— Неужели это моя Фионнгал? — спросил он. — Главная Искательница Глинельда не раз говорила, что она в Риссмадилле с Банри, но я обыскал все коридоры и кладовые дворца, все улицы и дворы Дан-Горма, но не нашел и следа моей девочки.

— Я не могу сказать, твоя ли это дочь или другая девочка, — ответила Мегэн. — Такой сильный Талант, как у нее, — редкость... и теперь я припоминаю, как Йорг рассказывал мне, что Глинельда следила за ее воспитанием. Но эта девочка никогда не бывала во дворце. Она была ученицей вора и наемного убийцы на службе у Оула, в Лукерсирее.

Энгус нахмурился, и его рука бессознательно потянулась к поясу, где обычно висел его меч.

— Тогда я надеюсь, что это не моя дочь, — пробормотал он. — Слишком жестокое ученичество для моей маленькой девочки.

— Для любой маленькой девочки, — поправила его Мегэн.

Прионнса кивнул.

— Ты права, — ответил он. Еще некоторое время он ходил туда-сюда по залитой лунным светом траве, потом повернулся к ведьме и сказал: — Думаешь, и с Табитас точно так же? Я сумею найти ее, если буду искать в противоположном направлении?

— Нет, — сказала Мегэн. — Ты не сможешь найти Табитас, потому что ищешь ее не в том облике. Ты считал, что она все та же, — какой ты всегда ее знал. Но она стала другой, совершенно другой. Ее разум и душа больше не те, которые ты помнишь. Энгус, Майя обладает очень странной и пугающей силой, о которой я слышала лишь в преданиях из Другого Мира. Она может превращать людей в кого угодно. Табитас превратилась в волчицу и с тех пор долгое время жила в лесах вокруг замка Рурах. Она недалеко от тебя и сейчас ждет в лесу.

Энгус был ошеломлен. Он мог лишь тупо смотреть на нее, словно она говорила на незнакомом языке. В ярком свете луны Мегэн видела его раскрытый от удивления рот.

— Табитас. Моя сестра. Ты говоришь, что ее превратили волчицу?

— Да, похоже на то. Она приходила сюда прошлой ночью, и мы поговорили. Она больше не помнит никакого другого языка, кроме языка зверей. Шестнадцать лет она была заперта в теле волчицы и не могла ни до кого достучаться. Она много раз пыталась поговорить с тобой, но твой ум был закрыт. Замкнут на замок. Через некоторое время она оставила свои попытки. Она жила с лесными волками и сумела завоевать их преданность. Все это время они преследовали Банри, хотя с появлением кометы их Сила возросла. Табитас помнит календарь Шабаша; она знает, что год прохождения кометы очень важен.

— Табитас. Волчица.

— Боюсь, что да. Ирония судьбы, верно? Похоже, Майя с умом использует заклинания. Интересно, сколько отважных ведьм живут теперь в облике жаб и крыс?

Энгуса передернуло. Он вытащил из кармана богато украшенную флягу, отвинтил крышку, быстро сделал глоток, другой, затем остолбенело отложил флягу.

— Волчица, которая преследовала меня, — сказал он. Мегэн кивнула. — Волчица с седым загривком. Это Табитас? — Мегэн снова кивнула. — Не могу в это поверить.

— Мне очень жаль, Энгус, мальчик мой, но это действительно правда. Она пыталась остановить тебя, но не смогла и пошла за тобой. Вчера ночью я убедила ее позволить мне поговорить с тобой и попытаться доискаться до причин твоего союза с Банри.

— Это ничего не меняет, — внезапно сказал Энгус. — Ни предположение о том, что на Фионнгал было наложено обманное заклинание, ни рассказ о Банри, превратившей мою сестру в волчицу. Я знаю ваши штучки, я знаю, как вы, ведьмы, можете играть словами так, что становится невозможно различить, где правда, а где ложь.

— А как ты чувствуешь, то, что делает Банри, правильно и хорошо? — с ужасом спросила Мегэн. — Ты счастлив у нее на службе, Мак-Рурах, потомок ведьм?

Он отвернулся, лицо его окаменело.

— Это здесь ни при чем, Мегэн. Я поклялся выполнить эту задачу и не могу рисковать своей дочерью, положившись лишь на твои слова.

— Ты же знаешь, что я никогда не лгу, — сказала она твердо.

— Как я могу быть в этом уверен? Что теперь Вероучение ведьм? Вы клялись не убивать, но разве ты и твои спутники не убили множество солдат?

Она склонила голову.

— Это правда. Но знай, что я никогда не убиваю просто так и не лгу без причины. И все же в том бою мне пришлось поступить так, ибо это была воистину смертельная борьба. Но я не собираюсь ни лгать тебе, ни причинять вред, ибо я преломила с тобой хлеб и вкусила соли, и ты любимый брат моей подруги, которую я любила и которая до сих пор любит тебя.

— Я не хочу этого, Мегэн, — с отчаянием сказал Энгус. — Но я дал слово и не могу его нарушить.

— Знаю, — сказала она просто. — Я готова идти с тобой.

— А твои спутники? Где они?

— Я одна, — ответила она.

Он снова принялся шагать туда-сюда, потом повернулся и кивнул.

— Так и быть. Прости, Мегэн. Берегись этого мерзавца Гумберта. Он жестокий человек и жаждет сломить тебя. Мне приказано доставить тебя в его руки.

— Разве ты не отвезешь меня к самой Банри?

— Нет, он отменил ее приказы. Он хочет сам заполучить тебя.

— Это дело твоих рук, Энгус?

— Я заронил эту идею в его голову, — признался тот. — Не знаю, насколько это было мудро.

Мегэн кивнула.

— Спасибо тебе, Энгус, — сказала она, воспрянув духом. — Я подчинилась бы тебе, потомок Первого Шабаша и друг, но не считаю нужным подчиняться лизоблюду Банри. Пойдем, уже почти рассвело.

Они пошли к сереющему в рассветных сумерках лесу, но вдруг из-за деревьев вылетело маленькое коричневое существо и приземлилось на плече Мегэн. Это был донбег с расправленными кожистыми перепонками между лапами. Он возбужденно застрекотал и потерся бархатной головкой о ее подбородок.

— Гита! — воскликнула старая ведьма. — Почему ты вернулся? — Она застыла на месте, глядя в лес. — Нет! — закричала она. — ходите!

Резко обернувшись, Энгус увидел, как из-за моходубов выскочили двое молодых людей. Один был горбуном, закутанным в плотный плащ и держащим натянутый лук со стрелой, нацеленной прямо на него. Второй — стройным мальчиком в белом берете и штанах, грозно занесший кинжал.

— Отпусти Мегэн! — крикнул горбун и сделал несколько неловких шагов по направлению к ним.

— Я думал, ты одна, — осуждающе сказал Мегэн прионнса.

— Я тоже так думала, — с досадой ответила она.

— Мне было приказано привести Архиколдунью и предводителя мятежников, носящего загадочное имя Калека. Это он?

— Нет, — ответила Мегэн. — Он простой парень. Неужели ты думаешь, что у него хватило бы ума или хитрости возглавить восстание?

— Отпусти ее, я сказал! — снова крикнул тот и поднял лук так, что отравленное острие стрелы нацелилось Энгусу прямо в сердце.

— Бачи, опусти лук, — велела Мегэн. На их лицах отразилось недоумение.