому, надеюсь, подобное больше не повторится. Да и как это ни получись, рассчитал я своего управляющего. Даже с выходным пособием.

Думаю, стоит пояснить, о чём я. Но начну с начала.

Как прошло моё прибытие в Великий Новгород описывать, думаю, не нужно, это уже известно до момента встречи со знакомым торговцем из Твери, Василием, на Волхове. Рассказывать, что было дальше, нечего, скучно прошло плавание. Разве что я разнообразил вечера до прихода в Орешек музыкой, в последнее время я активно играл на гитаре, чувствуя, что рана мешает всё меньше и меньше и я увереннее восстанавливаю руку. Встреча на Волхове и опознание прошло хорошо, встретились, как старые товарищи. Василий согласился сопроводить мои суда до Новгорода, за это я ему давал возможность встать к моей пристани бесплатно, и они увеличившимся караваном двинули дальше, а мы вниз по реке к Ладоге. Когда добрались до неё, то пошли не вдоль берега, как я это сделал в прошлый раз, а прямо к руслу Невы, держать курс мне труда не составило. Ошибся, как выяснилось, всего на несколько километров, повезло, что два торговца выходили и подсказали, где русло, своими парусами.

Потом по Неве и до города Орешка с одноимённой крепостью. Расторговался я оружием и бронькой быстро, уже на следующий день абсолютно всё взял один иноземец, особо не торгуясь. В Орешке я задержался на неделю, гостил у князя, тот был на месте, мы в шахматы играли. За время стоянки часть золотых и серебряных брусков превратил путём обмена в монеты соответствующих металлов. Старался брать иностранное. Я-то в нумизматике профан, однако кое о чём слышал, и о нескольких монетах, что в будущем будут очень дороги, знал. Таких монет было всего восемь мной найдено и приобретено, купил все, остальное для количества брал. Для чего, сам не знаю, но пусть будут. Плюс драгоценные камни, ювелирка…

Вот так всё прихваченное и ушло. По объёму даже меньше стало, да, заметно меньше, в большую котомку всё уместится. Так что обратно пошли налегке, я разве что с десяток бочонков с порохом купил, пушечного и ружейного, да около сотни кило свинца. Самая большая моя трата. Казачки и Ждан жили на баркасе, и охраняли, и присматривали за всем, пока мы гостили в крепости. Баркас стоял у княжьей пристани.

Когда шли обратно, снова тати побеспокоили. Ночью напали, когда мы после Ладоги приходили в себя. Озеро снова показывало свой крутой нрав, так что повезло, что успели в Волхов зайти, хотя помотало изрядно. Вон, из волн трёх моряков с русской ладьи сняли. Обломок носа в воде покачивался. Еле живые. Остальные утопли. Да и спасённым повезло, мало того что три часа в воде пробыли не на самой спокойной волне, совсем силы потеряли, так ещё мы чуть мимо не прошли. Ладно у меня один казачок имел острый глаз и заметил их в волнах на горизонте. Я тогда повернул к непонятному предмету, и через двадцать минут мы уже поднимали ребят на борт нашего судна. Самим залезть у них уже сил не было.

Когда мы, зелёные от болтанки, вошли в реку – я, наверное, единственный, кто пережил болтанку вполне нормально, – то решили пристать к удобному и, главное, оборудованному месту. Заодно со спасёнными пообщались. Те новгородцами оказались, причём Ждан одного узнал, родственник молодого воина, что служил в дружине. Видел их часто вместе. В общем, не подсылы и не тати. Ночью, когда мы отдыхали, а дело под вечер было, на нас и напали. Но вот только не на тех напоролись. Казачков я уже научил копать небольшие ямки, забивать колышки и натягивать верёвки, вбивая тонкие и острые колья. Словом, подобраться к лагерю на шару вряд ли получится. Так и оказалось. Вскрик и шум падения всполошил всех. Дозорный пустил вверх самодельную осветительную ракету, а я выстрелил из пушки картечью, спал рядом. Дальше уже шло добивание. Семнадцать человек было, трое ушло, как выяснилось утром, ещё одного подранка также утром обнаружили в кустах. Одежда у них была ветхая и грязная, оружие редко справное, в основном хлам один. Ждан их сразу определил, как крестьян. Что те тут делали, непонятно, леса кругом, но Ждан предположил, что они из ближайшей деревушки, была здесь одна недалеко, в лесу луг был на месте большого пожарища, там и жили. А тут, видимо, или не урожай, или запасы зимние подъели, свежего-то ещё не было, вот и вышли на большую дорогу. В общем, нужда гнала. А когда подранка нашли, то допросили. Всё так и оказалось, как Ждан предположил, но с небольшими подробностями. Вышли на разбой действительно по нужде, но из-за того, что их банда татей сама ограбила, всё ценное из деревни забрали. Ладно хоть людей в полон не увели, кроме трёх молодых девушек. Ну этих понятно почему.