случае моей смерти, мне некому было бы передать земли, и они отошли бы моему кузену. Да, нам придется с ними встречаться на званых вечерах, это наша обязанность, но общаться с ними в другое время вовсе не обязательно.

– Хорошо, – выдохнула я, и руки перестали дрожать. – Боюсь, меня хватит удар, если мне придется говорить перед толпой аристократов.

– У тебя будет достаточно времени, чтобы привыкнуть к новому образу жизни. Будет сложно, но я тебе помогу. Для начала нам стоит отдохнуть с дороги, после чего ты сама подберешь для себя и для Вероники камеристок. Познакомишься со слугами. На кухню ходить не советую – главная кухарка, Хильда, не подпускает к меню даже меня. Ты, конечно, можешь попробовать с ней договориться и изменить блюда на обед или ужин, но завтраки менять даже не пытайся. Хильда убеждена, что утром нужно есть плотно и вкусно. Впрочем, как утром, так в обед и вечером. Она учтет твои пожелания, если какие-то ингредиенты тебе не нравятся, но тогда будь уверена – придется съедать все, что ставится на стол.

– Хильда тоже очень давно здесь работает? – улыбнулась я. Мне нравилось, как говорил Роберт о своих слугах – с теплотой в голосе.

– Она родилась в этом доме. Хильда – дочь почившей личной служанки моей бабушки. Сейчас кухарке шестьдесят два года, и она ну о-о-очень вредная!

– Это я-то вредная?! – раздался возмущенный, но одновременно с тем радостный голос. – Вы, дорогая, не слушайте этого мальчишку! – обратилась ко мне Хильда. – Он считает вредными всех, кто хоть слово пытается ему поперек сказать.

Дородная женщина с нежной улыбкой в плотном платье, белоснежном чепчике и фартуке, всем своим весом навалилась на бедного Роберта. Ладонями, испачканными в муке, обхватила мужчину за щеки.

– Поисхудал-то как! А мне Вейхель говорит: там Роберт приехал, беги скорее встречать! Какой встречать? Я сейчас еще пирожков напеку, а вы не уходите. Обед должен быть плотным!

Я со смехом взглянула на стол, заставленный разнообразными блюдами. Одна только запеченная утка занимала огромную тарелку, а булочки, сладости и разнообразные сыры почти не помещались на узкий длинный стол.

Хильда еще раз потрепала хозяина по щекам, взъерошила его волосы и унеслась на кухню. Роберт смеялся. В этот момент я влюбилась в него во второй раз.

– Мне казалось, что слуги не имеют права вот так… Твой отец позволял такое обращение?

– Он не ужасный человек, Алена. Мой отец был строгим и немного жестким, но не злым. Его уважали, боялись, и Хильда ни за что бы не стала трепать его щеки, – Роберт со вздохом вытер муку с подбородка. – Я люблю Хильду, она мне заменила мать когда-то, и теперь приходится есть столько, что однажды я просто не влезу ни в одни свои брюки.

– Я все равно буду тебя любить, – сказала я тихо, заливаясь краской.

Роберт замер на мгновение, а уже через секунду обнимал меня за талию, стоя на коленях перед стулом.

Экскурсия по дому заняла больше часа. Уставшая с дороги, я не могла в деталях рассмотреть каждый предмет искусства, вензеля на стенах и чудесную лепнину на потолке, но осмотрела комнаты, доступные хозяевам – в крыло прислуги заходить запрещалось.

Маленький зал сразу же отметила как место, в котором буду проводить все свободное время. Пространство небольшого помещения занимал камин, мягкий полукруглый диван, танкетка, два кресла и деревянный столик. Одна стена, слева от входа, была заставлена высокими стеллажами с множеством книг. А еще к этому залу прилагалась безмолвная служанка лет двадцати – она сидела в кресле с книжкой, когда никого не было, а когда приходили хозяева – бегала по их поручениям. По-моему, чудесная работа у девушки!

Наши с Робертом покои находились на втором этаже. Я с волнующимся сердцем рассматривала широкую кровать, заправленную шелковым бельем. Нам сегодня предстоит спать вдвоем. Не так, как во время ночевок, когда мы ехали сюда, а по-настоящему. В нашем общем доме, в нашей постели. Щеки вспыхнули, и я поспешно перевела взгляд на камин у правой стены.

Здесь так же были и стеллажи с книгами, и высокие окна, и мягкий диван. Но еще оказалось три двери: одна вела в ванную комнату, другая – в кабинет, третья – в гардеробную. Увидев последнюю, я вспомнила, что у меня с собой из вещей только одно ночное платье, да то, что на мне.

– Швея приедет завтра утром, – сказал Роберт, перехватив мой взгляд. – Я дам распоряжение Вейехолю, и он пригласит ее.

– Спасибо. Посмотрим спальню дочери?

Вероника от переизбытка эмоций не могла усидеть на месте. Она носилась по своей комнате, заглядывая в каждый уголок, а дворецкий со счастливой улыбкой лично протирал пыль на подлокотниках кресла, отослав горничную.

Спальня моей дочери почти не отличалась от нашей с Робертом. Точнее, у нее также были просторные покои, но в более светлых и нежных тонах. Вероника недоверчиво переспросила, правда ли, что ванная только ее? Получила утвердительный ответ и радостно захлопала в ладоши.

Вечером, когда Хильда накормила нас вкуснейшим и, конечно же, плотным ужином, мы с Робертом и Вероникой отправились в малый зал. Расположились на ковре у камина, служанка Малия принесла чай и фрукты.

А я сидела и бережно прижимала к себе рюкзак из родного мира. Роберт открылся мне, а Вероника уже сможет понять все то, что я расскажу. Я ничуть не сомневалась, что поступаю правильно.

Малия потушила огни и вышла, оставив нас одних. Зал теперь освещали только пламя камина и небольшой фонарь-артефакт в виде оленя, стоящий на одной из книжных полок.

– Любимые, я должна вам кое в чем признаться, – мой тихий голос показался оглушающим в звенящей тишине.

– Мы знаем, что ты колдунья, мам, – неуверенно произнесла дочка.

– Она не колдунья, – поправил Роберт. – Колдуний в Ассоне нет уже больше шести столетий. Я потом тебе расскажу, в чем разница.

– Я не из Ассона, – прервала я их.

На меня уставились две пары глаз. Я взглянула на Роберта, потом на Веронику. На их лицах застыли ошеломленные выражения. Мне на миг показалось, что оба обдумывают, какому лекарю, специализирующемуся на душевных болезнях, стоит показать меня в первую очередь.

– Не перебивайте, – прошептала я, открывая рюкзак. Первым достала из него тетрадь и положила перед собой. – Меня зовут Королёва Алена Антоновна. Я родилась и жила до десяти лет в мире под названием “Земля”, в городе Краснодар. Это южный город, с очень теплым климатом…

Я прочистила горло. Погладила тетрадь кончиками пальцев и потянулась за остальными “драгоценностями”. Рядом с